Все офицеры встали с раскладных стульев и отдали воинские приветствия, даже Анри де Робер, хоть и несколько лениво. Здесь были все командиры его танковых батальонов, начальники артиллерии и службы тыла. Но Антуан не обратил на это внимания, его волновали гораздо более серьёзные проблемы.

— Садитесь, господа. Времени у нас мало, поэтому начнём! — сказал Гишар, подойдя к своему походному столу. — Докладывайте, полковник!

Ландрю, как начальник штаба его дивизии, сам вызвался обрисовать то положение в котором они все находились. И оно было, честно говоря, весьма печальное.

— Господа! Я не буду скрывать правду и доложу как есть! — начал он, обведя всех присутствующих внимательных взглядом. — Ситуация для нас ухудшается с каждым часом. Как вы знаете, первая атака двух батальонов подполковников Перрена и Мюссона провалилась. Оба подразделения понесли тяжёлые потери и не смогли выполнить боевую задачу!

Два офицера, командиры означенных батальонов, хмуро переглянулись. Перрен, сам участвовавший в атаке, едва не погиб когда один из снарядов ударил по башне и вывел из строя механизм поворота. При этом он был контужен и временно утратил управление боем, придя в себя лишь через пару часов. Судя по внешнему виду голова у него по-прежнему болела но подполковник отказался идти к медикам, вызвав у Гишара молчаливое одобрение. Сам он на его месте поступил бы так же.

— Причиной этому считаю слабую разведку, проведённую перед атакой на город! — продолжал Поль ровным голосом. — Как оказалось, несмотря на сведения, считавшиеся достоверными и принятыми за истину, у противника была в городе противотанковая артиллерия. И притом не меньше нескольких батарей, вооружённых более мощными орудиями, нежели мы ожидали.

Лейтенант Жюль Дюпон, командир разведывательной роты, сидевший в первом ряду, низко опустил голову, избегая смотреть на офицеров. Несомненно, он считал себя виновным и, в какой-то мере, это так и было. Его обязанностью было раскрыть систему немецкой обороны до первой атаки, даже несмотря на смертельный риск. Но он не смог этого сделать, хотя обвинить лейтенанта и его подчинённых в трусости у генерала бы язык не повернулся. Гишар не собирался его наказывать, так как сам всё видел в бинокль. Дюпон сделал всё что мог в той ситуации, и не его вина что этого оказалось недостаточно. Промедли он ещё несколько минут и потери разведчиков были бы ещё больше, при тех же неутешительных результатах потому что, как теперь стало ясно, огонь по ним вели только малокалиберные орудия а остальные ждали более крупную «дичь».

— Я не снимаю ответственности со своего штаба! — снова заговорил Ландрю. — В том числе, это и наша вина. Но сведения собранные благодаря лейтенанту Дюпону, авиаразведке и местному жителю, привели к тому что мы лишились нескольких десятков машин и опытных экипажей что, несомненно, ослабило дивизию.

…На мсье Леру, к которому после боя заглянул Антуан, было страшно смотреть. Казалось, он не верил своим глазам, обозревая поле, на котором дымились французские танки. Посеревшее лицо, стиснутые зубы, заполненные болью глаза… Было видно что и для него такая картина стала потрясением.

— Как же так⁈.. Почему⁈ — тихо шептал он, не замечая подошедшего генерала. — Там же не было пушек… Не было! Не могло быть, я весь город осмотрел! Боже мой… Что я наделал, старый дурак?.. Это моя вина… Простите, если сможете, парни…

Потом он закрыл лицо руками и медленно опустился на колени. Его широкие плечи затряслись и Гишар услышал сдавленные рыдания, вырывавшиеся у бывшего фронтовика. Так и не заговорив, Антуан постоял рядом с ним минуту и ушёл. Дел было по горло а мсье Леру пока явно не в том состоянии чтобы общаться с ним…

— Исходя из логики, перед новой атакой мы должны провести повторную разведку, наземную и воздушную… — говорил Поль, при этом генерал заметил как встрепенулся Дюпон, видимо, надеясь реабилитироваться. Его глаза светились яростной надеждой и потухли от разочарования, услышав продолжение. — Но у нас на это уже нет ни времени ни возможностей! На этот раз немцы просто не подпустят лейтенанта Дюпона так близко и сожгут издалека, без всякой пользы для нас. Что же касается авиаразведчика… Час назад пришло сообщение с того аэродрома откуда он взлетал. Люфтваффе произвело на него сильный налёт и командир авиабазы твёрдо сказал что пригодных самолётов у него больше нет. Все уничтожены прямо в капонирах а полоса разрушена тяжёлыми бомбами. Поэтому надежды на ВВС нет, господа!

Все офицеры переглянулись между собой и Гишар заметил как на некоторых лицах уныния стало ещё больше.

— Более того, по докладу полковника Пишегрю, немецкие штурмовики нанесли серьёзные потери нашей артиллерии! — у Ландрю плохие новости ещё не закончились. — Многие орудия полностью выведены из строя или нуждаются в заводском ремонте, который здесь невозможен. Расчёты также пострадали. Наблюдается острая нехватка людей, даже с учётом того что в качестве подносчиков привлекли часть пехотинцев. Конечно, артиллеристы сделают всё что смогут и постараются дать нам хоть какое-то прикрытие… но на полноценную поддержку при атаке не рассчитывайте! Далее! Подполковник Маршан, наш начальник тыла, доложил мне что в ближайшее время подвоза топлива и боеприпасов не будет! Две колонны снабжения, вышедшие к нам из Эпиналя, попали под немецкие самолёты и, по сути, уничтожены. К нам прорвались всего два бензовоза и три грузовика со снарядами. А с главным тыловым складом, откуда они выехали, не могут установить связь. Возможно, тоже был атакован…

Всё это Гишар уже знал и успел переварить. И теперь, глядя на своих офицеров, видел что новости стали для них серьёзным ударом, который ещё больше заставил хмуриться и взволнованно переглядываться. Но, к сожалению, самая худшая весть ещё не была озвучена…

— И, наконец, главная причина, по которой мы вынуждены спешить с новой атакой… — спокойно продолжал полковник. — По сведениям Парижа, переданным им англичанами, немцы сняли с главного направления одну из танковых дивизий и, в качестве подкрепления, отправили сюда, к Седану и Вадленкуру! Немецкие генералы поняли наш замысел и пытаются исправить свою ошибку, укрепив уязвимый фланг. И передовые части этой дивизии ожидаются здесь уже к вечеру! У нас ОЧЕНЬ мало времени, господа!

Оглушенные ошеломляющей вестью, офицеры штаба не выдержали и начали не только переглядываться но и переговариваться, обсуждая услышанное. Даже надменного де Робера проняло, хоть тот и промолчал. Что и говорить, мало приятного в том чтобы узнать что на тебя идёт целая танковая дивизия. Наверное, то же самое чувство