— «…оказание услуг, здесь и далее обозначенных как Ухаживания»?! — зачитала я вслух ту самую строчку, которая поразила меня до глубины души. Нет, не ошиблась! Вслух это звучало ещё глупее чем выглядело на бумаге.

Уолтер смотрел на меня чуть склонив голову с таким видом будто совершенно не понимал, что именно меня настолько поразило.

— Что-то не так? — сжалившись, осведомился он, потому что я сидела с напрочь потерянным даром речи.

— Все не так! — вскинулась я. — Вы издеваетесь? Речь шла о замерах на производстве!

— Так вы читайте дальше, читайте, — любезно кивнул Уолтер. — Там и про замеры на производстве есть!

Я проглотила все, что вертелось сейчас на языке — спокойствие, Оливия! Держи себя в руках! Ты ученый или склочница рыночная? — и уткнулась обратно в контракт. Читать дальше? Прочитаю. Все прочитаю.

А потом все скажу, что думаю по этому поводу.

Во мне закипало что-то незнакомое — злое и азартное. Откуда-то еще из той эпохи, когда надо было доказать четырем великовозрастным балбесам, что издеваться над младшей сестренкой не только нехорошо, но еще и наказуемо.

Часть про собственно замеры после столь потрясающего вступления оказалась в общем-то скучной. Она была правильной — четкой, с хорошо прописанными, но при этом справедливыми ограничениями. Единственное, что меня смутило в этой части — это то, что все результаты исследований будут принадлежать корпорации «Промышленности Уолтера», а значит, использовать их в своей научной работе я смогу лишь с разрешения владельца корпорации. С одной стороны — это логично. Завод его — результаты замеров тоже его. Он ведь не обязан допускать меня, пока нет королевского приказа, а его и не будет. С другой стороны…

Я снова подняла глаза на Уолтера.

— Год, — произнесла я, и промышленник изогнул бровь. — Я готова отдать вам результаты исследований в эксклюзивное пользование на год. По прошествии этого времени, я имею право использовать эти данные в своей работе как мне заблагорассудится. Мне нужно не просто провести замеры, мне нужно иметь возможность их обнародовать. Если вы с этим не согласны, я не буду ничего подписывать.

— Хорошо, — на удивление легко согласился Уолтер, открыл собственную копию контракта и сделал на полях соответствующую пометку. — Больше возражений не имеется?

Удовольствие от заданного вопроса настолько очевидно было написано на лощеной роже, что я с тоской и ностальгией вспомнила березу, вот бы ей его… по шее!

Я смерила оппонента строгим взглядом и сама зашелестела страницами — в обратную сторону.

— По поводу замеров — нет, не имеется. А теперь проясним несколько моментов касающихся услуги, здесь и далее обозначенной как «Ухаживание».

— Да-да? — Уолтер весь подобрался, как кот перед прыжком, не хватало только расширившихся зрачков и нервно подрагивающего хвоста.

— Формулировка в корне не верна, — отчеканила я. — Услугу оказываете не вы мне, а я вам.

Мне было совершенно очевидно, что несмотря на полный абсурд и абсолютную бредовость составленного контракта — Боже, я даже не могу представить, с какими глазами его набирала машинистка! — Уолтер не отступит. Если я откажусь подписывать этот бред, он выставит меня и про замеры можно забыть. Но и данный конкретный бред я подписывать точно не собиралась!

Вариант оставался только один.

Торговаться.

И умом я понимала, что торгаш из меня тот еще, зато упрямица вполне себе.

— Это с какой стороны посмотреть, — задумчиво протянул Уолтер.

— С какой ни посмотри! Вы терпите меня с моими замерами, я — вас! Услуга за услугу, все очень справедливо.

— Ладно, убедили. — Мужчина снова взялся за позолоченное перо, и снова чернильная вязь правок на полях.

— Я потом проверю, что вы там понаписали, — сочла необходимым чопорно предупредить я. Уолтер посмотрел на меня с надменным видом «за кого вы меня принимаете?». — Дальше…

Я окинула растерянным взглядом контракт, даже не зная, за что хвататься. Сердце билось все чаще, кажется, уже постукивало и в висках. Мне самой не верилось, что я сижу здесь, в кабинете главы корпорации и всерьез с этой самой главой обсуждаю… вот это!

Только бы не краснеть слишком сильно!

— Поцелуи, — я остановилась на самом вопиющем пункте.

— Поцелуи? — Уолтер оживился и подался вперед.

— Никаких поцелуев!

— Что значит — никаких поцелуев? Они однозначно входят в комплект ухаживаний. У вас когда-нибудь были ухаживания без поцелуев?

— Были! — отрезала я, задирая нос.

— Помимо случая, когда ухаживающий был вам противен?

Я почти отрезала: «Вы мне противны!» — но почему-то только почти. Фраза зависла на кончике языка, но так и не сорвалась. Во-первых, все же в лицо заявлять это подобному человеку не очень умно. А во-вторых, это все же и не совсем правда. Противен, конечно, но совсем не так, как прыщавый однокурсник, преследовавший меня с первого по третий курс, пока его не отчислили за полную неуспеваемость.

За мгновения колебания момент был упущен.

— Поцелуи остаются, — категорично объявил Уолтер и милостиво добавил. — Но если хотите, мы можем детально обговорить их количество, качество и места, так сказать, приложения…

«Если хотите!» — передразнил внутренний голос. «Места приложения!».

Щеки горели, руки холодели, и очень хотелось приложить последние к первым, но я держалась.

Какой дурдом!

— Ладно, оговорим. Только в щеку.

— В щеку, дорогая, я целую матушку, а не женщину, за которой ухаживаю. И вообще…

— Ладно, только выше шеи! — перебила я, пока Энтони не углубился в рассуждения, которые я однозначно не хочу слышать. — Это мое последнее слово!

— А ручки, мадам? — притворно изумился мерзавец. — Как же ручки?

— Я вам ручки над головой подниму в случае необходимости — подпрыгнете! — рявкнула я, потихоньку зверея.

Уолтер вскинул руки в притворном жесте капитуляции и принялся активно переписывать контракт уже не на полях, а между печатных строк. Я смотрела на красивые мужские пальцы, сжимающие золотое перо, на то, как оно с едва слышным скрипом царапает бумагу, оставляя за собой чернильную вязь из слов, и тоже подумывала о капитуляции — может быть, еще не поздно признать себя идиоткой и сбежать?..

Дурдом. Просто дурдом. А ведь с виду — серьезный мужчина. Промышленник.

— Сроки, — обозначила я новый пункт обсуждения, когда в правках была поставлена точка. — Тут ничего не указано про сроки.

— Пока мне не надоест? — Уолтер насмешливо вздернул бровь.

— Хорошо, — смиренно кивнула я. — Только будьте любезны, обозначьте в контракте, когда именно вам надоест. У меня, вообще-то, и помимо вас личная жизнь имеется и мне ее надо планировать!