И все же какая-то часть ее отталкивала его, принуждая занять обычную позицию и войти в нее. Взять то, что нужно ему. Она, конечно, и прежде была знакома с подобным видом наслаждения, но это было не больше, чем прелюдия к неизбежному финалу. К тому, чего хотели они, мужчины. Маленький подарок, брошенный ей, и достаточный, чтобы раздразнить.

Но у нее никогда не было мужчины, который бы просил разрешения доставить ей это удовольствие. И конечно, такого, кто бы хотел этого больше всего. Ее юбки были скомканы на талии, его сильные руки удерживали ее ноги, не позволяя сомкнуться. Настойчивый, решительный, сконцентрированный на ее удовольствии, он не проявлял никаких притязаний на что-то большее для себя.

Она приподнялась на локтях, наслаждаясь видом его сильного тела, распростертого возле ее ног. Его голова наклонилась, растрепанные волосы щекотали внутреннюю часть ее бедер, мускулы его плеч и рук перекатывались под белой тканью рубашки при каждом движении.

Она ахнула, когда один палец устремился внутрь ее. И в следующую секунду, прежде чем ее сознание зафиксировало происходящее, он добавил к этой мучительной ласке еще одну, захватив губами чувствительный лепесток ее плоти. Он наслаждался, впитывая ее вкус, его язык творил чудеса, поднимая ее на вершину блаженства. Разрастаясь внутри ее, оно становилось все сильнее и сильнее, закручиваясь в тугой узел, пока не достигло наивысшей грани. Дрожь завершения сотрясала ее тело, голова беспомощно откинулась назад, и его имя сорвалось с ее уст.

Затем ее руки ослабели, и она откинулась на ковер. Глядя в белый потолок, она прерывисто дышала, кровь стучала в висках, и она не могла думать ни о чем другом, потрясенная тем, что он с ней сделал.

Он подвинулся выше, его веки тяжело опустились, скрывая в своей глубине блеск триумфа. Быстрым движением руки он вытер рот.

Легкий толчок проник в ее затуманенное сознание, напоминая ей, что нужно работать. Джеймс платит Рубикон не за то, чтобы доставить удовольствие ей, Роуз. Он ждет чего-то в ответ. Она сжала ладонями его скулы.

— Позвольте мне отплатить…

Он сделал едва заметное движение головой.

— Не обязательно.

И с величайшей нежностью заправил выбившийся завиток за ее ухо.

Роуз была уверена, что он снова поцелует ее, но Джеймс уронил голову ей на грудь. Его дыхание овеяло ее кожу.

Она гладила его по голове, давая ему необходимую передышку. Его тело дрожало от напряжения, желание в нем было сильным, почти ощутимым, но Джеймс бездействовал. Твердый выступ, упирающийся в ее бедро, не мог быть не чем иным, как проявлением сильной эрекции. Но по причине, известной только ему, он, казалось, был согласен терпеть.

И тогда она вспомнила, что он не из тех мужчин, для которых измена — нечто легкое и привычное.

Роуз закрыла глаза и нахмурилась, от старой боли защемило в груди. Почему она не позволила ему уйти? Она должна была сделать это. Но не смогла. Боль так явственно отражалась на его лице в тот момент, когда он решил, будто она не хочет его. И был так далек от истины.

Прерывистый вздох вырвался из его груди. Его руки слегка дрожали, брови были чуть-чуть нахмурены. Приподнявшись, он натянул лиф ее платья, прикрывая грудь, и встал на ноги. Затем поднял с пола свой сюртук и жилет.

— Вам помочь? — спросила она, пока он всовывал руки в рукава.

Он покачал головой.

Не зная, что делать, она присела на софу и рассеянно разглаживала морщинки на юбке. Обычное течение событий, очевидно, не подходило Джеймсу. Она не могла предложить ему спиртное, а кофе уже остыл. И в ее голове не было ни одной путной мысли, которая дала бы тему для разговора или для легкого, дружеского подшучивания. Она так растерялась, что со стороны можно было подумать, к будто она новичок в подобных делах и не наблюдала сотни раз, как мужчина надевает жилет и сюртук.

— Я могу навестить вас завтра вечером? — спросил он, застегивая последнюю пуговицу.

Прямой отказ был, разумеется, неприемлем. Необходимо найти подходящую причину, но она не сможет заставить мадам Рубикон поверить, будто с Джеймсом что-то не то… Уклончивый ответ — это лучшее, что можно придумать. Ей не следует поощрять его. Ничего хорошего не выйдет из этих посещений. Но когда она посмотрела в его глаза, когда увидела, как боль начинает собираться в их мягкой, оливково-зеленой глубине, то услышала слова, слетевшие с ее губ:

— Я буду очень рада.

Роуз расправила манжету простой черной перчатки.

— Я недолго.

Вытянув длинные ноги, что было не просто в тесном пространстве наемной кареты, и подняв газету, лежавшую на соседнем сиденье, Тимоти приготовился ждать.

— Не стоит спешить из-за меня, Я никуда не тороплюсь.

Уголки губ приподнялись, и эта маленькая улыбка смягчила решительное выражение ее лица. Обычно, когда она уходила из заведения, он составлял ей компанию, даже если ему приходилось ждать в карете, пока она ходила по магазинам и улаживала разные дела, понимая, что его присутствие дает ей чувство уверенности. Она знала, что никогда не сможет по-настоящему отблагодарить его, и все же пыталась.

— Спасибо.

— За что? За то, что у меня нет никаких других планов на этот день?

— Нет, — возразила она, покачав головой. — Зато… что ты с такой щедростью позволяешь мне таскать себя по городу. Я очень ценю это.

Она не знала, что бы делала без него.

— Не думай об этом, дорогая, — небрежно проговорил он, но его теплая улыбка доказывала, что он понял. Потянувшись, Тимоти похлопал ее по колену. — Лучше иди и передай Дэшу мой привет, хотя он и не знает о моем существовании… — И чуть-чуть пожал плечами, — Просто хочу, чтобы твой визит доставил и тебе радость.

— Никому не запретишь надеяться.

Набросив капюшон плаща на голову, Роуз взялась за медную скобу и вышла из кареты. Солнце, стоявшее высоко в ясном голубом небе, освещало окна большого белого здания. День выдался теплый и солнечный. Довольно редкое явление для начала апреля. Подобрав юбки, она поднялась по каменным ступеням, ведущим к двери в холостяцкую резиденцию. К счастью, коридор оказался пуст, и она спокойно прошла на третий этаж.

Низкий гул мужских голосов раздавался из-за двери, мимо которой она проходила. Остановившись у второй двери, Роуз скинула капюшон с головы и постучала. Неделю назад она написала Дэшеллу о своем приезде и о том, что навестит его сегодня. Значит, брат ждет ее.

Она простилась с надеждой, как только дверь открылась и она увидела Дэша. Его темные волосы были в беспорядке, мятые брюки свисали с худых бедер. Боже мой, неужели он так вырос за последние два месяца? Похоже, что так. Сейчас он был, наверное, шести футов росту, а то и больше. Его высокая, худощавая фигура обросла мускулами, что было хорошо видно, так как он не позаботился надеть рубашку.