Ортману и Лутату даже в голову не приходило тогда, что они наблюдают весьма скромную репетицию того спектакля, который достигнет кульминации на улицах и полях их родного Рура. Но они присутствовали при том, когда занавес Круппа упал в Освенциме. Альфриду там не повезло. Он надеялся полностью развернуть производство в лагере к октябрю 1943 года – это был бы приятный сюрприз для фюрера и других высокопоставленных нацистов, которые в следующем месяце должны были прибыть на виллу «Хюгель», чтобы присутствовать при торжественном моменте, когда он примет от своего отца скипетр и державу. Его надежды разлетелись вдребезги. Наступление русских на Украине набирало силу, и приходилось бросать завод за заводом. В горьком разочаровании он и его эссенские специалисты вывезли оборудование в два силезских концентрационных лагеря – Вюстегирсдорф и огромные депо «Бертаверк», возводимые в Маркштедте.

Освенцим – название, известное всем, но это был лишь один лагерь из многих. До разгрома 1945 года Крупп пользовался принудительным трудом почти на сотне предприятий, разбросанных по всей Германии, а также в Польше, Австрии, Франции и Чехословакии. Это приблизительная цифра, так как все документы концерна, содержавшие упоминания об иностранных рабочих, военнопленных и заключенных концлагерей, имели гриф «совершенно секретно», и целые тюки их были сожжены. По той же причине невозможно точно сказать, сколько именно концлагерей было построено Круппом и СС или сколько людей содержалось в них. Однако существует довольно обоснованная оценка, сделанная Гансом Шаде – статистиком, услугами которого американцы пользовались в Нюрнберге и который сделал свои заключения, тщательно изучив все сохранившиеся документы.

Таблицы Шаде показывают, что с расширением войны и увеличением власти Альфрида рост численности крупповских рабов заметно ускоряется. Еще в августе 1943 года его «наборы» были относительно невелики. Приток из Франции составлял тоненькую струйку, а буквально все голландцы направлялись в Киль; на 81 предприятии комплекса «Гусштальфабрик» в Эссене работало 11 557 вольнонаемных иностранцев, 2412 военнопленных и ни одного заключенного. До своей коронации новый Крупп все равно уже был влиятельной силой в Германии. Как вице-президент Имперского объединения по железу он присутствовал на заседании центрального совета по планированию 22 июля 1942 года, когда вместе со Шпеером, Заукелем, генералом Эрхардом Мильхом и Паулем Кернером, председателем правления «Герман-Герингверке», он принял решение пригнать 45 тысяч русских чернорабочих для немецких сталелитейных заводов, а еще 126 тысяч человек, включая несколько тысяч военнопленных, послать в шахты. Однако Альфрид, при всем своем личном обаянии, не мог повлиять на других нацистских бонз. Только в конце того года, когда он стал единовластным владельцем фирмы, он получил возможность вести переговоры непосредственно с правительством, арендовать рабов по четыре марки за голову и даже настаивать на праве фирмы возвращать некондиционный товар: «Как бы то ни было, существует договоренность, что совершенно непригодные люди подлежат обмену».

Поскольку рабочие руки из концентрационных лагерей нередко достигали Эссена в сильно изношенном состоянии, эта оговорка знаменовала серьезное поражение Генриха Гиммлера, рейхсфюрера СС, руководителя внутреннего фронта и командующего всеми войсками вермахта, расквартированными внутри довоенных границ Германии. Теперь уже Альфрид был в состоянии действовать с позиции силы. Как почитаемый друг и давний сторонник Гитлера, как единоличный владелец фирмы «Фрид. Крупп», как один из «трех мудрецов» Имперского угольного объединения, как член правления Объединения промышленников-металлургов, как «фюрер военной промышленности рейха» этот владелец концерна располагал почти неограниченной возможностью черпать из быстро растущего «фонда» насильственно завербованных иностранных рабочих. Цифры Шаде показывают, что Крупп широко пользовался этой возможностью. Не датированный документ, подобранный американским солдатом в Эссене после капитуляции Германии, свидетельствует, что в тот день, когда он был подшит, только на «Гусштальфабрик» было занято примерно 75 тысяч рабов. В первые месяцы после того, как Альфрид получил верховную власть, списки рабов подвергались постоянным изменениям – стальные бароны, точно бабы на базаре, вырывали друг у друга выгодный товар, – но к концу лета списки стабилизировались, и 30 сентября 1944 года Альфрид был нанимателем 277 966 рабочих и служащих. В суровых словах обвинения на Нюрнбергском процессе говорилось, что Крупп лично был ответственен примерно за 100 тысяч человек, которых он эксплуатировал в качестве рабов в Германии и в других странах в концлагерях.

Ко времени процесса многие немцы будто очнулись от фантастического сна, в котором играли определенную роль. После краха своих вооруженных сил они вдруг увидели картины злодеяний и то и дело обвиняли себя, своих лидеров и мировоззрение, которому служили. Однако не следует забывать, что такое настроение возникло лишь тогда, когда рейх потерпел поражение на поле битвы. До тех пор пока Гитлер оставался у власти, раскаяния не было. Проблемы использования рабов разрешались без колебаний и эффективно, а подчас и с мрачным юмором. «Рабочий скот» нередко добывался спасением людей от смерти в последнюю минуту, и в отчете Альфрида за июль 1944 года лаконично сообщено, что о наборе пяти сотен евреев «договорились на местах расстрела».

Его вице-королем в этих необычных владениях стал Фриц фон Бюлов. Невысокий, розовый, с глазами немного навыкате, Бюлов начал уже свой шестой десяток. Кажется, всему на свете он предпочел бы сейчас свою прекрасную библиотеку с фамильным гербом XII века: и сидел бы он в любимой охотничьей куртке над каким-нибудь изящным французским романом. Он был утончен и впечатлителен – в этом заключалась его беда. На бумаге он вполне подходил для роли железного человека. Берлин назначил его «главным военным и политическим агентом контрразведки в частной промышленности»; он был награжден крестом «За боевые заслуги» второй степени и возглавлял заводскую полицию Круппа. Но все эти почести и награды сыпались на него потому, что он долгие годы состоял доверенным помощником Густава Круппа, который в свое время остановил на нем выбор из-за его отца, верно послужившего крупповской династии. На самом же деле мягкотелый главный надсмотрщик за рабами Круппа не умел совладать с бешеной яростью, нараставшей в близкой к поражению стране. В критические минуты он либо отворачивался, когда его менее брезгливые подчиненные творили форменные зверства, либо перегибал палку и старался превзойти их всех.

Бюлов был единственным слабым звеном в управленческом аппарате Альфрида. В остальном система функционировала гладко. Крупповское управление рабочей силой во многом копировало гитлеровское. Ставленник фюрера Заукель ввозил захваченную рабочую силу, а Шпеер распределял ее. При Альфриде уполномоченные отдела Лемана по вербовке и доставке рабочей силы разъезжали за границей, охотясь за иностранцами, а служащие смежного отдела через управление лагерями распределяли поступающий «скот» по заводам фирмы. Лагеря значительно отличались друг от друга по внешнему виду, размеру и численности обитателей: в Фюнфтайхене было 5 тысяч евреев, а в пригородах Эссена Дельвиге и Борбеке – всего по 60 поляков и французов, ни один из двух последних не тянул на полноценный концлагерь. Из кабинета Альфрида в здании главного управления комплекс казался построенным разумно и целесообразно. Он готов был к великим испытаниям, он действовал. Как сказал один сторонний наблюдатель, «деятельность Круппа на невольничьем рынке принесла быстрые и обильные плоды».