В 1748 г. Локк был одним из идеологических инструментов, с помощью которых оранжисты надеялись оправдать и контролировать свой союз с народом. Но в то же самое время на поверхность вырвался более подлинно демократический импульс, зачастую во главе с респектабельной «буржуазией», подстрекавшей «1е petit peuple» («народные низы» (фр.)); это было давление, исходившее от слоя представителей свободных профессий и лавочников, которые, даже если и проявляли меньше активности в происходящих событиях, не меньше остальных групп населения стремились к ликвидации откупа налогов, реформе ополчения и принуждению городских органов власти к ответственности перед горожанами. Более радикальные политические требования пропагандировались среди населения посредством памфлетов, листовок и бесчисленных сходок в тавернах и кофейнях, а также в залах собраний рот ополчения. Звучало много зажигательных речей о духе 1572и1672 гг., когда народ восстал во главе с ополчением и сражался за свою свободу. В Амстердаме vroedschap'у были поданы одиннадцать требований, самые смелые из которых заключались в том, что горожане должны сами выбирать бургомистров среди членов vroedschap'а, что регенты не должны назначаться офицерами ополчения, которых должны выбирать сами бюргеры-ополченцы, и что горожане должны выбирать директоров амстердамской палаты ОИК и ВИК среди опытных купцов — способ сказать, что крупными колониальными компаниями должны управлять купцы, а не регенты.

К июлю 1747 г. Бентинк ван Рон был глубоко встревожен, понимая, что простой народ уже потерял терпение из-за бездеятельности штатгальтера и начинает отдаляться от него и оранжистской партии в целом; для этих опасений у него были причины. Городские комитеты, которые организовали агитацию в Амстердаме и были известны под названием «Doelisten», по названию залов для стрельбы по мишеням, где они в основном собирались, теперь раскололись на два противостоящих крыла. Умеренные продолжали подчиняться желаниям двора штатгальтера и указаниям Бентинка ван Рона. Более демократическое крыло все больше вступало в конфликт со штатгальтером и оранжистами. Умеренные, во главе с Рапом, Лоренсом ван дер Миром, который приехал в Амстердам на помощь, и братом историка Яна Вагенара, стремились направить продолжавшиеся волнения в русло проведения реформ в сфере городского управления и прекращения регентского контроля над ротами ополчения, а также передачи городской почтовой службы в руки штатгальтера. Радикальные «Doelisten» во главе с Хендриком ван Гимнигом, харлемским рабочим-текстильщиком, склонным к демагогии, требовали уступок по всем одиннадцати требованиям и фактического подчинения городских органов власти ополчению и горожанам.

Штаты Голландии 31 августа попросили принца лично отправиться в Амстердам «для восстановления порядка», используя любые средства, которые он сочтет необходимыми. По приезду в Амстердам принц провел переговоры с представителями обоих крыльев «Doelisten». Однако когда ван Гимниг стал гневно обличать регентов за то, что они всеми возможными способами притесняли горожан, принц отреагировал без всякого воодушевления. Массовые народные демонстрации, состоявшиеся в Амстердаме, пока там находился принц, в первые недели сентября, свидетельствовали о несомненной народной поддержке радикальных «Doelisten». Эта тенденция приобретала более ярко выраженный характер по мере того, как становилось очевидным, что принц предпочитает проводить время в застольях и банкетах с бургомистрами, а не в переговорах с горожанами. В конечном счете штатгальтера убедили, что он должен отправить в отставку бургомистров и произвести чистку vroedschap'а; но метод, которым он осуществил ее, только усилил народное разочарование. Принц оставил на своих местах 19 из 36 членов бывшего vroedschap'а. и ввел в его состав 17 новичков, некоторые из которых имели купеческое происхождение и ранее не входили в сословие регентов, но другие, в том числе четыре новых бургомистра, происходили из старинных и уважаемых регентских семей.

