Он разглядывает свои руки, лежащие на коленях.

– Ты правда так думаешь? – спрашивает он ее.

– Я не знаю, что мне думать! – кричит она и пугает его.

Он поднимает на нее взгляд, и тут она резко прижимается к нему, вдавливая в подлокотник дивана.

– Я все равно уже сделала это, – говорит она, зарывшись лицом ему в грудь. – Письмо уже у них.

Он ощущает ее близость, чувствует, как она дышит – каждый вдох и выдох, – пока ждет его ответа. Он знает, что она жаждет, чтобы он ее успокоил, но не спешит отвечать, раздумывая. Он не собирается читать ей лекции, как делает это Фэй, или подшучивать, как Клэри. И он не будет брать на себя ответственность, как Скотт. Но что тогда ему остается?

– Пожалуйста, скажи, что я поступила правильно, – просит она, все еще пряча лицо у него на груди, и как бы он хотел, чтобы этот момент продолжался вечно.

Он обвивает ее руками и целует в затылок, слезы наполняют его глаза. Он рад, что она не видит его таким.

– Не могу, – грустно отвечает он. – Никто не может.

– Я знаю, – говорит она тихо. – Но ведь я могу побыть здесь немного?

И он отвечает «да», как делает каждый раз. Она может оставаться здесь столько, сколько захочет.

Лорел

Она стоит недалеко от тюремных ворот, ожидая, когда покажется Корделл Льюис. Людей не так много, как она ожидала, – с учетом того, какой фурор новость об освобождении убийцы произвела в городе. Полчища журналистов, толпы родственников и друзей с плакатами «Добро пожаловать на свободу!», а может, даже протестующие с собственными лозунгами – вот кого Лорел рассчитывала здесь найти. Но что она получила? Заседание клуба зануд.

Она видит журналиста из Гринвилла и еще одного из Спартанберга. Эти двое образовали неуклюжий союз, хотя наверняка вгрызлись бы друг другу в глотку при первой возможности поговорить с Льюисом по душам. Стоят и ведут самый нелюбезный обмен любезностями – плоскими односложными ответами, убивая время и пытаясь хоть как-то отвлечься от жары. Ожидание затягивается, и Лорел представляет, как, покончив с работой, отправится в бассейн, где, возможно, даже закажет себе «Том Коллинз» или маргариту из бара. Она потратила львиную долю своей взрослой жизни, притворяясь, что ее семья стеснена в средствах и ей все время приходится отказывать себе в том, что легко получают другие девочки с юга. Сегодня она возьмет свое – пусть даже и на несколько часов.

Если, конечно, ей удастся взять быка за рога, как говорит бабушка Минни. Это ее любимое выражение. «Ну-ка, Глиннис, не пора ли нам взять быка за рога», – говорила Минни Портер, или, как все называют ее, мисс Минни, – и это означало, что пришло время действовать.

Думая о бабушке, Лорел ощущает легкий укол вины. Она навестила ее всего один раз с тех пор, как приехала. Она твердила сама себе, что все дело в работе, но правда была в другом. Она просто не хотела видеть бабушку такой, какой она стала. Были времена, когда Минни Портер правила этим городом и лишь одним своим словом могла решить судьбу любого из его жителей. Теперь же она унылая слабоумная старуха, которая целыми днями пялится в телевизор, пока не засыпает прямо перед экраном, широко раскрыв рот и пуская слюни. Каждый день Клэри Уилкинс – чокнутая – катает ее бабушку одним и тем же маршрутом, а потом кормит ужином. Наверное, Лорел следовало бы чувствовать себя виноватой из-за того, что Клэри за деньги выполняет вещи, которые ее семья должна делать бесплатно. Но, в конце концов, у всех у них своя жизнь, а Клэри не помешает подработка.

Лорел ловит себя на мыслях о Клэри, и ее передергивает. Странно думать о ней, когда убийца ее тети вот-вот должен показаться из тюремных ворот. Она ненадолго задумывается, что семья Лидии Тафт сказала бы обо всем происходящем. Ей позарез нужно поговорить с кем-то из них и выяснить это. Пусть Энни и не перезвонила ей с тех пор, как саботировала встречу в ресторане, Лорел все равно не отступит. От нее не так-то легко отделаться.

Лорел качает головой и носком туфли выбивает кусок гравия из асфальта, который раскалился настолько, что воздух вокруг колеблется от жара. Да, она определенно отправится в бассейн после того, как сдаст статью Деймону. Брр… Деймон. Даже в родном городе ей приходится когтями выцарапывать место под солнцем. Нужно скорее разделаться с этой книгой об Энни, ее матери и освобождении Корделла Льюиса и убраться отсюда снова. Желательно поскорее. И желательно навсегда.

К ней направляется какой-то мужчина, и Лорел узнает его. Она немного нервничает: Лорел уважает и боится адвокатов, потому что они обладают чем-то, чего нет у нее, – особой глубиной понимания правды и справедливости, прирожденным талантом, как склонность к спорту или блестящий ум. Лорел нравится писать новости, но она не хотела бы писать законы. Ответственность пугает ее – чего только стоит причина, по которой они собрались здесь. Целая жизнь – в руках одного-единственного человека, и как она подаст новость об этом, совершенно не важно. А вот от работы Тайсона Барнса зависит все.

Того же, судя по всему, абсолютно не тяготит груз ответственности. Он улыбается и указывает на нее.

– Я вас знаю, – говорит он доброжелательно, и Лорел почти физически ощущает на своей спине руку матери – руку, подталкивающую ее к Барнсу. Он был бы идеален, произносит в ее голове голос Глиннис, но она заставляет мать замолчать и растягивает губы в улыбке.

– Неужели? – спрашивает она, чувствуя, что ее собеседник может клюнуть на флирт. Ради хорошего комментария для книги она пойдет до конца.

– Вы новый репортер «Вестника», – отвечает Барнс. – Я знаю вашего отца.

Лорел закатывает глаза.

– Все знают моего отца.

Он поднимает брови и, напустив на себя комично серьезный вид, изрекает:

– Вы – представитель весьма выдающейся династии.

Против собственной воли она смеется.

– Сомнительная честь. «Выдающаяся династия» из Ладлоу. Звучит как оксюморон. – Его взгляд сверлит закрытые ворота, которые в любую минуту могут распахнуться и отправить в новую жизнь Корделла Льюиса. Она внимательно разглядывает лицо адвоката, пытаясь обнаружить на нем признаки тревоги. Но тот выглядит спокойно, и Лорел задается вопросом, доступна ли Тайсону Барнсу простая человеческая неуверенность. – Впрочем, раз вы здесь, значит, я пришла в правильное место.

Он делает глубокий вдох, и она замечает на его лице слабый проблеск сомнения. Но он тут же исчезает.

Адвокат поворачивается к ней:

– Да. Большое событие. Мы потратили уйму времени.

– И вы правда ни разу не усомнились в его невиновности?

На этот раз – никаких признаков сомнений.

– Нет. Ни единожды.

– И насчет его сегодняшнего освобождения вы тоже не сомневаетесь?

Тайсон скашивает на нее глаза: