И тут некстати явился Волков, которого Алина даже не сразу узнала, так он изменился: осунулся, резко постарел и выглядел полубезумным. После ухода Алины Волков пил целую неделю – только так он мог терпеть ту невероятную боль, которую испытывал. Он все время стискивал зубы и сжимал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы не стонать. На работе он еще держался, но дома тормоза отказывали. В один из особенно мучительных дней он решил поехать к Алине. Дома ее не оказалось, и Юра остался ждать во дворе. Ждал долго. Наконец, подъехало такси, Алина вылезла из него одна, но Волков успел разглядеть сидящего там молодого мужика.

– Так это и есть твой новый любовник?!

– Это мой жених. Юрасик, не устраивай, пожалуйста, сцен. Мы же договорились!

– Ни о чем мы не договорились. Ты просто поставила меня перед фактом. А как же я? Мои чувства? Я люблю тебя! Я ради тебя семью бросил!

– Юрасик, я ничего не могу поделать.

– Ты меня убиваешь!

Волков с силой схватил ее за плечи и встряхнул, Алина заверещала, и тут же подбежал охранник, сидевший в будке на стоянке:

– Эй, а ну отвали от девушки! Ты что себе позволяешь?

И Волков отвалил, а Алина, поднимаясь в лифте, быстренько сочинила целую историю для Вэла, изобразив Юрасика криминальным авторитетом по кличке Волк.

– Он мне проходу не дает, – жалобно лепетала Алина в телефонную трубку. – Я ничего такого не делала, честное слово!

– Да тебе ничего и не надо делать – ты такая красавица. Его можно понять.

– Я не знаю, не знаю, как жить! Наверное, придется уехать из Москвы. У меня мама живет в Кинешме. Отец умер, мама одна меня растила…

На самом деле Алина понятия не имела, где находится эта самая Кинешма. Она продолжала вдохновенно врать дальше:

– Я вышла замуж за москвича, он был бизнесмен, а потом его убили люди этого Волка!

Слегка опомнившись, Алина в панике подумала, что завралась: а вдруг Вэл испугается ее мнимых связей с криминальным миром и… Но получилось наоборот, эта история словно добавила ему пыла – Вэл только и говорил о том, как увезет ее в Штаты:

– А вдруг что случится, пока меня нет? Мы будем в Екатеринбурге три дня. Может, тебе поехать с нами? Правда, отец…

– Нет-нет, что ты! Все нормально! Я на это время уеду… к подруге. Там безопасно.

Алина, забывшись, чуть было не сказала: «Уеду к родителям», но вовремя прикусила язык – настоящие родители жили совсем не в Кинешме, а в небольшом коттеджном поселке под Москвой. Оставалось продержаться всего ничего – три, от силы пять дней. А потом…

И Алина мечтательно вздохнула, представляя себе будущую жизнь: роскошный особняк в Майами, вилла на Мальдивах, частный самолет, ее собственный красный Ferrari… Или лучше Jaguar? Светские рауты, прогулки на яхте, сногсшибательные наряды, сверкающие бриллианты! И аромат J’adore от Dior, как символ новой жизни: «The future is gold».

Волков, дойдя до Большого Каменного моста, остановился. Про машину, брошенную у дома Алины, он забыл. Куда идти дальше, что делать, как жить – он решительно не понимал. Вдруг зазвонил мобильник – сердце так и ёкнуло: Алина?! Но это был брат, который вообще-то звонил очень редко. Волков вздохнул: только Павла ему не хватало для полного счастья. Сейчас примется поучать.

– Привет, – произнес Юра и поморщился, услышав, как уныло звучит его голос. – Ты чего звонишь? Случилось что?

– У меня – ничего. А вот что с тобой происходит?

– Со мной?

– С тобой, с тобой! Мне тут жалуются, что ты неадекватен, работу забросил, контракты срываются, клиенты недовольны!

– Кто тебе жалуется? – поразился Юра. Ему вдруг пришло в голову, что это Лера.

– Как кто? Твои партнеры! Позавчера Перфильев мне звонил, сегодня Лукацкий. Говорят, ты странно ведешь себя. Ты что, запил?

– Подожди… Почему они тебе звонят? При чем тут ты?

– Юра, опомнись! Я же владелец. Специально не стал фирму продавать, чтобы у тебя была крыша. Это я попросил Лукацкого дать тебе шанс – он не хотел, чтобы ты стал заместителем. Я радовался, что ты справляешься – не без помощи Леры, конечно. И что, без нее ты вообще ни на что не годен?

Юра молчал. Ему вдруг стало страшно. Он переложил телефон в другую руку и не сразу поднес к уху, так не хотелось слышать раздраженный голос брата. Павел был почти на десять лет старше, и в детстве Юре часто от него доставалось. Он всегда чувствовал себя неудачником на фоне Павла с его успешной карьерой и страшно гордился, что сумел самостоятельно подняться на неплохую, как ему казалось, высоту. И вот теперь Павел заявляет…

– Юра! Куда ты пропал? – Голос брата стал еще более раздраженным. – Объясни, в конце концов, что с тобой происходит.

– Почему ты говоришь, что просил за меня? – медленно произнес Юра.

– Потому что так и было. И не говори, что ты не знал!

– Я не знал.

Брат долго молчал, потом совсем другим тоном сказал:

– Ну, прости. Я был уверен, что ты в курсе. Думал, мама по твоей просьбе ко мне обратилась.

– Мама?!

– Юр, ну ты же помнишь, какая она была. Она хотела как лучше. Послушай, ты прекрасно справлялся до последнего времени. Что случилось? Может, возьмешь отпуск? Приезжай ко мне. Отдохнешь, придешь в себя. Юра?

– Я не могу больше говорить, – процедил Юра сквозь зубы и отключил телефон. Больно было так, что он не мог дышать. Неудачник! Чертов неудачник! Маменькин сынок, никчемный и бездарный, вот кто он такой! Волков зарычал и ударил кулаком по каменному парапету. Потом вдруг осознал, что стоит на мосту – внизу вяло колыхалась темная с масляными разводами вода. У стены покачивались на слабой волне две утки, и Юра некоторое время их разглядывал, думая: «Сумасшедшие какие-то утки. Что они тут делают? Вода грязная. Жили бы на каких-нибудь озерах, дуры. А я сам что тут делаю? Зачем я вообще нужен? Кому?»

– Волков! Эй, оглянись! Юра!

Волков оглянулся – из длинного черного лимузина ему махал кто-то, показавшийся знакомым. Волков подошел к машине и узнал Осипова, с которым когда-то работал вместе.

– Кричу тебе, кричу! Давай садись. Давненько не виделись.

– Да, давно.

– А славно тогда погуляли, скажи? Как сам-то? Что-то ты неважно выглядишь. Все в порядке?

Волков только махнул рукой – да разве объяснишь! Вся жизнь поломалась. И он, не выдержав, заплакал.

– Э-э, брат… Да, надо тебя поправить! Вот что, поехали ко мне. Выпьем, поговорим, успокоимся. Да?