Стараясь добиться своей цели, император попросил о возможности лично нанести визит Екатерине в Могилеве – русском городе неподалеку от границы с Австрийской империей. Екатерина, понимая, что в случае будущей войны с Турцией Австрия будет более ценным союзником, чем Пруссия, велела Потемкину заняться подготовкой этой встречи.

В мае 1789 года два монарха встретились в Могилеве. Екатерина была рада принимать такого почетного гостя. Хотя император путешествовал инкогнито под именем графа Фалкенштейна, он был императором Австрии, правившим вместе со своей матерью, происходил из старинного рода Габсбургов, а также являлся императором Священной Римской империи. Его приезд в Россию был беспрецедентным поступком: среди зарубежных правителей никто не совершал таких визитов за всю историю России. По просьбе Екатерины император сопровождал ее из Могилева в Санкт-Петербург, где оставался в течение трех недель и провел пять дней в Царском Селе. Поскольку император путешествовал инкогнито без свиты придворных и слуг и предпочитал ночевать на обычных постоялых дворах, один из флигелей дворца переделали в постоялый двор, и все слуги были одеты соответствующим образом. Садовник Екатерины, англичанин из Ганновера по имени Джон Буш, чьим родным языком был немецкий, взял на себя роль хозяина постоялого двора. К тому времени, когда приехал Иосиф, между императором и императрицей уже была достигнута договоренность о создании военного альянса, а также поддержании регулярной переписки. Темой обсуждения стали отделение и раздел европейских территорий Османской империи. Екатерина хотела восстановления Греческой империи, которой бы правил ее внук Константин, со столицей этого государства в Константинополе. Иосиф жаждал получить османские провинции на Балканах, а также по возможности выходы к Эгейскому морю и восточной части Средиземного моря.

Визит Иосифа в Могилев и Санкт-Петербург происходил в мае и июне 1780 года. В ноябре того же года его мать, императрица Мария Терезия, умерла в возрасте шестидесяти трех лет, и тридцатидевятилетний Иосиф стал единоличным правителем Австрии и всей империи Габсбургов. В мае 1781 года Иосиф подписал договор с Екатериной, предлагавший России помощь в войне с Турцией. Подписание этого договора ознаменовало окончание внешней политики Никиты Панина в России. Он всегда выступал за союз с Пруссией против Австрии и заявлял, что «не может замарать свои руки», поставив подпись под таким договором, поэтому попросил разрешения покинуть страну. В сентябре 1781 года пожилой канцлер, который девятнадцатью годами ранее помог Екатерине занять трон, подал в отставку.

Потемкин занял место Панина. Британский посол, Джеймс Харрис, все еще пытался добиться союза между Россией и Англией. Он убедил короля Георга III написать теплое неформальное письмо Екатерине, но даже этим не смог убедить императрицу. Когда Харрис обратился к Потемкину, тот объяснил: «Вы выбрали неподходящий момент. Фаворит [Ланской] опасно болен, желание выяснить причины этой болезни и неуверенность в выздоровлении настолько измучили императрицу, что она не способна думать о чем-либо другом; все ее амбиции, мысли о славе и величии поглощены этой единственной страстью. Она опустошена и избегает всего, что требует от нее активных действий и какого-либо напряжения».

Состояние Ланского ухудшалось, Харрис сам заболел гриппом, к тому же у него разлилась желчь, а затем и Потемкин болел в течение трех недель. Когда волна заболеваний стала ослабевать, Потемкин сообщил, что Екатерина по-прежнему питает теплые чувства к Англии. Сама Екатерина сказала Харрису: «Интерес, который я испытываю ко всему, что касается вашей страны, придает мне решимости помочь вам всеми возможными способами. Я сделала бы что угодно, чтобы сослужить вам добрую службу, за исключением участия в войне. Я в ответе перед моими подданными, моим приемником и, возможно, всей Европой за последствия такого поступка». Ее позиция, касавшаяся альянса с Англией, осталась неизменной.

Англия не сдалась. В октябре 1780 года лорд Стормонт из министерства иностранных дел велел Харрису вновь обратиться к Екатерине и предложить ей «нечто, достойное ее внимания – уступку территорий, которые поспособствуют коммерческому сообщению, а также усилят военно-морскую мощь, и таким образом убедят ее заключить договор с королем против Франции и Испании и наших мятежных колоний». Ответ Харриса был следующим: «Князь Потемкин считает – он не сказал мне это прямо, но дал ясно понять, – что единственной уступкой, которая побудила бы императрицу стать нашим союзником, была бы Менорка». Этот остров на западе Средиземного моря был укрепленным портом и морской базой. Порт Махон являлся сокровищем британских владений. Харрис попросил о возможности переговорить с Екатериной. Потемкин устроил встречу, посоветовав ему: «Постарайтесь как можно больше льстить ей. Но не переусердствуйте, льстите ей по поводу ее будущих свершений, а не того, что она уже имеет».

Увидев императрицу, Харрис сказал: «Вы можете требовать от нас всего, что только пожелаете. Мы не можем ни в чем отказать Вашему Императорскому Величеству. Только дайте нам знать, чем мы можем доставить вам радость». Екатерина по-прежнему не желала вмешиваться в войну Англии против Франции, Испании и Америки. Затем началась очередная беседа между Потемкиным и Харрисом – оба еще надеялись, что ситуацию можно спасти.

– Что вы можете нам уступить? – спросил Харриса Потемкин.

– У нас обширные владения в Америке, в Восточной Индии и на Сахарных островах [на Карибах], – ответил Харрис.

Потемкин покачал головой.

– Вы разорите нас, если отдадите нам дальние колонии. Наши корабли едва добираются до Балтики. Как заставить их пересечь Атлантический океан? Если бы вы уступили нам территории, которые находились бы ближе к нам <…> Если вы уступите нам Менорку, обещаю, что смогу убедить императрицу согласиться на все.

Харрис написал в Лондон: «Я сказал ему <…> что считаю невозможным уступку требуемой территории».

«Более того, – ответил Потемкин, – благодаря этому мы навечно будем вам обязаны».

Несмотря на значительность требуемого дара и того, насколько болезненным может быть эта передача, британское правительство было готово пойти на эту меру и составило черновик будущего союза, которого так хотела добиться Британия: «Императрица России должна посодействовать восстановлению мира между Великобританией, Францией и Испанией <…> Обязательным условием является следующее: французы немедленно покидают остров Род-Айленд и остальные колонии Его Величества в Северной Америке. С взбунтовавшимися подданными Его Величества не будет заключено никаких соглашений».

Екатерина так до сих пор и не дала своего согласия. Она по-прежнему была убеждена, что этот договор являлся попыткой втянуть ее и ее подданных в европейскую войну. Когда Потемкин пришел к ней, она сказала ему: “La marieé est trop belle, on veut me tromper” («Невеста слишком красива, меня хотят обмануть»). Она подчеркнула, что испытывала к Англии дружеские чувства, однако отказалась от предложения. К концу 1781 года инцидент был исчерпан. В декабре того же года британская армия в Северной Америке была окружена, и лорд Корнуэлл отдал свою шпагу Джорджу Вашингтону в Йорктауне. В марте 1782 года правительство лорда Норта пало, и его заменил кабинет министров партии вигов. Идея о союзе с Россией