Одной рукой он обхватил мертвого солдата под мышки, словно умирающего боевого товарища, и дернул его вверх. Кряхтя и ругаясь, он потащил его к пушке. Пот катился по нему градом, и липкая одежда стала похожа на вторую кожу. У двери послышались толчки. Оставшиеся солдаты пытались вытолкать тело своего погибшего товарища внутрь и вновь открыть проход.

Мигело пошатнулся. Жара давила ему на виски, и он начал бояться, что вот-вот потеряет сознание. Подойдя к пушке, он несколько раз быстро вздохнул и со всей силы дернул тело солдата вверх, пытаясь закинуть его на основание орудия. Против его самых смелых ожиданий, ему это удалось с первого раза.

Безжизненное тело повисло на раскаленном корпусе, и Мигело в нос ударил запах мяса на сковородке. Раздалось зловещее шипение, и тело солдата начало неприятно растекаться по горячей поверхности. Пушка слегка просела вбок и вниз.

Со стороны двери раздалось несколько ударов, и тело второго солдата вывалилось внутрь, словно пробка, выбитая из бутылки. На секунду все стихло. Солдаты готовились к новой атаке. Мигело пустил несколько предупредительных выстрелов в низкий проход. Затем он опять заглянул в дуло, чтобы сориентироваться. В лицо ему пахнуло таким жаром, что Мигело решил, что при следующей попытке его глаза вытекут наружу. К горлу подступила тошнота.

Мигело взялся за тело солдата, которое было уже плотно прижарено к поверхности, и попытался повернуть орудие в первоначальное положение. Его руки обдало горячим жаром, и кожа на ладонях тут же пошла пузырями.

Пушка начала вращаться с угрожающим скрежетом. В проходе появилась фигура солдата, который быстрым рывком втянул себя внутрь и тут же откатился в сторону, освобождая место следующему. Решили идти напролом. Взять количеством. Мигело стал стрелять без разбора.

Вдруг в пушке что-то загудело. Жар, казалось, сразу усилился в несколько раз. Кожа на лице мертвого солдата закипела и неприятно вздулась. Мигело закрыл глаза, не в силах больше смотреть. Он несколько раз выстрелил вслепую туда, где, по его ощущениям, должны были находиться солдаты противника. Внезапно закрытые веки окрасились в ярко-красный цвет. Мигело успел зафиксировать начало какого-то оглушительного звука.

А потом наступила тишина. Навсегда.

Около десятка тархонтов перешли через врата портала и встали живым коридором. Они приняли боевые стойки и начали оглядываться по сторонам, готовые в любой момент защитить своего хозяина и живого бога. Эль-Нат двинулся вперед в сопровождении других алиотов, своих старых и верных союзников еще со времен «Меча и пламени».

Аран отметил про себя, что тысячи лет эволюции не прошли даром для тархонтов. Он помнил их гораздо более дикими созданиями, которые вряд ли могли выполнять роль телохранителей. Авангард Эль-Ната производил совершенно иное впечатление. Они действовали согласованно и явно прошли какую-то подготовку. Это скорее похоже на спецподразделение, вроде спецотряда этого Макхэква. И как же ему все-таки удалось бежать?

Вдруг Аран заметил, что в руках тархонты держали никакие не топоры, а огромные пулеметы. Так, так, так. Значит, ты предпочел мне кое-чего не говорить. И послал мне сюда на подмогу этих клоунов с топорами. Что-то ты темнишь, мой дорогой друг.

Эль-Нат двигался вперед с надменной усмешкой на лице. На нем самом и на его товарищах были толстые черные плащи, и Аран вдруг понял, что они, видимо, тоже были сделаны из каладия. Эль-Нат был готов ко всему. Да только к чему? Какой у него план? Есть ли в этом плане место для меня?

