Фэй никогда не думала, что увлечение Клэри птицами – талант. Она просто заплатила за голубятню, похвалила себя за это и забыла. Ничто не напоминало ей о существовании птиц – разве что редкие обрывки разговоров или звук закрывающейся задней двери, означающий, что Клэри вышла во двор. Ей следовало больше расспрашивать о них, больше интересоваться. Может, у ее дочери правда талант, а она этого и не замечала.

Каким-то образом, благослови ее бог, Майра понимает, что пора сменить тему.

– Ну, как продвигается подготовка к свадьбе? Сколько уже осталось – пара дней? Поверить не могу, что ты проводишь их на работе.

– Ну, ты же знаешь, мои постоянные клиенты просто убьют меня, если я не выкрою на них время. И к тому же сегодня мой последний день. Завтра у нас обед для подружек невесты, послезавтра репетиция, а в субботу уже само торжество.

– Ты молодец, что держишься так долго. Мне тоже довелось побывать матерью невесты, хотя это и было много лет назад. Свадьбы стали куда хлопотнее, чем в те времена, когда моя Робин выходила замуж.

Фэй не поправляет Майру и не объясняет ей, что она не мать невесты. Она просто соглашается со словами клиентки о том, как много теперь хлопот, а потом рассказывает, сколько всего взяла на себя Энни, не упоминая снова, что та как сквозь землю провалилась. От мыслей об этом у Фэй поднимается давление. Какая бесчувственность!

На ресепшене звонит телефон, и Фэй надеется, что когда она закончит с Майрой, окажется, что это Энни наконец-то вышла на связь.

– Волнуешься за невесту? – спрашивает Майра, словно прочитав мысли Фэй.

– Да нет, – врет Фэй новоиспеченной вдове. – Энни ждет не дождется. Это счастливейший день в ее жизни. – А правда состоит в том, что ее племянница сама не своя с тех пор, как началась шумиха вокруг Корделла Льюиса, дочь Глиннис почуяла сенсацию, а сама Энни пропала в очередной раз. Фэй уверена, что, если прямо сейчас она решит наведаться в парк, туда, где погибла Лидия, она найдет там свою племянницу. Но она не делает этого. Хотя Энни и думает, что ее секрет никому не известен, Фэй знает, что та предпочитает ходить туда, а не на кладбище, чтобы почувствовать близость с матерью. Фэй это знает, но никогда не вмешивается. Однако если Энни не появится в ближайшее время, ей придется.

– Насчет переезда тоже нет сомнений? Это большая возможность для нее, – интересуется Майра. Фэй не имеет ни малейшего желания обсуждать эту тему, но Майра только что потеряла мужа, а значит, Фэй придется проявить любезность.

– Мы много об этом говорили. Она утверждает, что уверена. – Фэй слышит излишний энтузиазм в своем голосе, словно Майра не единственный человек, которого она пытается в чем-то убедить. Правда же состоит в том, что Энни пререкалась с ней при каждой попытке обсудить переезд и сразу же переводила тему. – Энни думает, что новая жизнь в новом городе пойдет ей на пользу.

– Могу представить, с учетом того, что этот человек теперь свободно разгуливает по улицам. – Майра понижает голос – тема вины или невиновности Корделла Льюиса в последние дни не сходит с языка у горожан, и ей хватает такта не вовлекать в разговор клиентов. – Что я хочу сказать, так это то, что в другом месте ей и вправду будет безопаснее.

– Да. – И это все, что говорит Фэй. Закончив с прической Майры, она поворачивает ее в кресле лицом к зеркалу, чтобы та могла полюбоваться своим отражением.

– Ух ты! Так я выгляжу куда лучше! – радуется Майра, но тень тут же омрачает ее лицо, а рот кривится. – Разве теперь есть для кого?.. – тихо добавляет она. Фэй снова вспоминает о голубе Клэри, который вернулся взглянуть на Майру в последний раз.

– Для себя, – говорит она, слегка сжав плечо Майры. Она подмигивает ей в зеркале перед тем, как отправить расплачиваться, и устремляется к телефону, чтобы узнать, кто звонил. Увы, это не Энни, а Скотт. Фэй нажимает «повторный набор» так быстро, как только может.

