* * *

Самое громкое и широко цитируемое обвинение, выдвинутое Тарбелл против Рокфеллера, было менее всего заслуженным: титан обобрал слепую жену Фреда М. Бакуса – навсегда вошедшую в историю как «Вдова Бакус», – при покупке ее завода смазочных веществ в Кливленде в 1878 году. Любой мелодраме требуется бедная несчастная вдова, которую обманул коварный подлец, и миссис Бакус идеально подходила для роли такого обрамления портрета Рокфеллера работы Тарбелл. «Будь она правдива, – позже допустил Рокфеллер, – она была бы действительно образцом самой ужасной жестокости по отношению к беззащитной вдове. Я имею основание думать, что широкое распространение этой сказки и вера в нее людей, не знакомых с истинным положением дел, возбудило против «Стандард Ойл компани» и против меня лично больше ненависти, чем что-либо другое»68.

Предыстория простая. Рокфеллер начиная в Кливленде, подружился с Фредом М. Бакусом, работавшим бухгалтером в его конторе и преподававшим в воскресной школе их церкви. Со временем Бакус женился, у него родилось трое детей, и он открыл маленькую фирму, производящую смазочные вещества. В 1874 году сорокалетний Бакус умер, вероятно от чахотки, и его вдова унаследовала обветшалый завод, состоявший немногим более чем из кучки сараев, дистилляционных аппаратов и цистерн. Стоял он на холме, поэтому сырые материалы нужно было с большими расходами тащить вверх по склону, а потом везти масло на телеге вниз по той же крутой тропе – не самое удачное расположение. Прежде чем «Стандард Ойл» начала работать со смазочными материалами, она не трогала фирму. Когда в конце 1870-х годов компания открыла направление масел и смазки, она поглотила трех мелких производителей, из которых «Бакус ойл», вероятно, был самым отсталым. На самом деле предприятие «Бакус» настолько устарело, что «Стандард Ойл» в итоге закрыла его. Но это не помешало Вдове Бакус закатить дикий скандал на всю страну о том, как Рокфеллер якобы отобрал ее бесценный завод.

Когда «Стандард Ойл» вышла на вдову по поводу приобретения, та настаивала, что будет говорить с Рокфеллером лично, который, ради старых времен, согласился прийти к ней домой. Ссылаясь на свой статус вдовы и доверяя его чести джентльмена, она просила справедливую цену за свою собственность. По ее воспоминаниям, «он обещал со слезами на глазах, что будет со мной в этой сделке и что меня не обманут… Я думала, что его чувства такие, что я могу верить ему и что он обойдется со мной благородно»69. Бакус сказала подруге, что Рокфеллер предложил вместе помолиться на коленях. До этого момента ее рассказ близко совпадал со словами Рокфеллера, рассказывавшего, что его «тронули добрые воспоминания о старом сотруднике»70.

Бакус хотела, чтобы Рокфеллер сам провел переговоры по ее заводу, но он не разбирался в смазочных веществах и отправил туда сотрудников. Согласно Бакус, наемники Рокфеллера ее безжалостно обманули. Она оценивала свое предприятие в сто пятьдеся – двести тысяч долларов, тогда как люди из «Стандард Ойл» отказались платить больше семидесяти девяти тысяч: девятнадцать тысяч за нефть в наличии, плюс шестьдесят тысяч долларов за завод и доброе имя фирмы. (Из уважения к Бакусу Рокфеллер поручил оценщикам поднять последнюю цифру на десять тысяч долларов.) Доверенный Бакус, Чарльз Г. Марр, позже клялся, что его клиент, после приблизительной инвентаризации активов, указала семьдесят одну тысячу долларов за завод и доброе имя – немногим больше, чем в итоге заплатил Рокфеллер. Но она пришла в ярость от цены и набросала свирепое письмо Рокфеллеру, обвиняя его в двуличности, на что он дал следующий ответ:

…Что же касается Вашего замечания, что у Вас все равно отняли бы дело «Бакус ойл компани» мы, не продай Вы нам свое дело, могу сказать, что и тут Вы меня, как и вообще всем письмом… незаслуженно сильно обижаете. Для интересов предприятия, представителем коего я являюсь, чрезвычайно маловажно, куплено или нет нами дело «Бакус ойл компани». Я верю, что для Ваших интересов важнее продать, и попрошу Вас припомнить время, года два тому назад, когда Вы спрашивали совета у меня и господина Флаглера, не продать ли Вам свое дело господину Роузу. Тогда Вы были согласны продать его за более низкую цену, чем Вы получили теперь, и не за наличные, а в рассрочку, причем Вы были бы очень довольны, если бы кто поручился Вам за регулярный платеж взносов.

