как, например, по закону Моисееву[1036], вследствие сожительства с человеком, это не будет наказанием в точном смысле слова, но осуществлением права собственности человека над животным.

XII. Собственно говоря, никто не наказывается по закону за чужое преступление, и почему

Проведя указанные различия, мы можем сказать, что никто, раз он сам свободен от преступления, не может быть наказан за чужое преступление. Основанием для такого наказания не может служить то, что приводит юрист Павел, а именно – что наказания устанавливаются в целях исправления людей; ибо, казалось бы, можно подавать пример и помимо лица, совершившего преступление, однако его можно подавать в лице того, кого преступление касается, как мы установим вскоре. Но главное – в том, что обязательство подвергнуться наказанию возникает в силу вины, а виновность может быть только личной, имея свой источник в воле, поскольку ничто не присуще нам в большей мере, чем воля, отчего она и называется «свободным произволом».

XIII. Сыновья не наказываются за преступления родителей

1. «Ни добродетели, ни пороки родителей, – по словам Иеронима, – не вменяются детям» (Посл. III, «О смерти Непоциана»). Августин говорит, что Бог сам был бы несправедлив, если бы осудил невинного (Посл. CV).

Дион Хризостом, сообщив, что по законам Солона с последующего одобрения афинян потомство преступников посвящалось богам, добавляет следующее о Законе Божием: «Этот закон, не в пример тому, не наказывает детей и потомство преступников; но каждый является причиной собственного несчастия». И сюда же относится такая пословица: «Вина следует за личностью». «Мы подтверждаем, – говорят христианские императоры, – что наказание – там же, где и вина» (L. Sancimus. С. de poems); и далее: «Итак, в преступлениях ответственны их виновники; мера наказания не должна превышать меры установленного преступления».

2. Справедливо говорит Филон[1037], что наказания достаются тем, кто совершит преступление («Об особых законах», кн. II), порицая обычай некоторых народов, которые наказывали смертью невинных детей тиранов или изменников. Это же порицает Дионисий Галикарнасский, доказывая несправедливость выдвигаемого довода о том, что дети преступников, по-видимому, станут похожими на родителей; так как последнее недостоверно, то неосновательно опасение и не должно служить достаточным основанием для осуждения кого-либо на смерть. Не знаю, кто решился внушить христианскому императору Аркадию, что дети должны погибать той же смертью, что и их родители, чтобы служить устрашающим примером за преступления отцов (L. Quisquis. С. ad L. lul. Maiest.). Аммиан Марцеллин (кн. XXVIII) рассказывает о захваченных малолетних детях, обреченных на смерть из страха, «чтобы не последовали примеру отцов» (Витториа, «О праве войны», 38). Страх не более справедливая причина, чем отмщение, хотя отсюда и повелась греческая пословица: «Тот безумец, кто губит отца, оставляя потомство».

3. Сенека («О гневе», кн. II, гл. 4) говорит: «Нет большей несправедливости, чем стать кому-нибудь наследником ненависти к родителям». Детей Аттагина, бывшего виновником перехода фивян на сторону мидян, ничем не огорчил греческий полководец Павсаний, сказав, что они не причастны вине сторонников мидян (Геродот, «Каллиопа»). Марк Аврелий Антонин в послании к сенату пишет: «Поэтому вы окажете милость сыновьям: Авидия Кассия[1038] (который составил против него заговор), его зятю и супруге. И что я говорю – милость, – когда они ни в чем не повинны?»

XIV. Сыновей преступников постигает божественная кара

1. А Бог в законе, данном евреям, на самом деле угрожает выместить нечестие отца на потомках; но ведь сам он имеет неограниченное право собственности как над имуществом нашим, так и над нашей жизнью, так что может, когда ему угодно, безо всякой причины и в любое время отнять то и другое как свое достояние. Таким образом он похитил преждевременной и насильственной смертью детей Акана, Саула, Иеровоама, Ахава, распространяя на них свое право собственности[1039], а не право наказания, но тем самым он тяжко наказал родителей (II Самуил, XXI; кн. I Царств, XIV; кн. II Царств, VIII, 9, 10). Ведь закон специально предусмотрел, чтобы последние пережили это несчастие, и оттого Он не простер своих угроз далее правнуков[1040] (Исход, XXV), ибо человеческий век может продолжиться до их лицезрения. Несомненно, что таким зрелищем караются родители; им это наказание тяжелее того, которое они сами переносят. Правильно Златоуст – с чем согласен и Плутарх – говорит: «Нет горшего мучения, чем зрелище несчастий своих детей по собственной вине родителей». Если же родители не доживут до наказания детей, тем не менее страх перед этим, который они испытывают до самой смерти, есть сам по себе великое мучение. «Упорство народа. – отмечает Тертуллиан, – вынудило к таким мерам воздействия, чтобы заставить повиноваться хотя бы ради заботы о своем потомстве»[1041].

2. Но тут же следует заметить, что к этому столь тяжкому наказанию Бог прибегает не иначе как против злодеяний, совершаемых, собственно, в поношение Его Самого, каковы ложное богопочитание, клятвопреступление, святотатство. Так полагали и греки: ибо те преступления, которые, как они считали, распространялись на потомство, и которые называли «оскверняющими»[1042], были в таком же роде. Об этом предмете иностранно рассуждает Плутарх в книге «Об отсрочке божественного возмездия». У Элиана приводится следующее прорицание дельфийского оракула[1043]:

Право богов карает источник самих преступлений;

Неотвратимо оно, хотя бы для рода Зевеса.

И угрожает оно жизни от них порожденных.

В доме вслед за одним приходит иное несчастье.

В рассматриваемом случае речь идет о святотатстве[1044]; такой взгляд подтверждает также история «тулузского золота» у Страбона и Геллия. Выше мы привели сходные изречения по поводу клятвопреступлений. Однако же хотя Бог и грозит таким наказанием, тем не менее далеко не всегда он пользуется этим правом, в особенности если в детях обнаруживается какая-нибудь выдающаяся доблесть[1045], как видно из Иезекииля (гл. XVIII), а также подтверждается некоторыми примерами, приведенными Плутархом в упомянутом месте.

3. А так как в Новом Завете более явно, чем ранее, сказано о мучениях, ожидающих нечестивых после смерти, то поэтому там не приводятся никакие угрозы против кого-либо, кроме самих преступников[1046]. В частности, хотя и менее явно, что обычно свойственно прорицаниям, на это также указывается в уже упомянутой речи Иезекииля. Но такому образу действий божества человеку подражать не следует; ибо для этого нет достаточных оснований, потому что, как мы уже сказали, Бог и без наличия особой вины имеет право на жизнь человека, люди же имеют подобное право не иначе как в силу тяжкой вины, причем отчетливо индивидуальной.

4. В связи с этим тот же самый Закон Божий воспрещает карать смертной казнью как родителей за преступления детей, так и детей за деяния родителей. Можно прочесть, что этому закону следовали