свой электронный адрес, телефоны в Москве и США, где он преподаёт в университете русскую поэзию, назвал имена своих помощников, сказал, что очень хочет летом приехать в Пятигорск и просил меня передать эти его координаты ректору ПГЛУ; во время нашего разговора Кирилл сфотографировал нас, а я сына представил Е.А. и сказал, что Кирилл родился в 1963 году; Е.А. посмотрел и сказал: «А этого мальчика я узнал»; позже Кирилл и я поразились такой цепкой памяти поэта – оказывается, когда в 1989 г. сын работал в Иркутской студии кинохроники помощником оператора, они как-то в Москве снимали сюжет с Евтушенко. Вернувшись в Пятигорск, я передал просьбу поэта ректору ПГЛУ Горбунову, который заверил, что обязательно свяжется с Е.А. и поблагодарил меня.

XVIII

В первой декаде мая Братск посетила кубинская делегация во главе с команданте Фиделем Кастро Рус, вождём кубинской революции – символичное и наиболее значимое событие; известно, что этот визит в СССР поначалу был тайным из-за опасения очередного покушения, организованного ЦРУ. Делегация прилетела на ТУ-114 (беспосадочный перелёт из Гаваны) 27 апреля в Мурманск, и поскольку там было холодно, теплолюбивым кубинцам моряки выдали тёплую одежду, в т.ч. зимние ушанки с символическим «крабом». В Москве Фидель стоял на трибуне мавзолея среди членов правительства во главе с Хрущёвым во время военного парада и первомайской демонстрации. Затем кубинцы посетили ряд городов, в т.ч. Волгоград, Самарканд и Иркутск. В вузах Казахстана, и Узбекистана училось много кубинских студентов и к приезду своего руководителя все они собрались в Самарканде. Корреспондент «Правды», который сопровождал делегацию, позже рассказал в Братске об интересном случае в Самарканде. Утром в номере гостиницы охрана не обнаружила Фиделя. Это было ЧП – похищение или…? Начали поиски, хотели даже доложить в Москву, но кто-то предположил, что Фидель мог вечером сбежать к студентам; охранники нагрянули в вуз и в спортзале им предстала картина: на полу среди пустых бутылок и кружек спали студенты, а в центре расположились спящие Фидель и несколько его помощников, естественно, эти сведения в прессу не попали. Из Иркутска делегация поездом отправилась в Братск. Известно из печати и по фотографиям, что на полпути таёжной трассы возле избушки обходчика поезд остановился и Фидель зашёл в дом. Спросил, знают ли его? Хозяин ответил, что знают по газетам и радио. Путейский обходчик подарил Фиделю медвежонка, но он, к сожалению, в тёплом климате кубы не прижился. На станции Зима, родине поэта Евтушенко, рабочие, узнав, что по железной дороге будет проезжать лидер Кубинской революции, перекрыли движение. Фидель вышел на мороз в летнем армейском мундире, став на подножку вагона. Откуда-то из глубины толпы к нему поплыла над головами передаваемая из рук в руки телогрейка. «Здесь Сибирь, наденьте», – один из рабочих, стоявших у вагона, протянул её Фиделю. Тот в знак благодарности передал ему несколько сигар. Раскурив, рабочие стали передавать сигары друг другу. Фидель был тронут, глаза его заблестели. Непосредственность простых сибиряков в выражении братских чувств к лидеру далёкой страны в этом эпизоде, не единожды рассказанном переводчиком Н. Леоновым.

Теперь я поведу правдивую речь о почти не известном читателю событии без фантазий и преувеличений, ибо, как писал Рабиндранат Тагор: «Чистый вымысел принуждён всегда быть настороже, чтобы сохранить доверие читателя; а факты не несут на себе ответственности и смеются над неверящими». Утром 13 мая руководители Братскгэсстроя Наймушин и Гиндин показывали Фиделю Кастро Братскую ГЭС, проведя его по эстакаде через всю плотину. Накануне приезда кубинцев в Братск люди были извещены о том, что состоится митинг в Падуне на стадионе «Труд». В БГС этот день объявили нерабочим; мы на участке были радостно возбуждёны и рано утром организовали две МАЗовских машины-будки, чтобы желающие могли поехать на митинг (20 км). Треть футбольного поля была уже заполнена народом, нам повезло расположиться недалеко от трибуны (фото 8). У меня был с собой фотоаппарат, и сейчас смотрю на фотографии и описываю достоверно. Трибуна была оформлена заранее: два бортовых КРАЗа с откинутыми бортами состыковали в длину; на них установили фанерный барьер, покрытый красной материей, и на ней во всю длину крупная надпись: «Да здравствует советско-кубинская дружба!» и большие портреты Ленина и Хрущёва; установлены микрофоны, а вокруг всего поля – громкоговорители, звук был отличный. Позади трибуны установили портрет Ленина в окружении знамён. Трибуна начала постепенно заполняться народом: делегация кубинцев, человек десять, высокое начальство из Москвы и Иркутска, фотокорреспонденты и др. Трибуна из двух машин была такой большой площади, что на ней разместилась много народу. По бокам её стояли ещё самосвалы-КРАЗы, кузова которых были также заполнены людьми с фотоаппаратами, чтобы запечатлеть прибытие Фиделя. Между трибуной и людской массой, заполнившей всё футбольное поле, было оставлено свободное двадцатиметровое пространство, и в целях безопасности перед толпой стояла цепь из милиционеров и солдат. Шло время, проверялся звук, люди ожидали прибытия Фиделя, которому показывали плотину. Вдруг я услышал какие-то крики, ничего не понял, пока не увидел дворняжку среди толпы, которая, видимо, приплелась за хозяином на стадион; чтобы не было конфуза во время митинга, толпа расступилась, давая дорогу собаке, а люди начали её гнать и громко кричать вслед, называя собаку именем свергнутого кубинского диктатора: «Батиста, прочь! Прочь Батиста отсюда!»; люди хохотали и это веселье оживило и согрело толпу. Слава Богу, стояла солнечная безветренная погода, градусов восемь тепла. Вдруг раздались крики: «Едут!». Я стоял почти в первых рядах и всё хорошо видел, фотографировал. К трибуне подъехала открытая правительственная «Чайка»; можно или, лучше сказать, невозможно представить себе, что за сцена воспоследовала: в машине стоял Фидель, одетый в меховую куртку и зимнюю шапку, на руках тёплые перчатки (на плотине утром ещё холодно). Команданте был в защитного цвета брюках, заправленных в армейские ботинки, тысячи людей впились глазами в Фиделя. Он снял шапку, бросил её на заднее сиденье машины, затем правой рукой вынул из заднего кармана брюк тёмный кубинский берет со звёздочкой, надел его на голову, сдвинул вправо и, только после этого вышел из машины, широким шагом направился к трибуне. Первое появление двухметрового стройного тридцатишестилетнего Фиделя, красавца с чёрными, как смоль, цыганскими бровями, вызвало искреннее восхищение у людей и над стадионом раздались аплодисменты. Фидель подошёл к центру трибуны, где были установлены микрофоны, поднял руку, чтобы поприветствовать и успокоить овации, но не тут-то было, ведь чистосердечно хвалить добрые дела – значит, до некоторой степени принимать в них участие. Прошло минут десять, пока не установилась тишина. Речь его была чёткой, эмоциональной, страстной. Фидель никогда