«Всё херня, главное беречь здоровье. А переночевать на раз и у Степаныча можно», – добавил внутренний голос как старому другу.

Снова кивнул Борис. Давно старика не видел. А вон и маршрутка. Осталось только пробиться и вылезти без потерь. А город, конечно, рано или поздно наберёт свой миллион населения. И метро им обязательно построят.

Глава 4 - Собачья направленность

Это ж надо было так лохануться и автомобиль без прогрева на ночь оставить. Доверился сигнализации, проспал шесть часов к ряду и всё, коловая. А много времени надо, чтобы на ветру движку остыть?

С этой мыслью Боря пылко устремился в маршрутку, готовый расталкивать локтями народ, но с кем сражаться? Сначала пропустил бабушку с тросточкой, потом женщину беременную на ступеньку подсадил, в положении всё-таки, потом помог школьнице, портфель которой был больше, чем она. Пришлось поднять на руках подмышки, да так и поставить наверх. Если знания того стоят, но новый Ломоносов растёт.

А по итогу, когда сам залезть попытался, получил в лоб локтем от бабки, женщина в положении оттоптала ногу, как слон прошёлся, а девочка с разворотом портфеля придавила его к двери так, что затылком стукнулся. Она вроде и не виновата, просто внутри биомасса сама двигается. И если мужик, придавленный к стеклу лицом, руку сзади повернёт или ногой дёрнет, это тело, как единый организм и ответит. Тогда через шубы и кутки движение передастся, и тут, в кризисной точке входа по лбу то и прилетит.

Водитель маршрутки в этой ситуации попытался только закрыть дверь, но мешала сумка за плечами пассажира. Дернула раз-два, и обратно отъехала.

– Так, мы никуда не поедем с открытой дверью! – донеслось от водителя из той касты в городе, которая в снегопад никогда цены не задирала.

Боря попытался поднять сумку над головой, но не успел. Бабка первой и вытолкала его вон костылём со словами:

– Молодой ещё, сам прогуляешься!

Как итог – он остался на остановке. В одиночестве и вопросом «что это было?». Ветер ответа не давал, снова бил по лицу, кусал щёки и нос. Снег сыпал на шапку и зимние ботинки как будто гастербайтер лопатой с крыши остановки кидал.

Но маршрутке тоже оказалось не легко. Едва отъехав от остановки, ГАЗелька снова попала в пробку. Сколько не смотри налево или направо, та тянется в обоих направлениях в туман.

Город встал. Может и есть проблески через километр-другой, но того не видно – словно пеленой всё укрыто. Снег густой сыплет, надёжно укрывает город от сглаза или порчи. Не видно больше ни дырок в асфальте, ни пошарпанных фасадов зданий. И на отсутствие скамеек можно больше не жаловаться. Не видно ни одной под снежным пленом. Может есть, может нет – кто знает?

В кармане куртки зазвонил телефон. Рука в перчатке потянулась за гаджетом, подхватила. На дисплей сыплет белой мукой, а на нём «Батя» отображено. Помнит, родня. От того немного теплее ушам и на душе.

– Здорово, бать.

– Здоровее видали, – пробурчал отец. – Меня тут засыпало в теплушке по самый хер. Со ступенек кунга можно как в бассейн нырять. Жаль, ещё баню не поставил. Так бы и погрелся, и поплавал. Хорошо дров вчера занёс. Как знал. Локоть то так ломало, так ломало.

– Поставим, бать, баню, – почесал Боря нос щиплющий и прикинул. – Летом. Весной фундамент зальём. Да ему много не надо. Быстрее отстоится.

– Да дожить бы до той весны ещё, – вздохнул отец. – Ты когда заедешь? Хлеб кончился. Колбасы нет. А без мазика жизнь вообще теряет смысл. Почему его в гуманитарку не кладут? Я до контейнера как до продуктового гуляю, но там одни крупы, консервы и сахар.

Боря осмотрелся на сугробы. Хороший вопрос. Город может дня через три и откопают. А пока – тундра. Пока верный ответ – никогда. Но обидится же.

– Да как только до джипа доберусь, так и подвезу свежачка тебе. Не переживай.

– А когда доберёшься? – уточнил батя.

– Ну… – тут Боря прикинул, что до родного гаража напрямки километров двенадцать по районам, но ключи от гаража у Степаныча. А к нему ещё километров восемь пилить.

С точки зрения наличия автомобиля – ничтожные отрезки. Но с точки зрения использования компании «ходи сам» в снегу по колено идти – пол дня потратит. Это если работу нахер пошлёт, конечно. А с работой снова тот же отрезок времени – никогда.

Так, наверняка и мэр заодно думал, не спеша дороги песком с реагентами и солью посыпать или технику выводить на уборку дорог.

– Батя, я не знаю-ю-ю, – протянул Боря и снова под черепной коробкой потеплело предостерегающе. Как будто кофе пил. А он не пил. Ну а что зарядку снежную делал и закалялся заодно, так это побочка. Как и снег зимой.

– Ну ты там смотри, не сдавайся, – ответил отец и голос так немного понизил. – И это… журнальчиков каких захвати. Скучно.

Ко многим вещам по жизни можно привыкнуть, но не к тому, что отец дрочит.

Хотя что ещё в кунге том без света делать? При свечах обстановка обязывает.

– Батя, почему ты дома не живёшь-то? – однако, возмутился Боря.

– Ну там Дуня, Лёха, – перечислил