— Спасибо, хорошо, Нагашпек Кубатович. — Сыщик уселся на громоздкий стул и открыл блокнот. — Тут школа конкурс объявила, кто соберет больше всего яблок, тому приз. Вот, хочу у вас спросить, как считаете, кто вырвался вперед? Кто будет чемпионом по вашему мудрому мнению?

Нагашпек уселся поудобнее в продавленное дерматиновое кресло, слегка поерзал давно не глаженными штанами, и сложив ладони горкой, пару раз осанисто кашлянул:

— Ну, все ребята хорошо поработали в эти выходные. Так сразу кого-то и не выделишь. Ну, Талик Абдыбалдиев, Эльдар Сарыбаев. Касым бегал туда-сюда с ведрами. Венька Степко часто сдавал ведра с яблоками приемщику.

— А что вы скажете про Толю Киженю? — Хитрый детектив решил применить свой коронный прием и пойти ва-банк, протаранив хрупкую защиту агронома своим зубодробительным вопросом.

— Киженя? — Нагашпек вспотел и стал обтирать лысину прошлонедельным желтоватым от пота носовым платком.

— Ну да. Толя Киженя по прозвищу Белый. Ходят слухи, что он собрал тонну яблок за выходные, но кое-кто в этом сомневается. Вот я и подумал, что вы то точно знаете, сколько ведер на счету у этого парня. Ну так что?

Нагашпек пару секунд помолчал, собираясь с мыслями, потом закряхтел и подал голос:

— Этот Киженя вот у меня где сидит. — Агроном приложил ребро ладони к горлу.

— Вечно на него все жалуются. То он залезет в сад к старику Шалу и обнесет молодые груши, то повадится ходить на бахчу и выкатывать арбузы и дыньки на продажу. А к кому идут жаловаться?! Ко мне, конечно! Плохой из него работник. Если и собрал пару ведер — и то хорошо. Поэтому в вашем школьном соревновании он точно не будет участвовать. Вот так вот.

Пока агроном изливал душу и жаловался на разгильдяя Киженю, Ерболка делал записи в блокнотике, лишь изредка поднимая голову и кивая Нагашпеку, взволнованно повествующего о делах Толи Белого. Наконец Ербол засунул огрызок карандаша за ухо, кивнул агроному и поблагодарив его за уделенное время, ретировался в коридор. Там он почесал голову и решив покинуть управу, двинулся в село. У него уже появилось в голове несколько версий произошедшего, но нужно было уточнить некоторые моменты и получить больше фактов, прежде чем выдвигать обвинения в отношении некоторых лиц.

Было очевидно, что все трое допрашиваемых, напрямую задействованных в этом инциденте, старались юлить и не отвечали на прямые вопросы, пытаясь скрыть истину. Но в чем заключалась эта правда пока было не очень понятно. Имелся один человек, собирающий сплетни по всему селу и именно он мог помочь Ерболу в данной, весьма непростой ситуации. Тут простыми фактами и доводами не справится, нужен был мастер своего дела, который смог бы задать вектор поиска. И этим человеком стал Хитрый Болик, любитель выпить на дармовщинку и постоянно околачивающийся возле магазина. Уж если он не знал чего-то, творящегося в селе Жанатурмыс, этого не знал никто.

Направившись к магазину, Ербол не прогадал — Болик сидел у входа и скучал, провожая взглядом редких прохожих, торопящихся по своим делам. Заскочив в лабаз и купив бутылку «Слезы Мичурина», плодово-ягодного вина, Ербол подсел к мужичонке и уже через полчаса досконально знал, кто, почему и зачем сделал так что Толя Киженя, он же Белый, собрал целую тонну яблок, особо не утруждаясь.

Глава 6

Чтобы понять откуда взялась целая тонна отборных наливных казахских яблочек в тетради у приемщика Нарына Толпаевича, нужно было сначала разобраться, а что за человек был этот всеми уважаемый агроном, которого знала каждая собака в Жанатурмысе и приглашал в дом на чай с баурсаками любой, уважающий себя сельчанин.

За каждым жанатурмысцем водились грешки, и этот добродушный увалень не был исключением. Дело в том, как рассказал сыщику Ерболу Хитрый Болик, прихлебывая замечательное вино прямо из горлышка темно-зеленой бутылки, что Нагашпек играл в карты. Да-да, тринька, очко, бура — все эти игры жгучими страстишками кипели в душе у товарища Сойкина и он, если выдавалась свободная минутка, шел на улицу Жаныла Торева, где собиралась компания старших парней, и резался без устали, шлепая засаленными картишками с нарисованными на них похабными картинками, пока карман не становился пустым, а настроение унылым. Поначалу, если Нагашпек проигрывался, ему открывали кредит, но позже, когда отдавать стало нечем, старший в компании игроков, Петя по кличке Гнида, который по совместительству был братом небезызвестного Толи Белого начал ставить добрягу агронома на счетчик. И тот начал задумываться, где достать денег. Ему милостиво подсказали, что можно мухлевать с продажей дынь, арбузов и прочих ягод. Яблоки и груши тоже могли приносить прибыль, хоть и небольшую. Чтобы все шло как по маслу, Нагашпек привлек к этому делу конторского счетовода-учетчика Нарына Толпаевича. Тот был жаден до легких денег и немного поломавшись для проформы согласился на аферу. Конторские книги могла проверить только выездная контрольно-ревизионная комиссия из районного центра и поэтому новосозданная шайка могла чувствовать себя в некоторой безопасности.

Дело пошло. Воровали и списывали фрукты и ягоды, часть вырученных денег уходила в сельский бюджет, другая — в карман Нагашпека и подельников. Все шло более или менее неплохо, пока Толя Белый не решил показать себя чемпионов по сбору Пеструшки и Зари Алтанау, и не подошел к Нагашпеку с недвусмысленной просьбой записать на него ни много ни мало, целую тонну ароматных наливных яблок. Деваться агроному было некуда, и он дал поручение приемщику Нарыну. Тот быстренько все оформил и счастливый Толя Киженя, возомнив себя чемпионом села по сбору плодово-ягодных культур начал ходить по школе, хвастаясь успехами и ожидая дивидендов в виде положенных ему десяти копеек за каждое мнимое ведро, которое он якобы сдал приемщику.

Но ребята с подозрением отнеслись к успехам Белого и привлекли Ербола Берикова для разъяснения ситуации.

Конечно, после этого был грандиозный скандал. Председатель сельсовета, Саргаскаев Есильбай Талкеевич, прознав про аферу был в не себя от ярости и сразу же вызвал на ковер беднягу агронома. Что там творилось, никто не знает, но после председательской выволочки Нагашпека все-таки оставили на прежней должности, но влепили строгий выговор с занесением, как говорится. Дело в том, что агрономом товарищ Сойкин был преотличнейшим, а вот игроком в триньку — не очень. Счетовод-учетчик, он же приемщик яблок Нарын Толпаич так легко не отделался. Его перевели на другую должность с понижением до помощника курьера, дабы знал впредь как воровать сельские бюджеты.

Больше всех досталось Толе Кижене. Ему в качестве наказания была