– Я знаю только те, которым меня научили родители – я имею в виду своих настоящих родителей, тех, которые погибли. Потом никто не показывал мне рун.

– Матушка не заботилась о твоем образовании, – произнес Джесс спокойным тоном, но Томасу показалось, что он скрывает вполне обоснованное раздражение. – Но я могу сделать это, Грейс. Я часто изучал Серую Книгу во время… гм, в общем, пока я был призраком.

Томас подумал, что Грейс все-таки сейчас расплачется от облегчения.

– Спасибо, Джесс.

Брат молча кивнул и взялся за стило, висевшее на поясе.

Грейс вытянула руку, чтобы Джесс нанес ей на запястье Метку. Томас заметил, как она смотрела на брата. В ее взгляде была жестокая тоска, безнадежность. И тогда он понял кое-что насчет Грейс. Девушка не думала, что брат когда-нибудь простит ее и тем более полюбит ее вновь.

Томас подумал, что она, в конце концов, это заслужила. Даже теперь он испытывал к Грейс неприязнь за все страдания, причиненные Джеймсу. Сможет ли он, Томас, простить и забыть? Он попытался представить, что бы он чувствовал и как бы вел себя, узнав, что Евгения совершала такие гадкие, даже, можно сказать, преступные вещи.

Да, гадко, да, преступно, но Томас не мог себя обманывать: он знал, что простил бы Евгению. Ведь она была его сестрой.

– Ладно, тогда я пойду, – пробормотал Томас, когда руна была закончена и Грейс вернулась к рабочему столу. – Ни под каким предлогом не выходите из дома. Я вернусь через несколько часов, и мы вместе отправимся в Институт. Договорились?

Джесс кивнул. Грейс не ответила: она уже сосредоточилась на своей работе. На лестнице Томас обернулся и увидел, что она протягивает Джессу мензурку с каким-то порошком. По крайней мере, они могут работать вместе; возможно, рано или поздно Джесс смягчится; возможно, это начало пути к прощению и полному примирению.

Прежде чем покинуть особняк, Томас заглянул на кухню и прихватил кувшин с водой, чтобы полить цветы в холле. Демонстрация веры, подумал он, веры в то, что Фэйрчайлды вернутся домой. В то, что могуществу Велиала существует предел, что он будет изгнан и что все снова будет хорошо. Томас должен был в это верить.

Корделия подумала, что Анна, Ари, Алистер и Томас немного перестарались: Институт выглядел так, будто сюда никто не заглядывал уже лет двадцать или тридцать. Окна первого этажа были заколочены широкими досками, а стекла в верхних окнах были замазаны черной краской или занавешены плотной черной тканью. Ни один лучик света не просачивался во двор, затянутый серым туманом.

В Святилище горело несколько тонких свечей; света едва было достаточно для того, чтобы Корделия и Люси не переломали себе ноги. Корделия отлично знала, что вошла в тот же самый Институт, который оставила несколько часов назад, но полутемное помещение походило на склеп, и девушки поднимались по ступеням в молчании.

Однако молчание Люси могло быть признаком подавляемого возбуждения. Когда Корделия, выйдя из Адского Алькова, повернулась к подруге и сказала: «У меня есть идея, и мне нужна твоя помощь», она никак не ожидала, что Люси одобрит ее план. Вместо того чтобы возмутиться, Люси покраснела, как маков цвет, захлопала в ладоши и воскликнула: «Какая потрясающая, скверная, безумная идея. Я обязательно помогу тебе. И сохраню все в тайне. Ведь это же тайна, правда?»

Корделия заверила ее, что план является тайной, хотя подозревала, что это ненадолго. Она молилась про себя, чтобы их наблюдательные друзья не заметили подозрительного блеска глаз Люси и не начали задавать вопросы. Затемнение в этом смысле было как раз кстати.

Поднявшись наверх, они услышали голоса, доносившиеся со стороны библиотеки. Там они обнаружили Алистера, Томаса, Анну и Ари, перепачканных краской и обсыпанных опилками. Друзья устроили пикник прямо на полу. В центре комнаты расстелили покрывало из спальни для гостей, а вокруг на письменных столах расставили консервы из кладовой: лососина, печеные бобы, вишни, груши, даже готовый рождественский пудинг.

Когда Корделия и Люси появились на пороге, Анна пригласила их к «столу».

– К сожалению, горячей пищи нет, – сказала она. – Мы не стали разводить огонь в печи, чтобы не привлекать внимания.

Корделия устроилась на покрывале, и Алистер передал ей открытую жестянку с абрикосами. Сладкий вкус прогнал горечь, оставшуюся во рту после путешествия по задымленному Лондону. Внезапно ей вспомнился другой пикник, тот, который молодежь устроила в Риджентс-парке после ее приезда в Лондон. Девушка вспоминала солнечный свет, изобилие еды – сэндвичи, имбирное пиво, лимонные пирожки… Пирожки были связаны с воспоминаниями о Кристофере, и мысль о пикнике заставила задуматься о тех, кого уже не было с ними. В тот день в парке была Барбара. Оливер Хейуорд. И Мэтью, и Джеймс, и Кристофер, конечно же, – все они ушли вместе с летом и солнцем. Она быстро взглянула на Томаса. Кем он стал без общества «Веселых Разбойников», спросила она себя. И задумывается ли он сам об этом?

Корделия со стуком поставила на пол пустую консервную банку. По крайней мере, Джеймс и Мэтью ушли не навсегда. Они были еще живы. И она была твердо намерена их вернуть.

Люси ковыряла вилкой консервированный пудинг.

– И чем вы здесь занимались, если не считать заколачивания окон?

– Искали магические выходы из Лондона, – объяснила Ари. – Те, о которых мог забыть Велиал.

– На Парламентском холме есть несколько доисторических погребальных насыпей, которые раньше служили воротами в царство фэйри, – добавила Анна. – В средневековых текстах упоминаются очень старые колодцы, где когда-то жили водные фэйри. Багниг-уэллс, Клеркс-уэлл – похоже, завтра нам весь день придется провести вниз головой, разглядывая ямы с тухлой водой.

– А в это время мы с Томасом будем пытаться убить Стража, – сообщил Алистер.

– Пытаться понять, как можно убить Стража, – поправил его Томас. – Причем так, чтобы остальные этого не заметили.

– И так, чтобы вас самих при этом не убили, – хмыкнула Анна. – Как прошел визит в Адский Альков?

– Кошмар, – сказала Корделия. – В Нижнем Мире активности больше, чем у простых людей, но они тоже находятся в трансе. Если с кем-то из них заговорить, с вампиром, например, он на тебя смотрит, но не узнает и не слышит, что ты ему говоришь. Выглядит жутковато.

– Значит, помощи от них ждать не приходится, – угрюмо произнес Томас.

– Велиал так и сказал, если ты помнишь, – заметила Люси. – Насколько я понимаю, теперь нужно решить, чем нам с Корделией заняться дальше. Анна, как ты считаешь, какое дело принесет больше пользы?

– Что ж, нам не помешала бы помощь в поисках магических лазеек, – сказала