Но у него было и другое не меньшее достоинство: по словам Аристакеса Ластивертци, «этот сильный и победоносный в сражениях царь» умел «поддерживать мир в своей стране».

Благодаря тому, что годы правления Гагика I были мирными, они стали временем заметного развития культуры. «При нем, – пишет Аристакес, – церковные учреждения были в почете. Познание Господа распространялось по земле, как масса воды по поверхности морей. На патриаршем престоле находился Саргис – человек, который был вскормлен святостью и закончил свои дни после того, как выдержал нелегкую битву».

После этих слов Аристакес приводит очень интересный список главных ученых той эпохи: «В то время процветали вардапеты Саргис, Тигран и Хенош, состоявшие при дворце патриарха, и Самуэл, управлявший монастырем Камертжатзор» (его название означает «Долина мостов», он находился в Аршарунике и был одним из самых знаменитых монастырей Армении, его монахи жили по уставу святого Василия[446]). Мы помним, что Асохик тоже хвалил Самуэла как человека, «имевшего величайший дар в науке о Священном Писании и в музыкальном искусстве». Аристакес упоминает также Ховсепа, настоятеля монастыря Хендзуц, иначе Кармир-Ванк (Красный монастырь) к северо-востоку от Карина-Эрзерума. Тот же Аристакес отдельно упоминает другого современного ему великого армянского историка Степаноса из Тарона, более известного под прозвищем Асохик. Асохик, оставивший нам книгу по всеобщей истории, доведенную до 1004 года, отличался изящным и строгим стилем. По мнению Шлюмберже, точность этого писателя и его забота о верности хронологии и топографии в его сочинении, по меньшей мере там, где он пишет об эпохе Багратидов, резко отличается от туманного стиля очень многих византийских летописцев. Аристакес хвалит также Ховханнеса из Тарона по прозвищу Козерн, автора трактата о хронологии, от которого до нас дошли лишь отрывки, и истории Багратидов, которая, к несчастью, утрачена.

По словам Матвея Эдесского, слава Ховханнеса Козерна и Ховсепа из Хендзуца была так велика, что император Василий II вызвал их в Константинополь для решения одной из важнейших проблем литургического календаря – установления точной даты празднования Пасхи, поскольку греческие ученые оказались не в состоянии ее решить. А так как Ховханнес и Ховсеп отказались ехать, патриарх Саргис из Севана прислал вместо них Самуэла из Камертжатзора, который успешно противостоял всем греческим ученым и «заставил их смутиться» в присутствии Василия.

В заключение упомянем первого среди них – Григория из Нарека (Григора Нарекаци), прозванного так по названию монастыря, гордости Рештуника (951–1003). Дальше еще пойдет речь об этом знаменитом писателе, «армянском Пиндаре», сыне Хосрова, князя Андзевацикского, который в конце своей жизни принял духовный сан и достиг сана епископа этой провинции. Григорий Нарекский начал сочинять в 20 лет, написав комментарий к Песни Песней, а в течение жизни сочинил элегические по настрою духовные стихи, панегирики, гимны, комментарий к Книге Иова – все те произведения, которые сделали его одним из величайших писателей, прославивших армянскую литературу.

Наряду с литературой развивались и другие искусства. Мы уже знаем, что царица Катрамиде, жена Гагика I, в начале его царствования завершила строительство собора в Ани, начатое при Сембате II, и в этой книге уже были упомянуты многочисленные здания, постройка которых приписывается самому Гагику. Кроме того, Гагик I восстановил церковь Святого Григория в Ани, которая обрушилась – несомненно, из-за какого-то землетрясения. Он построил ее снова возле долины Дзахкотсадзор, и, по словам Асохика, построил по плану, срисованному с церкви Просветителя, она же церковь Звартноц, стоявшей на равнине Вагаршапата (равнине Эчмиадзина). «Он сделал ее зданием, вид которого восхитителен, построил из больших тесаных камней, твердых, отполированных молотом с украшенными скульптурами окнами, которые должны были пропускать свет, с тремя большими дверями и куполом, похожим на небесный свод». Раскопки, которые провел ученый Марр, специалист по армянской культуре, позволили обнаружить в Ани эту церковь Гагика I со статуей царя, ее основателя и полностью подтвердили слова Асохика, что планировка и стиль этого здания были такими же, как у церкви Звартноц.

Добавим к этой картине слова продолжателя Товмы Арцруни о постройках, которые основал царь Васпуракана Сенекерим-Ховханнес (1003–1021). Этот автор рассказывает главным образом о великолепном монастыре, который Сенекерим-Ховханнес велел построить в Вараге, чтобы поместить там чудесный крест, который в IV веке принесла на соседнюю гору святая Рипсиме. Этот крест считался святыней-защитницей Васпуракана.

Так долгое (длиной в 29 лет) царствование Гагика I, прославленное этим расцветом искусств и литературы, стало одним из самых славных периодов армянской истории. Дата смерти этого монарха известна не совсем точно. Самуел Анеци указывает, что царь Гагик скончался в 470 году армянской эры, то есть в период между 16 марта 1021 и 15 марта 1022 года. Но Броссе предлагает 1020 год, и эта дата и является общепринятой. Незадолго до кончины царя святой патриарх Саргис из Севана удалился от дел (в 1019 г.) и сам посвятил в сан своего преемника, Петроса I Гетадарца, брата бывшего патриарха Хачика I.

Соперничество царя Ховханнеса-Сембата и князя Ашота Каджа

Гагик I оставил трех сыновей. Старший, Ховханнес-Сембат, стал его преемником на престоле царей Ани. Как король Франции Людовик VI, он был «очень толстым и грузным человеком», но умен. Второй сын Гагика I, Ашот, имел прозвище Кадж, что значит Доблестный. В нем «с хорошим телосложением сочетались буйное мужество и страсть к войне». О третьем сыне, Абасе, Аристакес ничего не пишет. О нем сообщает только Вардан, но о существовании этого Абаса свидетельствует надпись его матери, царицы Катрамиде. По свидетельству Вардана, земли царской семьи еще раз были разделены согласно губительной удельной системе, которая с каждым новым поколением немного уменьшала долю самого государя в землях страны. Ховханнес-Сембат получил вместе с царским венцом Ани и Ширак, монастырь Святого Григория с долиной Ашотцк, или Ашотсек (местность между Шираком и Таширом, около Мармашена, одно время Александрополя), а также Анберд (Бюракан в области Арагадзотн, в 20 км к северу от Эчмиадзина), Каян (крепость в армянском Гугарке, севернее оз. Севан), Кайоцн, Тавуш, и область севордиков (у истоков р. Бердудж, Дебеды, или Борчалы, южнее Лори). «Остальное разделили между Ашотом и Абасом», – сообщает Вардан. Но, видимо, третий царевич, Абас, скончался достаточно быстро, потому что ничем не отметился в истории.

Зато Ашот Кадж своим честолюбием превратил в беспокойные годы все царствование своего брата Ховханнеса-Сембата.

Уже на следующий день после воцарения Ховханнеса-Сембата Ашот Кадж начал с ним спор по поводу раздела наследства. Этот беспокойный младший брат пожаловался, что его удел слишком мал. Нужно было найти третейского судью для решения спора. На эту роль был избран царь объединенных Грузии и Абхазии Георгий I. Он