Куропалат Давит Таикский был слишком стар, чтобы лично руководить сопротивлением. Он обратился к царю Армении Гагику I и к царю-куропалату Грузии Гургену. Гагик прислал ему 6000 своих лучших воинов под командованием Ваграма, сына Григора Пахлавуни (основателя монастырей Мармашен и Бргнер), магистра Сембата, сына Вахрама, и марзбана Ашота. Войска Абаса, царя Карса (иначе – царя Вананда), тоже присоединились к ним. А царь Грузии Гурген прислал 6000 всадников под командованием князя Перса, сына Джоджика. Войсками же самого Давита Таикского командовал некий Габриел, сын Очопентира. В числе грузинских, или таикских, военачальников назван и Кармракел, герой повествования Матвея Эдесского.

Теперь рассказ продолжает Асохик. Авангард христианской армии расположился на горе Сукав в долине Цорн-Ахтиц и остановил там передовые отряды мусульман, которые пытались проникнуть в Багреванд. Затем на место прибыли основные силы армян и грузин. Они заняли позицию «в Апахунике, напротив армии Мамлана, на высоком плато с крутыми склонами, возле селения Дзумб» в районе города Арджеш, северо-восточнее озера Ван.

Христиане, как повествует Асохик, были испуганы огромным числом мусульманских воинов, рассредоточившихся по равнине, а потому укрывались на скалистом плато, где находился их лагерь, и не решались сойти оттуда, чтобы вступить в неравный бой. Князья, которые командовали христианской армией, молили Бога о помощи. «Они щедро раздавали милостыню в пользу бедных, а духовенство и патриарх (Саргис из Севана) проводили ночи в чтении служб и пении псалмов».

Мусульмане поняли, что армяно-грузинская армия не хочет спускаться на равнину, и, зная о ее численном меньшинстве, решили атаковать. Во вторник 18 октября 998 года, «поднявшись уже на рассвете, они построились полк за полком в боевой порядок на всем пространстве обширной равнины Делмастан, затем подошли к горе, на которой стояли лагерем армяне и грузины». Чтобы заставить противника вступить в бой, мусульмане начали провоцировать христиан множеством вызовов. Но христиане повели себя мудро: армяно-грузинская армия, несмотря на насмешки врагов, не покинула свое природное укрытие – ключевую позицию, на которой она находилась. Лишь несколько воителей по собственному желанию спустились, чтобы, по обыкновению того времени (как раз в те годы была написана «Шах-наме»), вступить в единоборство. Пять из них, грузины, были убиты.

Это стало сигналом к началу общего сражения. «Персы (т. е. азербайджанцы), нарушая свои боевой порядок и ряды, пустили каждый своего коня в галоп и помчались со всех сторон на лагерь христиан грабить и захватывать добычу, словно им оставалось только обобрать мертвых. Во главе армян и грузин не было ни одного государя. Но их главой был Христос, царь всего мира; его они и призывали, все вместе. Быстро надев доспехи и прыгнув в седла, они помчались в бой не в боевом порядке, а становясь на места семьями согласно расположению полков, в которые входили. С кличем, похожим на рычание львов, они бросились в самую гущу персидской армии. Армянские войска бросились на правое крыло грозной персидской армии, и армяне с мечом в руке, снова и снова рубя и пронзая варваров, обратили вражеские полчища в бегство. Знаменитые братья Кармракел из грузинской армии с неодолимой силой бросались на врага, рубя на куски всадников и коней. Войска из Таика двигались вперед… подобно пожару, который загорается в лесах, или мощно летящим орлам, которые сеют смятение среди птичьих стай»[437].

Эмир Мамлан, увидев, что его войска разбиты, бросился бежать; армяно-грузинская конница преследовала его до заката и гналась за ним до ворот мусульманского города Арджеша, где эмир наконец нашел убежище. Его лагерь, казна, кони и драгоценные одежды попали в руки христиан[438].

Смерть куропалата Давита Таикского

Давит Таикский совершил большие дела. Он не смог отнять у мусульман Хелат, зато отвоевал у них более крупный город Маназкерт. Теперь он правил обширной территорией, в которую входили Таик, область с главным городом Карин (Эрзерум), Басеан, Багреванд и Апахуник (Маназкерт). Он был союзником и другом и армянских царей Гагика I из Ани, Абаса из Карса и Давита из Ташира, и грузинских правителей Гургена Грузинского и Баграта III Абхазского. Как старший из них по возрасту, он имел на них влияние, и оно было благотворным, потому что куропалат явно использовал это влияние для поддержания мира и согласия между ними всеми и их единства в борьбе против мусульман. Греческое православие, которое он исповедовал, как все грузинские или ставшие грузинами князья, хотя и был Багратидом, видимо, нисколько не мешало ему жить в согласии с его родственниками из Армении, которые оставались григорианцами. В несчастных случаях при осаде Хелата, о которых было здесь рассказано, он не был виноват, потому что не присутствовал при этом. Нет сомнения, что этот ставший грузином по культуре Багратид никогда не забывал о своем армянском происхождении. Он даже объединил в тесный союз с царем Армении Гагиком I все силы армян и грузин в борьбе против ислама, действуя как моральный глава всех закавказских христиан. Если бы он опирался лишь на себя и на Гагика I, то Хелат и Двин, последние мусульманские анклавы на армянской земле, несомненно, исчезли бы так же, как исчез благодаря ему Маназкертский анклав.

К несчастью, этот мудрый политик, защитник армянского и грузинского христианства, вызывал все больше беспокойства у византийских политиков. Как мы уже знаем, владения куропалата тянулись от Чороха до Маназкерта. Но детей у него не было, и он усыновил царя Абхазии Баграта III. А царь Баграт к тому же должен был впоследствии унаследовать после своего отца Гургена Грузинское царство (и унаследовал в 1008 г.). «Грузинская хроника» описывает, как Давит во всеуслышание провозгласил Баграта своим сыном и наследником, когда возводил его на престол в Абхазии: «Тогда великий Давит собрал всех азнавуров и сказал им: „Это наследник Тао (т. е. Таика), Картли и Абхазии. Он мой сын и ученик, а я его воспитатель и опора. Повинуйтесь ему все!“» Если бы Баграт III однажды объединил под своей властью Абхазию, Грузию и расширенное Давитом Таикское государство, теперь занимавшее немалую часть Армении, перед Византией возникла бы грозная мощь – объединенные силы грузин и значительной части армян. И это могучее объединение к тому же поддержала бы как союзница остальная Армения, в том числе царства Багратидов из Ани и Карса.

Мы уже знаем, что в 990 году Василий II, чтобы помешать такой возможности, стал, угрожая Давиту, требовать, чтобы тот дал формальное обязательство завещать свое государство Византийской империи. Шлюмберже напоминает: не следует также забывать, что