Очевидное нежелание принца даже предоставить выборному совету ополчения независимость от vroedschap'а вызвало острое разочарование. 9 и 10 сентября в Амстердаме произошли еще более многолюдные демонстрации, на этот раз в поддержку «свободного» совета ополчения, но принц отказался пойти на уступки. Штатгальтер вернулся в Гаагу, оставив население Амстердама недовольным и обескураженным. Возникла реакция против постоянной нестабильности, в поддержку нового vroedschap'а и за возвращение к порядку. Эпицентр народных волнений переместился в Лейден и Харлем. Это были города, где экономический упадок, имевший место с 1720-х гг., зашел намного дальше, чем в других частях Голландии, и где народное недовольство, соответственно, было более сильным. Под давлением нужды, налогового бремени и страха обнищания горожане и schutters в мануфактурных городах стремились добиться реструктуризации городской и цеховой администрации, с которой они связывали надежды на уменьшение налоговой нагрузки и если не экономическое возрождение, то, как минимум, большую защиту со стороны городских органов власти от тяжелых последствий экономического коллапса. В ответ на постоянные беспорядки принц приступил к обследованию муниципалитетов в этих двух городах, и в течение октября были отправлены в отставку семь человек из состава харлемского vroedschap'а, и пять — из лейденского. Но населению такая чистка показалась недостаточной, а большинство других его требований было отклонено. В Лейдене 10 ноября произошли крупные волнения и предъявление требований бургомистрам, сопровождавшееся кампанией устрашения, которая вызвала широкий резонанс по всей Республике. В ответ на просьбу о помощи от новых бургомистров штатгальтер отправил тысячный континент солдат, которые вступили в город 16 ноября и восстановили спокойствие. Магистрат запретил устраивать в будущем какие-либо сходки и демонстрации.

При поверхностном взгляде, почти все крупные перемены, ставшие результатом оранжистской революции 1747-51 гг., были выгодны для штатгальтера и оранжистов. В Зеландии штатгальтер снова стал «первым дворянином» и получил право решающего седьмого голоса в Штатах, отмененное в 1702 г. Принц также требовал возможности напрямую влиять на выбор зеландских делегатов, а также делегатов других провинций, кроме Голландии, собиравшихся на заседания Генеральных Штатов. Переговоры об этом тянулись до июня 1751 г., когда Штаты Зеландии наконец дали обязательство заранее получать одобрение штатгальтера для всех кандидатов, выдвинутых на назначение «Gecommitteerde Raden» провинций и коллегий Генералитета. В Утрехте, Оверэйсселе и Гелдерланде штатгальтер не только добился восстановления «reglement'а» 1675 г., но даже получил дополнительные полномочия, превышавшие те, которыми обладал Вильгельм III: в Гелдерланде он стал «первым дворянином» ridderschap'а в каждой четверти. В Дренте штатгальтер также получил намного больше власти, чем в прошлом, над всей администрацией провинции. Наконец, фундаментальные изменения произошли в Гронингене, провинции, где власть штатгальтера ранее была слабее всего. В соответствии с «reglement reformatoir», которому Гронинген был вынужден подчиниться в ноябре 1749 г., штатгальтер впервые получил возможность оказывать преимущественное влияние при назначении чиновников. В городе Гронинген Присяжный Совет каждый год продолжал выбирать половину членов raad'а, тогда как сам raad по-прежнему мог выбирать бургомистров; но в соответствии с новым «reglement'ом» все члены raad'а. и Присяжного Совета, должны были, как в Оверэйсселе и Гелдерланде, вначале получить одобрение штатгальтера, который сохранил за собой право — если кандидат его не устраивал — назначить на его место другое лицо по своему выбору. Оранжистская революция 1747-51 гг. превратила Республику из «союза семи суверенных провинций» в государство, более похожее по своей форме правления на конституционную монархию без коронованного монарха. В Гронингенском университете, как и в других университетах, штатгальтеру отныне принадлежал решающий голос при назначении профессоров.