сказал император, – я, помнится, четко выразил круг деятельности каждого министра, но, учитывая сложность и недостаточную готовность людей к работе, я прошу каждого из вас обозначить свои обязанности, как только вы войдете в курс и объем своих дел, а потом появится и инструкция-наставление. Как вы понимаете, речь идет о коренной перестройке всего сложного государственного управления, я мечтаю закончить наши преобразования составлением Уложения, какие повсюду действуют в Западной Европе. Наши коллегии действовали чаще всего самостоятельно, а наши министерства должны быть взаимно связаны между собой…

На одном из заседаний Комитета министров министр внутренних дел граф Виктор Кочубей выступил с довольно странным предложением:

– Я предлагаю иезуитам вводить католическую веру и даже преклонять в оную чрез миссионеров магометанские и идолопоклоннические народы, обитающие в Астраханской, Оренбургской и Сибирских губерниях.

– В нашей империи господствует терпимость веры, существует православная, католическая, мусульманская вера, а делать католическую веру владычествующей неприлично достоинству империи, я против предложения графа Кочубея, – возмутился Державин.

После того как озадаченные этим предложением министры стали недоуменно переглядываться, выступил граф Николай Румянцев:

– Я тоже не согласен с графом Кочубеем. В нашей империи действительно господствует терпимость веры, разные народы в нашей империи молятся своим богам. Я бы мог голосовать за то, чтобы миссионеров посылать к идолопоклонникам, дабы насаждать в их головах религию греческой исповеди, как это было во времена царя Ивана IV, и научить их хлебопашеству и прочим обычаям и нравам коренных русских подданных, чтобы умножить нашу империю.

В мае 1803 года император отбыл в Лифляндскую губернию, его сопровождали князь Чарторижский и Новосильцев, злейшие враги Державина, по всей видимости, они наговорили императору всяких вздорных небылиц о Державине. Близилась отставка, тем более что он выступил против тех министров, которые бесконтрольно тратили государственные средства.

При Петре Великом и Екатерине II Сенат мог утверждать государственные суммы до 10 тысяч рублей. Но Державин увидел, что министры подавали доклады государю императору о миллионах, «зачали министры тащить казну всякий по своему желанию», министр Кочубей подал заявку на миллионы рублей, Державин, как генерал-прокурор, остановил эту заявку в Сенате, Кочубей утвердил свои предложения у императора, а по адресу Державина и в Сенате, и в Комитет министров прозвучали язвительные насмешки.

Как-то перед заседанием Комитета министров Державин встретил графа Румянцева, который сочувственно относился ко многим его предложениям:

– Ваша светлость, сколько раз я говорил о том, что нужна императорская инструкция господам министрам. Ведь делают что хотят, растаскивают государственную казну. Министры заключают контракты, про вас я не говорю, сверх власти им данной, на превосходные суммы, без уважения Сената, как-то господин Чичагов на поставку провианта в морской флот с купцом Косиковским сделал контракт без торгов и публикаций на несколько миллионов. Я в Сенате протестововал против такого безобразия. Но государь император не поддержал мой протест. После этого законы стали приходить в неуважение день ото дня более… Все дела пошатнулись ко вреду государства, а не к пользе.

– Мало времени прошло, Гавриил Романович, пройдет время, государь император тоже может увидеть, что такие контракты способны разорить казну, – согласился граф Румянцев.

А вскоре министр юстиции Державин был отстранен от исполнения своих обязанностей. Кочубей, Новосильцев, князь Чарторижский «пронырством и ухищрениями» добились того, что император стал раздражаться на действия Державина, который то и дело выдвигал обвинения против министров, тоже приходивших к императору, объясняя причины своих затрат. Император, оставив Державина в Сенате, освободил его от хлопотливой должности. Произошло это в октябре 1803 года, год и один месяц был Державин министром юстиции (Записки. С. 472 и др.). Неблагоприятно закончилось и дело, которое Державин начал во время поездки в Белоруссию (Там же. С. 474).

Часть третья

Первая кругосветная экспедиция

Граф Румянцев, изучая повседневную почту, газеты, журналы, просматривая вывезенные из-за границы книги, давно понял, что судьба вовремя поставила его у руля развития внутренней и внешней торговли. Заполнившие Россию иностранные купцы думали только о своих прибылях, о вывезении из России полезных ископаемых, пушнины, всевозможных изделий из леса и всячески, по возможности, ущемляли интересы русского купечества, которые уже представляли знатную часть русского общества. Русские дворяне, помещики, часто закладывали свои имения, большую часть полученных денег прогуливали без пользы для развития общества, а вот купцы, торгуя, накапливали денежную мощь государства. То, что он сделал с водными сооружениями, принесло огромную пользу, теперь охват его деятельности возрос, стал, может быть, основой государственной мощи Российской империи. Но пора идти далее. Нужно торговать не только с европейскими странами, необходимо наладить торговые связи с Китаем, Индией, с Америкой, о Японии отважные русские люди тоже подумывают в своих мечтах, моряки грезят о кругосветных географических путешествиях. Может ли Россия открыть новые материки, как в свое время Испания, Португалия, Италия, Великобритания? Без мощного русского флота и отважных моряков, думал граф Румянцев, развитие торговли невозможно.

Как по заказу морской министр граф Мордвинов сообщил, что капитан Иван Крузенштерн написал ему несколько писем, в которых предлагает совершить кругосветное путешествие на русских кораблях и разведать торговые возможности для Российской империи. Не стоит ли вам, милостивый государь, граф Румянцев, ознакомиться с этими материалами и совместно решить их участь?

32-летний капитан-лейтенант Крузенштерн, «как природный россиянин», побывавший в многолетней командировке в Великобритании и увидевший огромные успехи британских купцов в торговле, выразил сожаление, что Россия и в этом отношении значительно отстает от западных партнеров. «Обожая торговлю, сей обширный источник богатства и блага народов, изливающий купно просвещение и человеколюбие, невозможно было не сравнить состояние торговли моего Отечества с торговлею других наций и не желать, дабы Россия, сделавшая столь чрезмерные успехи, простерла силы свои к исправлению и усовершенствованию сего предмета», – мысли, подобные словам Ивана Крузенштерна, давно бродили в голове графа Румянцева и когда он был дипломатом, и когда занимал один из высших придворных чинов, и сейчас, когда вступил на пост директора водных сооружений и министра коммерции. Крузенштерн напоминал о «трудолюбии и неусыпности» сограждан, которые своим изобретательным трудом способствуют «изобилию некоторых иноземцев», и не мог понять: «Для чего терпит Россия таковое бесславие?» Россия обладает и «знатными капиталистами», имеет и «людей с дарованиями к отважным предприятиям». Давно пора «принять новую систему и свергнуть иго иностранцев, господствующих над нами так долго». Для этого правительство должно открыть русским купцам широкую дорогу к созданию крупных торгово-промышленных компаний, которые могут ограничить свободу английских купцов, что выгодно торгуют изделиями русской промышленности. «Одна только торговля служит основанием истинного могущества морской державы и непоколебимого ее величия» – таков вывод