Эль-Нат приблизился вплотную к границе между мирами и остановился, наслаждаясь моментом. Вдруг спокойное выражение слетело с его лица. Он с ужасом уставился куда-то вверх в сторону корабля и резким движением снял с пояса закрытый шлем и быстро надел его на голову. Его сопровождающие сделали то же самое. Тархонты подняли пулеметы в сторону корабля и быстро перегруппировались, закрывая собой своего господина. Аран увидел, как Эль-Нат сел на землю и накрылся своей черной накидкой из тонких каладиевых пластин, словно черная чешуйчатая черепаха.

Аран обернулся назад и посмотрел в сторону корабля. Бездарные идиоты. Некомпетентные болваны. Аваки, я тебя переоценил. А тебя, Макхэкв, недо… Незаконченная мысль так и повисла на полуслове у него в голове. Одно из противокосмических орудий корабля горело раскаленным красно-белым светом.

В следующую секунду вокруг него образовалось белое облако, такое яркое, что в действительности оно не было белым, оно вообще не имело цвета, являясь по своей сути чистой горячей энергией. Это облако зависло у дула на долю секунды и резко понеслось на Арана толстым горящим лучом. Сначала Арану показалось, что пушка была наведена не совсем точно и смертельный луч отклонится в сторону, но в следующий миг ослепляющая белизна накрыла его с ног до головы.

Тело Арана стало похоже на тень, которая случайно оказалась на пути чистого воплощения света. Черная тень стала серой, потом приобрела едва уловимый кремовый оттенок и исчезла, не оставив после себя ни пыли, ни даже кучки золы.

Мы проиграли. Мы проиграли. Мы проиграли. Эта мысль была похожа на круглый высокий барабан, который крутился у Ксермета в голове. Какой стороной он бы ни поворачивался к его сознанию, суть все время оставалась неизменной. Мы проиграли. Мы проиграли. Мы проиграли.

Ксермет сжимал руками Айтану, сам не зная зачем. Он прекрасно понимал, что перед ним больше не та милая девочка, которую они приютили в своем батальоне, а страшный монстр, одержимый демонами. И тем не менее он не мог заставить себя убить ее. По крайней мере пока.

Когда она появилась неизвестно откуда и кинулась на него, отбросив обратно в кабину ровера, Ксермет сумел вывернуться и прижать ее к сиденью. Едва он хотел довершить начатое и свернуть ей шею, как вдруг понял, кто находится перед ним.

Безумные начали сжимать кольцо вокруг них, а несколько тархонтов устремились к их роверу, и у хранителя сдали нервы. Андрей пустился в бегство, увозя Ксермета все дальше и дальше от портала, все дальше от сфер, все дальше от последней возможности спасти мир. Теперь уже было все равно. Возможность была упущена, эффект неожиданности сошел на нет, второй возможности уже не будет. Мы проиграли. Мы проиграли. Мы проиграли.

Ксермет надавил Айтане на шею. Она извивалась и рычала у него в объятиях, пытаясь вырваться, пытаясь подобраться к его горлу и разорвать его зубами в клочья.

Андрей повернул ровер в сторону, и Ксермет увидел в окно врата Великого Тоннеля. Былины и легенды оживали у него на глазах, но вместо сказаний о славных днях процветания разных миров перед ним разворачивалось представление апокалипсиса. Тоннель был открыт.

Наружу выбежало несколько тархонтов. Они остановились перед порталом, явно защищая кого-то от возможных неприятностей. Кого-то важного. Быть может, самого Эль-Ната. Теперь все равно кого. Мы проиграли. Мы проиграли. Мы проиграли.

Айтана в его руках почти перестала дергаться и лишь издавала какие-то плохо различимые звуки. Ксермет почувствовал непреодолимую усталость и безразличие к дальнейшему развитию событий. Он ослабил хватку на горле Айтаны, и она бессильно стекла на пол кабины. Она больше не сопротивлялась и не пыталась напасть на него. Было такое ощущение, что силы оставили ее тоже. Потому что теперь было уже все равно. Ничего уже не изменить. Мы проиграли. Мы проиграли. Мы проиграли.