ловким и увернулся от выпада. Кулак, больше похожий на арбуз, полетел в меня. Я отклонил голову, а вот плечо не успел.

Боль прорезала разум. Меня швырнуло в сторону, и я словно тряпичная кукла полетел на землю.

Здоровяк растоптал бы меня как бык, но вступился Бульмяк. Они сцепились, вновь разошлись. Потом принялись осыпать друг друга такими тяжелыми ударами, что я не понимал, как они вообще еще могут после такого стоять на ногах.

Остальная крысиная орава, видя, что драка становится тягучей, ринулись в атаку.

— Бей их! — внезапно крикнул Иосиф.

И первый бросился на врага.

Остальные парни поддержали его.

Зарычали, затопали, закряхтели. Бой накалился.

— Сейчас я тебе шею сверну! — прошипел Крыса, вдруг появившись из-за чье-то спины.

И направился ко мне.

Я в это время продолжал лежать на земле, не отойдя до конца от удара здоровяка.

Крыса вытащил из-за спины небольшую заточку и ухмыльнулся. Удобное время выбрал, тут не поспоришь. Причастность к моей смерти трудно будет доказать — кто его знает, кто меня пырнул в пылу драки? А может, сам упал? Все-таки учения, никто не застрахован.

— Призрак, помоги! — крикнул я, с трудом поднимаясь на ноги.

Просить его два раза и разъяснять что конкретно от него хотят ему было не нужно. Он тут же подскочил ко мне, схватил за руку и... мы исчезли.

Призрак мог скрывать на короткое время другие предметы, если прикасался к ним. Вот и сейчас, напрягая все свои резервы, чтобы применить технику на меня, достаточно большой по его меркам объект, он позволил мне получить преимущество.

Крыса растерялся. Еще бы, вот он был я — и пропал!

Однако растерянность на его лице быстро сменилась удивлением — кто-то больно заехал ему прямо голове. Да только вот кто? Он так и не понял.

Не удивляйся, Крыса.

Играю по твоим правилам, ведь именно твои подельники говорили, что в период ученик не действуют никакие законы. Ну вот и держи!

Еще один удар, точно в печень. Крыса согнулся пополам. Взвыл.

— Долго не продержу! — прошептал Призрак.

— А больше и не надо! — ответил я, отпуская руку Артема.

Я тут же вновь стал видимым.

— Сученыш! — сквозь зубы прошипел Крыса, увидев меня.

И сквозь жуткую боль, скрутившую его, бросился в атаку.

Я успел увернуться от одного выпада, второго, третьего. Надо отдать должное противнику, драться он умел и успел развить свои боевые техники достаточно хорошо. Но я тоже не сидел без дела и потому успевал отбиваться от его замысловатых приемов.

Руки Крысы вспыхнули, но только огонь это был необычным. Дар у Крысеева, надо признак, был эффектным. Только вот пользоваться им он не умел, тратив всё время на прокачку создания огненных шаров. Перед девчонками красоваться в самый раз. А вот в бою малоэффективно. Я бы прокачал что-то под тип автогена. В ближнем бою такая штука будет весьма неприятной неожиданностью для противника.

Огненный сгусток пролетел у самого виска, опаляя волосы.

Я перенёс точку опоры на другу ногу, наклонился, ударил под дых. Крыса сморщился, но не отступил. Схватил меня за шиворот горящими руками и повалил на землю. Пришлось применять Дар, чтобы не подпалить себе лицо.

— Убью! — зарычал Крыса, обезумев от гнева.

И тюкнул коленом прямо в пах. Предательский удар заставил меня согнуться и застонать. Перед глазами все поплыло и я на мгновение потерял связь с реальностью, окунувшись в океаны боли.

А потом...

Я не понимал что происходит, но, кажется, Крыса толкнул меня, потому что я почувствовал, что положение моего тела резко изменилось.

Земля выскочил из-под ног и я упал. Да так неудачно, что ударился головой о чертов камень, который подвернулся в неудачный момент.

Удар был громким. Я услышал гулкий стук, а потом все погрузилось во тьму.

Но в этой тьме я продолжал ощущать свою суть, хотя и ни черта не понимал. Я не мог пошевелить конечностями и вообще дышать, но мог мыслить и мысли эти были сплошь бранная ругань.

Возможно, в этот самый момент Крыса бил меня. Может быть, даже ногам. А возможно и просто жег огнем. Но я ничего не чувствовал. Наверное, это к лучшему.

Я лишь ощущал странный холод, который расползался словно круги по воде. И эпицентром этого распространения была печать.

Та самая, которую наложила Смит...

За той печатью таилось страшное. За той печатью была сама Смерть. Причем для всего живого, не только для меня. Там сидел Архитектор, неведомая тварь из иной реальности, которая долго копила силы, чтобы проникнуть в этот мир и которую я поглотил, используя свой Дар. А Смит запечатала этого джина.

И теперь...

Я видел, как на похожей на гранит каменной печати, украшенной мощнейшими рунами и звездами, поползла трещина. Она была тоненькой, не толще волоса, но заставила покрыться меня холодным потом.

Печать задрожала. Существо, сидящее за ней, почувствовало, что защита дала слабину. И теперь пыталась вырваться наружу.

Я почувствовал, как черные похожие на болотную тину потоки начала толчками исходить от печати. Архитектор использовал весь свой богатый арсенал, чтобы высвободиться. Он жаждал свободы.

Боль, и тьма, и Крыса, и учения — все ушло на второй план. Я взирал на печать и лихорадочно соображал, что можно сделать.

Только вот как назло ничего в голову не шло.

Трещина остановила свое движение, замерла на руне «росх», необходимой для поддержания конструктов силы. Думаю, если бы была нарушена эта руна, то Архитектора уже ничего бы не остановило.

Печать держала. Пока еще держала.

Но я видел, как сквозь трещину растекался пыльный свет — эманации чужака.

...Боль проникла в голову, словно раскаленная спица.

— Пушкин! — это кричала Катя, где-то в стороне.

Я разлепил глаза.

Битва продолжалась, но вот Крысы пока нигде видно не было.

— Вставай! — судя по истошному крику девушки, подниматься нужно было как можно скорей.

Я честно попытался встать. Но страшная боль, пронзившая голову. Заставила меня закричать и вновь оказаться на земле.

Если бы не крепкие руки Бульмяка, который пришел на выручку, я бы так и продолжал лежать.

Меня подняли, встряхнули. И я быстро оценил обстановку. Бой шел горячий, противника оттесняли, а Крыса на себя взял Призрак. Активировав свой дар, он донимал его и не давал подойти ко мне. Крыса неуклюже пытался ударить воздух, в надежде попасть по моему невидимому другу.

— Ты как? —