– Разбудила. Но я не работала ночью. Я вообще еще не вставала.

– Понятно. Григор приехал. Еще раз прости меня. Мне так неудобно.

– Прекрати извиняться и каяться. Я сказала: если дело терпит, позвони потом. Или я перезвоню.

– Дело не терпит, то-то и оно. Хотя тебе может показаться иначе. И у меня совсем нет вариантов. У тебя их тоже может не быть, но вдруг появится идея.

– Давай. Валяй. Рассказывай. Я уже села, потрясла головой и поставила мозги на место.

Ира, волнуясь, как во время публичного выступления, очень старалась излагать только факты с минимумом пояснений и совсем сдержать собственные оценки и предположения. Просто достаточно полная картина. Она получилась, конечно, убогой, по сути ничего еще не случилось и может не произойти. Пыталась сказать, почему именно ей кажется, что тут беда, но ничего убедительного не вышло.

Марина так долго молчала, что Ира ждала только насмешливого приговора и разоблачения ее каких-то несуществующих чувств. Да еще разбудила: Марина дорожит своим сном, как главным сокровищем. Ире очень захотелось бросить трубку до того, но она все же спросила:

– Марина, ты тут? Ты не уснула?

– Нет, – спокойно ответила Марина. – Я просто задерживала дыхание. Тренирую пресс. Слишком много вкусных вещей привез Григор. Не могла отвалиться. Итак, по делу. Ира, оставь свои глупости и комплексы и перестань подчеркивать, насколько ты посторонний человек Алексею и что все твои мысли и переживания могут быть только ерундой. Это не ерунда, я уверена. Что-то случилось. И пока ясно одно: нельзя полагаться на Алену. Она сделала все, что могла: выступила в своем единственном образе и донесла информацию. Детали этого выступления обсудим потом. Я думаю… У меня нет в обойме ни одного цербера закона. И потому я думаю, что надо попробовать поговорить с Григором. У него знакомые и благодарные пациенты во всех областях. Короче. Прерываемся. Я должна умыться перед разговором с ним. Попробую изложить коротко и убедительно, чтобы он меня не послал сразу, в смысле – не грубо, а любя, как он иногда делает: «Постарайся успокоиться, погуляй, подыши и пойми, что это просто блажь. А потом обязательно поешь». А вот ты действительно чем-то себя займи, пока с ума не сошла. Я же чувствую по голосу, что ты на пределе. А я верю твоей интуиции. Григор может быть на операции. Я могу не справиться за один звонок. Но я умею проедать ему плешь, я заставлю его выслушать и в идеале понять. А если он решит что-то сделать, то уже не бросит и не забудет. Но может решить иначе, он упрямый, как пень. Тогда будем что-то сами придумывать. Жди.

Марина перезвонила через полтора часа.

– Ира, за работу. Сбрось мне сейчас всю информацию об Алексее, какая есть. Все с карточки: название офиса, адрес, телефоны, мейл, номер его машины, если запомнила. Домашний адрес я знаю. Григор взялся помочь. И видит пока один путь: у него есть группа сильных программистов. Они пробьют и взломают все, что смогут. Контакты, маршруты, сообщения и письма.

– Да… Сейчас. Я только боюсь, что Алексей нас убьет, если на самом деле ничего серьезного. И еще: он же крутой программист – у него все под особой защитой. Он только дома от Алены ничего не закрывает, чтобы она рылась в свое удовольствие. Так я поняла из ее рассказа.

– Для того чтобы нас убить, надо как минимум появиться, – рассудительно заметила Марина. – А что касается крутой защиты, то для уважающего себя айтишника нет большей радости, чем взломать другого такого же. Так что давай, жду. И сиди дома. На улице или в магазине общаться неудобно. У тебя есть еда?

– Так я же говорила, что мы с Аленой что-то купили и ели…

– Слушай, а давай я к тебе приеду с остатками пиршества от Григора. У меня и вино осталось, и фрукты. Это кроме безумно вкусных блюд. У тебя и будем ждать информации. И вдруг вместе куда-то ехать придется.

– Куда ехать? – испуганно спросила Ирина.

– Ну, какие-то свидетельские показания, к примеру… Я от балды, не впадай… А ты про опознание в морге подумала? Нет, я о том, что надо быть готовой и к тому, чтобы встречать нашего условного блудного сына. Хоть и нелогично, но вдруг на самом деле заблудил.

– Рада за тебя, – беззлобно произнесла Ирина. – Твое чувство юмора берет верх над человеческими переживаниями. И аппетит я тебе явно не испортила. Ладно, давай. Если честно, ты мне очень нужна сейчас. Вези все, о чем рассказала.

Ира отправила всю информацию, какая у нее была. Номер машины она запомнила, добавила от себя какие-то приметы Алексея, то, что Алена рассказала о родителях. Отправила на мейл Марины. А затем вдруг послала следом еще одно письмо, в котором описала ситуацию с умершим другом Игорем Сикорским, все, что узнала об Игоре. «Алексей очень горюет по этому человеку, если ты, Марина, заметила. Вдруг это важно».

Вскоре Марина позвонила в дверь, вошла с корзиной, в которой было все для поддержания сил. И это – уже глоток воздуха под темной водой.

Было восемь вечера, когда Марине позвонил Григор.

– У вас как, нет новостей? Жене не звонили?

– Звонила минут двадцать назад. Там ничего, – сказала Марина. – А у вас?

– Его не нашли, если ты об этом. Но есть одна большая удача. Но мне некогда, сейчас тебе позвонит мой айтишник Петя, бери трубку.

Звонок по телефону Марины раздался сразу после того, как разъединился Григор.

– Привет, я Петя. Инфа такая. В рабочем компе Алексея Ермилова есть активная переписка с человеком по адресу Vsikosky1@… Полагаем, что это родственник или родственница покойного друга. Речь в сообщениях о каком-то Ване, который явно ребенок. Возможна какая-то усложненная личная жизнь, и в этом дело. Контакты абонента сейчас пробиваем. Но есть кое-что более важное. Деловая переписка с человеком, которого мы сразу идентифицировали как частного детектива Сергея Кольцова. Он присылал деловые файлы, я их не открывал,