Этот человек не знал пощады никому и ничему. Он помахивал топором на прелатов, оскорблял на каждом шагу французского короля, а также своего отца и братьев; одним словом, это был полнейший самодур XII в., но вместе тип своего времени. Мы увидим ниже, как его изумили особенные условия итальянской жизни и как он не мог понять, что кроме герцога кто-либо смеет иметь собственность, которую нельзя отнять. Такое понимание было недоступно английскому государю. Зато современники дали ему оригинальное прозвище Львиное Сердце; они прославляли его подвиги, никогда не позволяя себе издеваться над ним. Этот храбрый король, но бестолковый правитель представляется позднейшим поколениям с отрицательной стороны, а в то время он был популярным героем[220]. Когда старик отец не мог поладить с буйным сыном, Рим вмешался в ссору. Папа принял даже сторону отца против французского короля, который стоял за Ричарда. Папский легат ввиду того, что на французском престоле сидел другой король, Филипп II, прозванный после Августом, грозил отлучением. Но что-то уже произошло в духе средних веков, ибо эти отлучения перестали производить свое прежнее действие.

«Я не боюсь Рима, — говорил Филипп Август в ответ на заявление легата, — папа не имеет права наказывать французского короля ни запрещением, ни каким-либо другим способом. Если король нашел необходимым выступить против непокорных вассалов, то твоему папе нет до этого никакого дела. Да, господин легат, ты, верно, уже познакомился с английскими стерлингами».

Несмотря на эту поддержку, неудачи преследовали Генриха. Он должен был принять все предложенные ему условия и признать себя французским вассалом. Он согласился заплатить контрибуцию. Но, подписав свое унижение, он не мог вынести его. Он умер от огорчения в 1187 г. Умирая, он проклял сыновей. «Стыд побежденному, — твердил он на смертном одре: да будет проклят день моего рождения и да будут прокляты сыновья, которых я оставляю». Напрасно духовенство просило умирающего снять проклятие с детей. Старик упорствовал до последнего издыхания. Но Ричард сам испытал неудобства своей победы. Он, в силу прежнего договора, стал французским вассалом. Он не сообразил того, что, стараясь из старого отца сделать слугу французского короля, он, по тому же самому договору, делал слугой и самого себя. В увлечении король Ричард забыл и свои личные интересы.

Очутившись в неприятном положении французского ленника, король Ричард не мог удержаться в должных пределах. Надо заметить, что во время войны Ричарда с отцом духовные, окружавшие его, обещали ему поддержку, если он примет участие в крестовом походе. Ричард должен был это исполнить. В Европе ему было нечего делать, и он с удовольствием устремился на Восток. Несомненно, что существенная сторона исторической деятельности Ричарда заключается именно в его крестовом походе.

Иерусалимское королевство. Мы упоминали о неудаче, которая постигла христиан под Дамаском. Эта неудача подорвала вконец королевство Иерусалимское. Да и помимо того, король иерусалимский не имел уже никакого значения. Он был предоставлен самому себе, и наследие Готфрида быстро клонилось к падению. Сверх того, внутренние междоусобицы, вражда за королевскую корону, вражда, весьма обычная в средние века, подрывала всякую возможность существования умиравшего государства Балдуина III, который не мог сладить с обстоятельствами. Хотя его брат Амальрих I боролся с сарацинами, но при несчастных преемниках его — Балдуине IV (1173–1185) и Балдуине V (1186), — мусульмане получили перевес. Отчим короля Балдуина Ги де Лузиньян провозгласил себя иерусалимским королем на основании прав своей жены: впрочем, для него нашелся соперник в лице Раймунда Триполийского.

Саладин. В то время, как происходили эти междоусобицы, Нурредин покорил Мосул, Эдессу и Дамаск. Нурредину помогал полководец Ширка, у которого был племянник, прозванный Саладином (Салах-ад-дин). Теперь центр тяжести мусульманства переносится из Алеппо и Мосула в Египет. Скоро, еще при жизни дяди, выдвинулся замечательный военный талант Саладина. Он был сперва визирем, потом в 1171 г. захватил власть, устранив султана, и, опираясь на войско, в 1175 г. водворился в Сирии, воспользовавшись смертью Нурредина. С Саладина начинается новый халифат Айюбидов. Саладин, если верить арабскому историку Бохаэддину, оставаясь истинным мусульманином, был идеалом человека и государя. Христианские историки никогда так не прославляли своих королей, как мусульмане славили Саладина[221]. Это был талантливый полководец, замечательный государственный деятель и гуманнейший человек, какого только знали средние века. Владея неограниченно Египтом, Сирией, Месопотамией, Палестиной, он в то же время ставил выше всего право и просвещение. Он сам, как никто, подчинялся закону. Он лично судил даже самые мелочные дела, не гнушаясь никакими подсудимыми. Дверь его была открыта для знатных и бедных. Сам он являлся по требованию в суд, даже иногда был обвиняем несправедливо, но он не оскорблялся этим, а в таком случае только награждал обидчика за хорошее мнение о его суде. Получив после Нурредина неограниченную власть, он объявил полную веротерпимость. Он не только дал право христианам занимать места при себе, но даже его племянники и дети брали христиан к себе на службу и делали их своими управителями и секретарями. Местные христиане перестали враждовать с мусульманами. Мы говорили, что даже христианские летописцы не находят похвал халифу. «Он был озарен внутренним светом христианства, хотя и не знал христианства», — так говорит о нем летописец-монах. В Саладине Ричард встретил не только достойного, но и более умного противника. У Ричарда весь закон заключался в его страшной физической силе; у Саладина на первом плане стояли право и просвещение, а потом уже те свойства, которыми любили хвастать христианские рыцари.

Сперва Саладин поддерживал в Иерусалиме Раймунда Триполийского, но затем, из-за оскорблений, нанесенных ему христианами, султан, разбив христианские войска недалеко от Иерусалима при Тивериаде, направился прямо на Святой город и осадил его.

Иерусалим сдался 2 октября 1187 г. Обложив город контрибуцией, Саладин удовлетворился очень ничтожной суммой, из которой на долю его казны досталось мало; значительную часть суммы Саладин предназначил на пособие христианам, которые в числе семи тысяч под охраной мусульманских всадников получили право свободного выхода из города. Таким образом, латинское иерусалимское королевство и ста лет не просуществовало. Иерусалимский король Ги попал в плен, во вскоре Саладин освободил его. Все, приобретенное со времен первых крестоносцев, было потеряно. У христиан оставались только Антиохия, Тир и Триполи, но и они ждали своей гибели. От такого удара иерусалимское королевство уже не могло оправиться. Мусульманский халифат раскинулся теперь от Тигра до Нила, а иерусалимского королевства более не существовало. Гвидо считался королем только в Птолемаиде.

Третий крестовый поход 1191–1192 г. Вновь началось крестовое движение. Оно охватывало большее пространство, чем ранее, но в сущности было слабее прежних движений. Здесь участвовали три государя: Фридрих Барбаросса с сыном