– Что же, – произнес Мел, доставая блокнот и ручку, – давайте на минутку остановимся, чтобы расставить все точки над i. Некоторые из этих людей вам совсем не друзья, у вас давние распри. В частности, Гал Ирноцджия[40].

Дмитрий откинулся на спинку дивана и почесал нос.

– Ну да, Гал – мой враг, никто этого и не скрывает. Но я хочу его остановить вовсе не поэтому. Я хочу остановить его и его людей, потому что они собираются сделать нечто очень плохое, – он обвел рукой вокруг себя. – с этим местом. Которое теперь стало моим домом, и мне здесь хорошо. – Он покосился на Питера, который как раз делал очередной снимок. – Вы можете счесть это странным. Я… вы знаете, кто я, – Дмитрий пожал плечами. – Но я все равно хочу отплатить добром месту, ставшему домом. Я беру то, что мне нужно для выживания. Я беру деньги у крупных банков и больших компаний и прячу их там, где никто не найдет. Но в остальном люди заслуживают жить максимально хорошо.

Питер кивнул, чувствуя, что видит перед собой настоящего современного раубриттера, барона-разбойника, который начал с самых низов и пробился наверх.

– Теперь позвольте мне ответить на ваш вопрос, – продолжил Дмитрий. – Гал, да. Заноза в моей заднице уже долгое время. Он начал вести дела с кем-то еще, не с одним из нас. Не с русскими, не с украинцами, даже не с итальянцами или китайцами. Этот человек… Я не знаю, кто он и откуда пришел. Но в последнее время мои маленькие пташки, – он обвел рукой вокруг себя, намекая, что маленькие пташки повсюду, – напели, что он начал ввозить горячий товар.

– Ядерные материалы, – выдохнул Мэл, – откуда?

– Не могу сказать. Не в смысле «я вам не скажу», а в смысле, не знаю. Должен признаться, я и сам возил это дело, но только на экспорт. На него всегда покупатели найдутся. Но ядерные материалы, которые ввозит Гал, остаются в Штатах. Причем не просто складируются в одном месте, а распределяются по всей стране: Нью-Йорк, Детройт, Чикаго, Атланта, Лос-Анджелес, Денвер – во все крупные города. В неприметных бочках, промаркированных как «промышленные отходы» или что-то подобное. Когда слухи только начали до меня долетать, я не знал, чем именно Гал занимается. Со временем выяснил – в нашем деле сложно хранить секреты.

А пару дней назад мы узнали, что кто-то взорвал атомную бомбу в предгорьях Адирондаков, здесь, у нас дома. Маленькую бомбу, но все равно бомбу. И я вспомнил о канистрах и бочках с «промышленными отходами» и задумался: а что это значит? Какое-то время я не был уверен, есть ли в этом смысл. А вчера мне передали о получении Галом большой суммы денег – действительно большой, – и теперь он отмывает ее всеми доступными способами. И вдруг отправился на Карибы, на Маврикий[41], кажется, проследить за тем, как рабочие вносят последние штрихи в строительство его нового дома. Большой дом, скорее даже маленький город, он потратил на него кучу денег. А вы знаете, сколько в тех краях стоит недвижимость. Целое состояние, даже по нашим меркам.

Дмитрий подался вперед.

– Сперва я подумал, что он хочет построить себе дом на маленьком острове, чтобы было проще возить наркотики. Там все возят наркотики. Арендуешь гидросамолет, заполняешь несколько фальшивых полетных листов – проще простого. Но теперь я чувствую, что все гораздо хуже. Если собрать все воедино, мне кажется, что Гал замешан в чем-то очень плохом, это аукнется большими проблемами для бизнеса, для моих людей, для граждан этой страны, доброй страны, куда мы приехали заработать на нормальную жизнь.

Питер изогнул бровь и сделал еще один снимок затылка гангстера.

– Я хочу его остановить. Я хочу передать… – он едва не поперхнулся на следующем слове, – полиции сведения, которые ей необходимы, чтобы его остановить.

Питер с Мэлом переглянулись, и Мэл стал делать краткие пометки в блокноте.

– Имена и даты? – спросил он.

– Имена и даты.

– Тогда давайте начнем.

Это заняло много времени. Дмитрий был неутомимым болтуном, и он не разрешил Мэлу записывать что-либо на пленку. Однако против заметок от руки он не возражал, так что журналисту пришлось поработать ручкой. Он записал имена почти всех мошенников, крупных и мелких, что работали с Галом, номера телефонов и факсов, подробности сделок, ставки и нелегальные букмекерские конторы, легальные букмекерские конторы, в которые проникли незаконные «частные предприниматели», кондитерские, которые на самом деле отмывали деньги мафии, супермаркеты, которые занимались тем же, и даже несколько крупных банков, в которых нашлись «сговорчивые» менеджеры, за соответствующую плату подделывающие требуемые налоговой отчеты об операциях с наличными или вообще их не предоставляющие. Перечисление продолжалось и продолжалось.

Когда Дмитрий заговорил о преступной деятельности в части города, где жил Питер, у Паркера глаза на лоб полезли. Куча мелких бизнесов платили за «крышу», в продуктовом за углом, где он так любил отовариваться (там был отличный выбор сыров), выставляли фальшивые счета. А еще химчистки, аптеки…

Покачивая головой, Питер медленно перемещался по комнате, фотографируя старый портрет здесь, следящего за боссом полусонного телохранителя там, возвращаясь к затылку Дмитрия, когда он начинал особенно эмоционально жестикулировать. Просто удивительно, насколько выразительным мог быть обычный затылок. В конце концов Питер сбился со счета, сколько предпринимателей в его районе платили мафии. А Мэл просто записывал всю информацию, кивая и постоянно задавая уточняющие вопросы.

Прошло три часа. Наконец Питер сел, вытащил использованную пленку и поставил новую, но это был символический жест. В помещении просто не осталось мест, которые он еще не сфотографировал. Спустя некоторое время Дмитрий откинулся на спинку дивана и замолчал. Мэл тоже откинулся назад и принялся перелистывать страницы своего блокнота. Он поднял взгляд.

– А как у тебя с безопасностью, Дмитрий? – спросил он.

Бандит огляделся, обвел жестом стоящих вокруг него (справедливости ради, несколько сонных) людей.

– Я готов доверить им свою жизнь.

– Это хорошо. Ты же знаешь, как быстро в этом городе разносятся новости. Уже через несколько часов Гал будет знать, что я был у тебя, и поймет, о чем мы говорили. А потом…

Дмитрий пожал плечами.

– Коммунисты тоже знали, где меня искать, – сказал он. – Я пережил их всех. И этого переживу. Это важно. – Он снова подался вперед и застучал кулаком по кофейному столику. – Это – бизнес. А Гал вредит бизнесу.

– Теперь он и тебе навредит, – заметил Мэл, – Я не говорю, что он подкрадется и прикончит тебя темной ночью, но он наверняка знает о тебе столько же, сколько ты о нем.