Поздно вечером 1/14 марта генерал Рузский прислал телеграмму, что Государь приказал составить проект манифеста об отречении от престола в пользу Наследника с назначением Великого князя Михаила Александровича регентом. Государь приказал проект составленного манифеста передать по прямому проводу генералу Рузскому.

О полученном распоряжении я доложил генералу Алексееву, и он поручил мне, совместно с начальником дипломатической части в Ставке г-ном Базили, срочно состаить проект манифеста. Я вызвал г-на Базили, и мы с ним, вооружившись Сводом законов Российской империи, приступили к составлению проекта манифеста.

Затем составленный проект был доложен генералу Алексееву и передан по прямому проводу генералу Рузскому. По приказанию генерала Алексеева, после передачи проекта манифеста в Псков, об этом было сообщено в Петроград председателю Государственной думы.

От М.В. Родзянко после этого была получена довольно неясная телеграмма, заставившая думать, что и эта уступка со стороны Государя может оказаться не достаточной.

2/15 марта, после разговора с А.И. Гучковым и В.В. Шульгиным, Государь хотел подписать манифест об отречении от престола в пользу Наследника.

Но, как мне впоследствии передавал генерал Рузский, в последнюю минуту, уже взяв для подписи перо, Государь спросил, обращаясь к Гучкову, можно ли будет ему жить в Крыму. Гучков ответил, что это невозможно; что Государю нужно будет немедленно уехать за границу.

– А могу ли я тогда взять с собой Наследника? – спросил Государь.

Гучков ответил, что и этого нельзя; что новый Государь, при регенте, должен оставаться в России.

Государь тогда сказал, что ради пользы Родины он готов на какие угодно жертвы, но расстаться с сыном – это выше его сил; что на это он согласиться не может.

После этого Государь решил отречься от престола и за себя, и за Наследника, а престол передать своему брату Великому князю Михаилу Александровичу. На этом было решено, и переделанный манифест был Государем подписан. (В стенограмме доклада В.В. Шульгина Комитету Государственной думы о результате поездки его и Гучкова к Государю об окончательном решении Государя отречься в пользу брата излагается не так. В стенограмме сказано: «Когда Гучков кончил, заговорил Царь. Его голос и манеры были гораздо спокойней и деловитей. Совершенно спокойно, как о самом обыкновенном деле, он сказал: «Я вчера и сегодня целый день обдумывал и принял решение отречься от престола. До 3 часов дня я готов был пойти на отречение в пользу моего сына, но затем я понял, что расстаться с моим сыном я не способен. – Тут он сделал очень короткую остановку и продолжал: – Вы это, надеюсь, поймете. Поэтому я решил отречься в пользу брата».)

Перед отречением от престола Государь подписал Указ об увольнении в отставку прежнего состава Совета министров и о назначении председателем Совета министров князя Львова. Приказом по армии и флоту и Указом Правительствующему сенату Верховным главнокомандующим Государь назначил Великого князя Николая Николаевича. Все это с курьером было послано в Ставку для немедленного распубликования.

Получив телеграмму о том, что Государь отрекся от престола в пользу Великого князя Михаила Александровича, в Ставке стало ясно, что на этом дело не кончится.

Во-первых, по основным законам о престолонаследии Царь мог отречься от престола только за себя; за своего Наследника он отрекаться от престола не мог.

Во-вторых, приходящие отрывочные и не достаточно ясные телеграммы указывали, что отречение Государя вряд ли удовлетворит довлеющий над Комитетом Государственной думы Совет рабочих и солдатских депутатов.

В-третьих, было крайне сомнительным, чтобы Великий князь Михаил Александрович, по свойствам своего характера, согласился в такую минуту стать Императором.

И действительно, из Петрограда была получена телеграмма, что Великий князь Михаил Александрович, со своей стороны, отрекается от престола.

Председатель Государственной думы прислал телеграмму, что надо задержать приказ, объявляющий о вступлении на престол Великого князя Михаила Александровича, чтобы не произошло путаницы.

На фронты были посланы подробные разъяснения происходивших событий.

3/16 марта Государь вернулся из Пскова в Могилев.

Настроение в Ставке было подавленное. Никто не верил, что новое Временное правительство, формируемое в Петрограде, с князем Львовым во главе, окажется на должной высоте. Чувствовалось, что пройден только первый этап революции; что Государственная дума, до некоторой степени руководившая ходом событий до отречения Государя от престола и по почину которой было образовано Временное правительство, начинает отстраняться, затмеваться новым органом, создавшимся в виде Совета рабочих и солдатских депутатов; чувствовалось, что этот новый орган, прежде всего, враждебен армии и вряд ли с образованием Временного правительства откажется от желания производить дальнейшее углубление революции.

Этот Совет с первых же дней революции посылал на фронт агитаторов, возбуждавших солдат против офицеров и требовавших создания во всех частях войск комитетов, которые захватили бы в свои руки власть. Началось брожение и в войсковых частях, бывших в Могилеве.

Генералом Алексеевым были посланы телеграммы главнокомандующим фронтами с требованием срочно командировать на узловые станции надежные войсковые части, образовать при них военно-полевые суды и затем, вылавливая агитаторов из поездов, тут же предавать их военно-полевому суду. Узнав об этом распоряжении генерала Алексеева, Временное правительство потребовало его отмены.

Желая водворить порядок в Петрограде, еще в период формирования Временного правительства, председатель Государственной думы просил генерала Алексеева срочно командировать в Петроград на должность главного начальника Петроградского военного округа командира 25-го армейского корпуса генерала Корнилова. Генерал Корнилов был вызван по телеграмме и через несколько дней проехал в Петроград.

На другой день после приезда Государя из Пскова из Киева в Могилев приехала Вдовствующая Императрица Марья Феодоровна. Императрица оставалась в Могилеве до отъезда Государя в Царское Село.

Государь задерживал свой отъезд из Могилева, и это, по-видимому, нервило Петроград, так как оттуда несколько раз запрашивали о времени, когда Государь решил уехать из Ставки.

Задерживался ли Государь из-за желания продлить свое свидание с Матерью Императрицей или просто ему трудно и больно было окончательно решиться ехать в Царское Село и стать узником Временного правительства – я не знаю, но что Государь оттягивал свой отъезд – это верно.

Наконец Государь сказал генералу Алексееву, что он выезжает в Царское Село 8/21 марта. Об этом была послана телеграмма в Петроград, и оттуда было отвечено, что для сопровождения Государя до Царского Села 8/21 марта утром приедут несколько делегатов, командируемых от Временного правительства.

Перед своим отъездом из Могилева Государь пожелал попрощаться со всеми чинами штаба. По распоряжению генерала Алексеева все чины штаба Верховного главнокомандующего и представители конвоя были собраны в большой зале помещения дежурного генерала.