де Робера только едва скрытую презрительную гримасу. Даже воинское приветствие полковник отдавал ему словно нехотя, через силу.

Да и чёрт бы с ним! Антуан вовсе не был снобом или же тем кто упивался своим положением перед нижестоящими офицерами. Он не испытал бы особого недовольства от такого пренебрежения со стороны надменного аристократа, будь тот знающим и опытным старшим офицером. Но увы, личная неприязнь, к сожалению, часто влияет на армейские взаимоотношения. В результате страдает дело и подразделения несут лишние и глупые потери, которых могло бы и не быть. Именно это и произошло совсем недавно… Неизвестно каким местом думал полковник но когда Антуан дал приказ выдвигаться к Вадленкуру то обнаружил что пехотный полк просто не на чем перебрасывать. Грузовиков не было, хотя де Робер сказал что решит этот вопрос самостоятельно. Не смог. Или же не захотел. Сдержанно высказав аристократу своё недовольство, отчего тот покраснел от унижения, Гишар приказал Полю лично заняться этой проблемой. Он не сомневался что старый друг скоро найдёт пропавшие грузовики и обеспечит доставку пехотинцев к рубежу атаки, но время! Пришлось принять половинчатое решение — посадить на часть танков несколько рот и таким образом иметь хоть какое-то количество пехоты для атаки. Но и тут не повезло…

Первая же атака штурмовиков на танковые батальоны, двигающиеся по дороге на север, пришлась как раз на те машины которые были облеплены пехотинцами, пытавшимися удержаться на броне. Благодаря неожиданности немецкие самолёты, с душераздирающим воем пикирующие вниз, разбомбили в первом же заходе четыре танка а потом почти полчаса азартно гонялись за обезумевшими от страха солдатами, бегающими от их пулемётов. Без бомб для танкистов они были уже неопасны но вот пехотинцы оказались подавлены и деморализованы. Прежде чем удалось их собрать прошло больше часа. Более того, недосчитались, кроме погибших и раненых, около трёх десятков солдат и Гишар подозревал что те просто сбежали, пользуясь неразберихой. Да и на танки, многие из тех кто остался, теперь лезли явно с неохотой. Посылать их в атаку в таком состоянии было бы безумием. А время безжалостно шло, отсчитывая те часы когда ещё можно было надеяться на успех…

Отбросив невесёлые воспоминания Гишар снова приник к биноклю, оглядывая Вадленкур. Дым от горящих зданий и снарядов артиллерии то и дело скрывал его от глаз генерала но Антуан видел что разрушения были довольно значительны. Неизвестно насколько пострадала немецкая оборона но по крайней мере на те позиции которые были оборудованы в окраинных домах, немцы уже рассчитывать вряд ли могли.

Переведя бинокль чуть влево Гишар заметил что совсем скоро батальон, который наступал с запада, подойдёт на дистанцию эффективного огня. Генерал, на утреннем совещании, особо настаивал на том чтобы дать тому время занять позиции для одновременного наступления с двух сторон, хотя были мнения не ждать а атаковать сразу, пусть и по одиночке. Но Гишар подстраховался, один батальон хорошо, а два лучше! Ради этого стоило отложить утреннюю атаку на пару часов. Надо не просто смять немцев, раздавить как тараканов, но и сделать это с наименьшими потерями! Ведь после того как его дивизия прорвётся через Вадленкур и освободит Седан то уже в скором времени на неё обрушатся тяжёлые удары немецких резервов и каждый боеспособный танк будет на счету. А когда придут резервы к нему, Гишару, это уже другой вопрос… Он обоснованно подозревал что их может не быть вообще. Уж точно не со стороны Юнцера, тот и так дал ему всё что мог. Если только соединиться с де Голлем. Тогда есть шансы выдержать танковую бойню и показать наглым тевтонам что здесь, на французской земле, им делать нечего. По крайней мере, живыми.

Внезапно, прямо на глазах генерала, один из лёгких танков, до этого момента дисциплинированно шедший в общем строю, вздрогнул, чуть повернул вправо и остановился. Сзади Гишару было не видно что там случилось но распахнувшийся на башне люк и вылезавший из него танкист сразу всё расставили по своим местам. Машина была подбита! В подтверждение этому над двигателем появился сначала густой дым а потом и огонь. Двое членов экипажа сумели вылезти наружу но когда появился третий то он вдруг резко дёрнулся и снова провалился внутрь танка. Когда же один из танкистов, невзирая на риск, заглянул в люк, то едва успел отшатнуться потому что из боевого отделения ему в лицо прыгнул язык огня… Всё, их товарищу не повезло. В такой ситуации Антуан лишь надеялся на то что бедняга успеет задохнуться в дыму прежде чем сгорит заживо.

Не успел он осознать трагедию подчинённого ему экипажа как один из «Somua», наступающий во второй линии, буквально взорвался! Обломки корпуса и гусениц, как стальная картечь, ударили во все стороны! Будь с ним рядом пехота то жертв было бы ещё больше. Горящее топливо выплеснулось из разорванных баков и воспламенило траву возле вспыхнувшей машины. Небольшая башня с маленькой пушкой, кувыркаясь в воздухе, свалилась совсем рядом с соседним танком, вынудив того резко взять в сторону. Стиснув зубы, Гишар понял что экипаж, скорее всего, даже не почувствовал своей гибели, всё случилось мгновенно.

Но, что хуже всего, генерал никак не мог понять почему тот взорвался! Тут либо попадание в боекомплект или в топливные баки, вот только что могло это вызвать? Те несколько мелких противотанковых пушек, которые встретили его разведчиков этим утром, явно не могли этого сделать! Да они вообще бы, скорее всего, не пробили броню! Тут явно что-то намного мощнее…

А потом Антуан оцепенел, когда увидел что началось на поле боя. Каждые пять-десять секунд то одна то другая машина вздрагивали и останавливались. У некоторых были явно повреждены гусеницы, они застыли неподвижно но открыли огонь по затянутым дымом позициям немцев. Другие начинали дымиться или гореть, вынуждая экипажи срочно выпрыгивать наружу чтобы не погибнуть вместе с техникой. Чёрт побери! Неужели проклятые «боши», всё-таки, на самом деле оставили что-то в запасе⁈ Получается, и Морель и этот старый житель Вадленкура обманули его? Или… сами были обмануты?

На несколько секунд переведя бинокль влево Гишар увидел что с другим батальоном творится то же самое. Одни продолжали наступать, хоть и замедлили ход, другие же останавливались или беспомощно кружились на месте, скручивая свои гусеницы. Над некоторыми уже появились клубы жирного дыма от горящего топлива.

— Боже мой!.. — раздался совсем рядом потрясённый голос его друга. — Разведка просчиталась! У них есть противотанковая артиллерия! И много! Я так и знал что будут неприятности! Антуан, надо