Лера опять замолчала, даже глаза закрыла. Саша боялся вздохнуть. Наконец, она очень тихо сказала:

– Моя Валечка прожила только две недели. Инфекция. Больница была виновата, мы даже хотели в суд подать, но… Все равно ребенка не вернуть.

– Боже мой! Как же ты это пережила?

Саша пересел поближе к Лере и обнял ее.

– С трудом, – ответила Лера, положив голову ему на плечо. – Столько лет прошло, а она мне до сих пор снится. То младенцем, а то и подростком. Так больно каждый раз. А Волков… Не знаю, может, я не в себе тогда была, но мне казалось, что он только рад, раз не хотел этого ребенка. И у меня внутри словно рубильник повернулся. Была любовь – раз, и нету. Видеть его не могла.

Лера снова замолчала, потом, быстро взглянув на Сашу, договорила:

– В общем, решила уйти от него. Настроилась, речь приготовила. Смотрю, а он с сыном играет. Хохочут оба, лица счастливые. И я не смогла. Федя очень отца любил. Да и сейчас… Вон как с ним возится! А Волков долю так и не выкупил – мы на дефолте много потеряли, но все-таки со временем стал одним из заместителей генерального директора. Работал как подорванный, а я много ему помогала – в каких-то вещах я лучше соображаю. Разбогатели, квартиру эту купили. Знаешь, я только сегодня осознала, почему мне так больно было после развода. А то все понять не могла: любви-то давно никакой особенной нет! Чего ж я так страдаю? Вот, поняла: страдания от того, что я в наш брак очень много вложила сил – душевных и физических. Старалась много. И все зря. В общем, сама виновата. Думала, он оценит мой героизм, а ему наплевать. А, ладно. Черт с ним.

В этот вечер Лера долго не могла заснуть. Устав ворочаться, она встала и побродила немножко по квартире – ей было так странно тут находиться! Словно и не жила никогда, а ведь сама все обустраивала. Обустроила и задумалась: а что дальше? Дом построила, сын вырастила, даже дерево посадила, и не одно – на даче. Три яблони, две груши, лиственницу и рябину. О внуках рано думать. Пойти, что ли, поработать? Она уволилась, когда заболели родители: сначала ушел отец, следом мать – обоих сгубил рак поджелудочной, словно они одновременно заразились этой болячкой. Потом резко сдала свекровь, начались ремонты-переезды, так Лера и осталась дома. Но пока она думала, чем себя занять, муж все решил за нее.

У Леры болезненно сжалось сердце: что ж такое с Волковым? Она никак не ожидала от него таких бурных страстей.

Алина стояла перед зеркалом, прихорашиваясь к приходу гостя. Она волновалась: еще чуть-чуть, еще немножко усилий, и она, наконец, добьется желаемого! Последние три недели прошли для нее так, словно она неслась по американским горкам: то вверх, то вниз – ветер свистит в ушах и сердце замирает. Она оглядела себя с ног до головы – ну что ж, хороша, как всегда. В меру соблазнительна, в меру скромна. Милая девушка из приличной семьи, достойная кандидатка в жены. Она вздохнула – ее герой слегка запаздывал.

О Волкове Алина и не вспоминала – какой Волков, когда впереди такие перспективы? Хотя «Юрасик» ей вообще-то нравился: добрый, искренний, легко управляемый, он встретился в самый подходящий момент, когда жизнь совершенно разладилась. Накануне защиты диплома Алина чуть не вылетела из института – хорошо, хоть академку дали! Она надеялась, что за это время позабудутся подробности скандала, произошедшего по ее вине. Впрочем, она совсем не считала себя виноватой: а что такого? Подумаешь, немножко разыграла преподавателя! Нежный какой! А нечего было ее третировать, вот что. Правда, родители тоже ее осудили – настолько, что отец лишил финансирования[1].

Мама, конечно, не могла бросить дочь на произвол судьбы и пристроила в одну контору, откуда Алине пришлось уволиться, о чем мама еще не знала. Да ну! Эта работа – такая скука! Коллеги показались Алине полными придурками, а начальник и вовсе идиотом. И никто не оценил, какое счастье им привалило в лице Алины. Так что жить Алине было не на что. Мать, конечно, подкидывала деньжат втайне от отца, но маловато, а Волкову даже не приходило в голову, что невеста с таким богатым папой перебивается с хлеба на воду. Вообще-то Алине хватало и на пирожные, и на вино, и на клубные тусовки, но все это не шло ни в какое сравнение с теми временами, когда отец к ней благоволил, хотя и тогда он не слишком раскошеливался. Честно говоря, Волков в финансовом отношении очень напоминал Алине папу. Разве мог он сравниться с молодым американцем, красавчиком и наследником миллиардов!

А «наследник миллиардов» в это время как раз поднимался на лифте и тоже внимательно рассматривал себя в зеркале. Симпатичный молодой мужчина, светловолосый и сероглазый, с наружностью привлекательной, но не слишком запоминающейся. Он пригладил волосы, улыбнулся, приподнял бровь, подмигнул, потом нахмурился – словно примерял разные выражения лица. Наконец лифт остановился, и молодой человек нажал на кнопку звонка. Вэл вошел, Алина бросилась ему на шею:

– Я так соскучилась, дорогой! Все в порядке? Когда мы пойдем к твоему отцу? Посмотри, какое платьице я купила! Специально для такого случая! Тебе нравится? Оно стильное, правда? А как думаешь, я понравлюсь твоему отцу?

Алина все щебетала, но Вэл ей не отвечал, хотя и целовал. Потом он отстранил Алину и сказал на чистом русском языке без малейшего акцента:

– Платьице классное, но к отцу мы не пойдем.

– Why? – до Алины не сразу дошло, что он говорит по-русски.

– Because! Да потому что нет никакого отца.

– А что случилось?

– Ничего не случилось.

– Мы что… не поженимся?!

– Нет, почему? Можем и пожениться. Только отца-миллионера у меня нет, и живу я вовсе не в Штатах. Да и зовут меня, кстати, не Вэл.

– Так ты не американец?

– Дошло, наконец. Нет, я не американец, как видишь. Я тогда прикололся, а ты повелась. А что, классно развлеклись, скажи?

– Развлеклись?! Ах ты сволочь! Мерзавец!

– Да, я такой, – усмехнувшись, сказал Вэл, с интересом рассматривая Алину.

– Значит, ты меня все это время обманывал?

– Ну, ты-то меня тоже обманывала. Так что мы квиты.

– Я… Я страшно тебе отомщу! Я тебя уничтожу!

– И как же ты это сделаешь? Что, разместишь мое голое фото в сети? Ты же любишь так делать, правда? Ну, во‑первых, у тебя нет такого фото. А вот твои фотки у меня есть. Показать? То-то мамочка с папочкой обрадуются. Папочка тебя еще не простил? Во-вторых, ты даже не знаешь, кто я такой. А вот про тебя я знаю все, так что – учти на будущ…