Они свернули с набережной и пошли по дороге к замку. Тут и там слышался стук топоров и жужжание пил. Город вокруг замка рос с каждым днем. Вести о том, что опасность позади, разлетались быстрее, чем можно было себе представить, и находили людей, которые прятались в самых отдаленных уголках королевства. Все были рады узнать, что Гакруксия продолжает жить, что где-то по-прежнему есть стабильность и уверенность в завтрашнем дне.

Андрей с удовольствием отметил, что Ксермет прислушался к его советам по градостроительству. Не то чтобы Андрей был экспертом в этом вопросе, но он понимал достаточно, чтобы объяснить преимущества организованной планировки. В новом городе изначально строили широкие улицы и был разработан проект водопровода. Улицы были пока еще не мощенные, и их ширина была неоправданно велика за отсутствием такого числа повозок и лошадей, но все это должно было измениться уже в ближайшем будущем.

Ксермет также воодушевился идеей нумерации домов и наименования улиц. Все жители города должны были пройти обязательный курс базовой грамотности, чтобы иметь возможность прочитать эти имена и названия, но Ксермет был уверен, что это стоило того. Народ должен был знать своих героев, и улицы, по которым люди ходили каждый день, были идеальным для этого местом.

Главная улица в городе, которая вела к центральному входу в замок, носила имя полковника Мигело. В самом ее начале, у берега океана, стояла небольшая мемориальная статуя. Гранитное лицо Мигело выглядело спокойным и умиротворенным. Он улыбался и, приложив руку ко лбу, чтобы защитить глаза от слепящих лучей горячего солнца, смотрел через морскую гладь вдаль, в сторону своих родных островов.

Ксермет и Андрей вошли во двор замка. Внутри их уже ждали Макхэкв и Азиз. На Макхэкве была длинная накидка с капюшоном, который был откинут назад. Под накидкой имелась черная туника ниже колена. Такая перемена в образе была продиктована скорее не его внутренними потребностями, а нежеланием привлекать дополнительное внимание. В обычные дни Макхэкв предпочитал не снимать капюшона, чтобы спрятать от любопытных глаз свое обезображенное лицо.

Вся левая часть была обожжена до неузнаваемости. Неровная кожа на щеке ввалилась внутрь, туда, где не хватало зубов и части нижней челюсти. Этими увечьями он был обязан солдатам Арана, которые выстрелили ему в голову, когда он пытался уйти от взрыва вместе с Мигело.

Лысая голова была вся покрыта неровно затянувшимися шрамами от ожогов, как, впрочем, и все остальное тело. Взрыв в пушке «Альзирра», в котором погиб Мигело и все атаковавшие его солдаты, вырвался и в вентиляционную шахту. Когда Ксермет и Андрей нашли Макхэква на следующий день, он был без сознания. Ксермет до сих пор не верил, что кто-то мог оправиться от подобных ранений. Он думал, что ему помогла магия. Андрей считал, что генная модификация, которой подвергли себя алиоты, видимо, не только продлевала жизнь, но и явно улучшала способности к регенерации.

Макхэкв был не один. Рядом с ним, опираясь на толстую трость, стоял Азиз. Пленники, которых освободили Ксермет и Мигело, не ушли далеко. После того как ровер помчался дальше в Арар, они вернулись назад и выходили его. Азиз был одет в серую тунику дебтера. К немалому удивлению всех окружающих и, пожалуй, самого себя, Азиз открыл в себе незаурядные способности к науке.

Когда они вернулись в Саифию, в родовой замок Ксермета, Азиз наткнулся на полуразрушенную библиотеку в башне. То, что началось как простое увлечение, очень быстро переросло в страсть. Азиз глотал книгу за книгой и очень скоро стал неплохо ориентироваться в древней истории, а потом и в других науках. Так как университета в королевстве больше не было (пока еще не было, обычно уточнял Ксермет), а большинство ученых сами стали историей, Ксермет со спокойной совестью сам произвел Азиза в сан дебтера и назначил своим личным советником. Свои пробелы в знаниях Азиз с лихвой компенсировал желанием их восполнить.

Именно благодаря Азизу им удалось найти портал, искусно спрятанный в подземельях замка. Дедж Зандр, видимо, не был хранителем сам, но несомненно был с хранителями знаком. Теперь никто уже не мог сказать, как это случилось и сколько поколений длилось такое сотрудничество правителей Саифии и местных хранителей. Дедж Зандр так и не успел рассказать обо всем сыну, но, как говорил Ксермет, пути Алатфара неисповедимы. Несмотря на все невзгоды и испытания, эти знания все-таки дошли до него.

Только спустя столько лет Ксермет наконец понял, почему лицо юноши, от которого он получил браслет, показалось ему таким знакомым. Спустя годы он узнал в нем сына дворецкого своего отца. Когда Ксермет вынужден был бежать из замка, он был еще совсем мальчишкой. Находка Азиза внезапно обрела смысл и поставила все на свои места.

Азиз докопался до правды, изучив в библиотеке чертежи замка за разные периоды его перестройки. Оказалось, что часть правого крыла на последних чертежах была смещена вправо на несколько локтей. То, что могло сойти за обычную погрешность, на деле оказалось длинной винтовой лестницей, которая спускалась с верхних этажей прямиком в обособленную часть подземелий. Через хитросплетение подземных ходов они оказались в большой пещере, которая была здесь задолго до того, как первые правители Саифии решили построить на этом месте свой родовой замок.

Портал был нетронут. Ксермет не мог себе представить, как Арану удалось добраться до этой сферы. Более надежного места он не мог себе представить. Но, увы, дворецкого и его сына давно не было в живых, а единственным другим человеком, который мог что-то знать об этом, был его старый добрый учитель дебтера Аваки, о судьбе которого Ксермету ничего не было известно.

– Хатоф? – прошептал Макхэкв, речь которого тоже сильно пострадала от полученных увечий.

– Готов, – ответил Андрей.

Макхэкв сделал какие-то одному ему понятные измерения и заверил остальных, что сфера на другой стороне этого портала была заряжена и готова принять сигнал. У них самих сфер теперь было предостаточно, и Андрей и Макхэкв могли оба пройти через портал.

Куда именно он вел, Макхэкв не знал, кроме того что он вел на Землю. Андрей долго размышлял, не подождать ли ему еще несколько лет, пока не восстановится сфера в той странной часовне в Петербурге, но в конце концов решил идти вместе с кочевником, и будь что будет.

Сам Макхэкв сказал, что намерен вернуться в свой родной мир через серию пространственных коридоров. Он справедливо считал, что сделал для Огмы все, что мог, и даже больше. Он был уверен, что дома его увечья смогут излечить. Ксермет относился к подобному заверению недоверчиво, хотя и не спорил. Андрей в этом нисколько не сомневался.

– Я прохатить черес полтал пелвым, – прошептал Макхэкв. – Ты следовать са мной. Я не штать тепя там. Лучше, если наши пути ласхотиться сласу. У меня на Телле еще есть тела.

О том, какие именно дела у Макхэква имелись на Земле, Андрей предпочитал не спрашивать. Он и так уже узнал гораздо больше об устройстве вселенной, чем когда бы то ни было мог себе представить, и вовсе не стремился открыть для себя еще какие-то темные тайны.