– Скотт? Энни рядом? – спрашивает она, едва тот берет трубку. И только услышав нотки отчаяния в собственном голосе, Фэй наконец осознает, насколько она взволнована, хоть все утро и пыталась убедить себя в обратном.

– Н-нет, – отвечает Скотт. – Я, э-э, и сам хотел узнать, не с вами ли она. – Скотт разговаривает иначе, чем обычно. Напряженно. Неуверенно. Совсем непохоже на привычную ей манеру делового человека, держащего все под контролем.

– Скотт, – говорит Фэй, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и размеренно, а не взвивался к пугающе высоким громким ноткам. У нее в салоне клиенты, и каждый из них будет просто счастлив заполучить свежую, сочную сплетню. Она поворачивается к ним спиной и продолжает: – Когда ты в последний раз связывался с Энни?

– Это было… вчера днем? Или вечером? Перед тем как она отправилась к Трейси. Она сказала, что, возможно, не сможет отвечать на звонки, так как ей хочется устроить что-то вроде девичника.

То же самое Энни сказала и Фэй, и Клэри. Фэй показалось, что Клэри в обиде из-за того, что ее не пригласили, но она не стала поднимать с дочерью эту тему.

– Думаете, тем вечером она не пошла к Трейси? – спрашивает Скотт без малейшей обеспокоенности за Энни, но с едва сдерживаемой ревностью в голосе. – Думаете, она была где-то еще?

Это именно то, о чем думает Фэй, но, конечно, она ничего не говорит Скотту. Нет смысла разжигать его ревность, и к тому разве для нее есть причины? Скотт – идеальный мужчина, именно так сама Энни описала своего жениха, прежде чем привести его домой в первый раз. Фэй все еще отлично помнит, как они оба стояли, держась за руки, и Энни с восхищением смотрела на него. Уже тогда они выглядели так, будто позируют для фигурки на свадебном торте.

– Я просто решил, что вы можете быть в курсе. Думаю, если бы она и сказала кому-то правду, это были бы вы, – продолжает он.

Фэй чувствует себя польщенной, хоть и знает, что это неправда.

– Если вы что-то знаете, Фэй, пожалуйста, скажите мне, – просит он.

– Ничего, – вздыхает она. – Хотела бы знать, но не знаю. – Она пытается придумать, что лучше сказать Скотту. Что-нибудь… полезное. – Думаю, сейчас тебе надо сделать вот что: позвони ее друзьям по работе или просто девушкам из ее окружения – кому-то из тех, с кем я не очень хорошо знакома. Ну, кто тебе придет на ум… Хорошо?

– Конечно, обязательно, – отзывается Скотт.

– А я позвоню Трейси. И Клэри, – добавляет она, потому что не знает, что еще сказать. А потом думает кое о ком, кому ей также следует позвонить. Этого человека она хотела бы видеть немедленно – он всегда знает, как ободрить ее. – И Хэлу Йорку, – говорит Фэй скорее себе, чем ему.

– Шерифу? – уточняет Скотт слегка визгливо, отчего становится похож на мальчишку, у которого ломается голос. – Думаете, это необходимо?

– Мы старые друзья, – отвечает Фэй. – И он всегда знает, что делать.

По крайней мере, она надеется, что это так.

Лорел

Вне себя от злости на Фэй Уилкинс, которая так бесцеремонно от нее избавилась, Лорел возвращается по Мейн-стрит в редакцию «Вестника». Прежде чем войти внутрь, она на мгновение замирает перед офисом. Унылый одноэтажный прямоугольник бежевого цвета больше похож на здание какой-нибудь правительственной конторы, нежели на редакцию. Если бы не вывеска городской газеты, никто бы и не догадался. Когда Лорел пришла на свое первое «собеседование» (хотя вопрос о ее трудоустройстве был урегулирован родителями и Тедом Коллинзом еще задолго до того, как она приехала в город), она надеялась, что безвкусный фасад скрывает кипящую жизнь, как в тех редакциях, где ей довелось работать раньше. Вместо этого ее ждал малочисленный забитый коллектив и прогорклый запах убежавшего кофе.