Затем он указал, что шестьдесят тысяч долларов, выплаченные за собственность, это в два или три раза больше стоимости таких же или лучших предприятий – утверждение подтвердил господин Мейлони, управляющий завода Бакус. «Считаю, что, обдумав все высказанное Вами в письме, Вы будете принуждены сознаться в нанесении мне незаслуженного оскорбления, и надеюсь, что врожденное Ваше чувство справедливости придет мне в этом на помощь»71. В завершении Рокфеллер предложил вернуть ей дело в обмен на деньги или дать ей акции в компании по той же цене, какую платит «Стандард Ойл». Это было исключительно честное предложение, и все же театральным жестом Бакус бросила письмо в огонь.

Ида Тарбелл настаивала на возрождении этой избитой истории – Генри Демарест Ллойд уже выжал с ее помощью слезы читателей, – в 1905 году юристы Рокфеллера позволили просочиться в прессу письму, написанному Г. М. Бакусом, деверем вдовы. В указанный период он жил вместе с невесткой и присутствовал в день приезда Рокфеллера. Он написал Рокфеллеру: «Мне известно о десяти тысячах долларов, которые по Вашему настоянию добавили к стоимости собственности, и мне известно, что Вы заплатили в три раза больше, чем собственность стоит, и я знаю, что нашу компанию спасла от краха только продажа собственности Вам. Я просто хочу облегчить душу и воздать Вам должное, сказав об этом»72. Бакус невероятно повезло, что она вышла из дела, так как «Стандард Ойл» построила современные заводы, выпустила на рынок сто пятьдесят видов смазочных веществ и опустила цены гораздо ниже тех цен, при которых вдова смогла бы получать доход. Оставшись в деле, она обанкротилась бы за пару лет.

Инвестировав поступления в недвижимость Кливленда, Бакус, ничуть не опустившись до грязи и нищеты, стала очень богатой женщиной. Согласно Аллану Невинсу, на момент смерти у нее было около трехсот тысяч долларов73. Но предположительный грабеж «Бакус ойл» стал навязчивой идеей, и она ворошила это дело перед любым, кто готов был слушать. Образ Рокфеллера, радостно разоряющего бедную вдову, представлял собой такую хорошую историю, с такими чудесными отголосками Диккенса, что доверчивые репортеры многие годы заново вытаскивали ее на свет.

Если Тарбелл увековечила один миф о Рокфеллере, у нее хватило честности развеять другой: о том, что Рокфеллер взорвал конкурирующий перерабатывающий завод в Буффало. Именно это утверждение так расстроило Генри Роджерса, что он сотрудничал с Тарбелл, чтобы очистить свое имя. Ллойд проглотил историю целиком, она вновь и вновь потрясала «Уорлд» и постоянно присутствовала в литературе против «Стандард Ойл».

Как и в случае с Бакус, инцидент относился к периоду, когда «Стандард Ойл» вошла в бизнес смазочных веществ в конце 1870-х годов. Трест хотел получить «Вакьюум ойл воркс» в Рочестере, штат Нью-Йорк, которым владели отец и сын, Хайрам и Чарльз Эвересты. Однажды Джон Арчболд привел Хайрама Эвереста в кабинет Рокфеллера и попросил прямо назвать цену за свою фирму. Эверест подчинился, а Арчболд откинул голову назад и разразился смехом, отмахнувшись от цифры, как от абсурдной. Рокфеллер занял более мягкую позицию, подался вперед, дотронулся до колена Эвереста и сказал: «Господин Эверест, не думаете ли вы, что совершаете ошибку, вступая в битву с молодыми деятельными людьми, которые собираются развивать всю нефтяную промышленность?» Эверест в ответ огрызнулся, что он борец, Рокфеллер только улыбнулся.