иным путем в самом преступлении: подает совет[1005], подстрекает, одобряет[1006], кто не воспрещает, когда по праву в собственном смысле обязан воспретить[1007], или кто по такому же праву обязан оказать помощь потерпевшему и не окажет таковой, кто не отсоветует, когда следует отсоветовать, кто скроет содеянное, о чем должен был по закону сообщить, – все такие лица могут быть наказаны, если они повинны в злодеянии, которое достаточно для того, чтобы повлечь за собою наказание, согласно изложенному несколько выше.

II. Общество или правители ответственны за преступление подданного, если, будучи осведомлены, не воспретили такового, хотя имели возможность и были обязаны воспрепятствовать ему

1. Дело будет понятнее из примеров. Общество, как любое иное, так и государство, не отвечает за поступки отдельных граждан, когда нет его собственного деяния или какого-либо упущения. Хорошо говорит Августин: «Одно дело – когда кто-либо из населения совершит что-либо собственно преступное; иное – когда деяния совершаются обществом единодушно и единой волей, когда собирается с определенной целью толпа». Отсюда слова договорной формулы: «Если преступит с общего согласия»[1008].

Локрийцы у Ливия доказывали римскому сенату, что народ был далек от того, чтобы питать какие-нибудь преступные замыслы к отпадению. По сообщению Ливия же, Зенон, будучи ходатаем за магнетян перед Т. Квинцием и послами, которые к нему явились, умолял с плачем «не приписывать государству безумия одного лица и каждого предоставить его собственному риску» (кн. XXV). И родосцы перед сенатом отделяли дела государственные от дел частных лиц, говоря: «Нет ни одного государства, в котором не имелись бы когда-нибудь преступные граждане или невежественные толпы». Так, ни отец не ответственен за преступление детей, ни господин – за проступки рабов, ни иное начальство, если только они сами не повинны в чем-нибудь преступном.

2. Из числа путей, посредством которых правители людей впадают в преступление, наибольшее распространение имеют два, заслуживающие поэтому тщательного рассмотрения: попустительство и сокрытие.

Попустительство имеет место тогда, когда кому-нибудь известно о преступлении и такое лицо может и обязано воспретить это, но не воспрещает, становясь тем самым преступным в том же. Цицерон в речи «Против Пизона» говорит: «Не представляет ведь большой важности, в особенности что касается консула, сам ли он досаждает государству опасными законами и неблагонадежными сборищами или же допускает, чтобы досаждали другие». Брут в письме к Цицерону пишет: «Итак, ты скажешь, что обвиняешь меня в чужом преступлении? В совершенно чужом, если я мог предупредить его совершение». Агапит в обращении к Юстиниану заявляет: «Одно и то же – совершать преступление и не препятствовать преступникам». «Кто допускает для преступника возможность совершать преступление, тот придает силу дерзости», – говорит Арнобий («Против язычников», кн. IV). «В чьих руках возможность воспрепятствовать, тот способствует совершению, если не воспрепятствует совершению», – замечает Сальвиан. Верно говорит Августин: «Кто отказывается воспрепятствовать, имея на то возможность, тот дает свое согласие».

3. Так, кто может не допустить склонения рабыни к блуду, но допускает это, тот по римским законам считается за подстрекателя на блуд (С. Imperator. D. qui sine manum.). Если раб совершит убийство с ведома господина, то господин ответственен с ним солидарно, ибо считается, что убийство совершил сам господин (L. II. cle noxal. act). По закону Фабия ответственность падает на господина, если раб похитит чужого раба с ведома своего господина (Павел, «Заключения», кн. V).

4. Но, как мы сказали, кроме осведомленности, требуется еще возможность воспрепятствовать. Это подразумевают законы, когда карают осведомленность[1009] о преступлении, которая означает допущение совершения преступления, так как тот, кто мог воспрепятствовать ему, ответственен, если он не воспрепятствует; и под осведомленностью здесь разумеется также воля; первая мыслится совместно с намерением (L. Sclenta ad 1. Aquil. L. I. Haec. autem. sl fam. furt. f. d. 1. In delictis, de nox. act).

Оттого господин не обязан ни к чему, если раб публично заявляет о своей свободе вопреки запрету господина, потому что, стало быть, невиновен тот, кто хотя и осведомлен о чем-нибудь, но не может воспрепятствовать этому (L. Culpa. de R. I. 1. nullum crimen eo tit.). Так, и родители отвечают за преступления детей, но лишь тех, которые находятся в их власти (L. I. qui earn. In fine. L. Quid ergo. I. L. Non alia. D. qui not. inf.). Наоборот, если даже дети находятся в их власти и они могли бы воспрепятствовать совершению преступления, тем не менее родители не ответственны, если им ничего не было известно о деяниях их детей (L. Furtum. Quod si. D. arb. furt. caesar.). Осведомленность и невоспрепятствование должны сочетаться, чтобы кто-нибудь нес ответственность за чужое деяние. Все сказанное на том же основании распространяется на подданных в силу естественной справедливости.

5. По поводу следующего стиха Гесиода:

Часто народ искупает вину одного нечестивца,

Прокул делает превосходное замечание: «Когда, имея возможность воспрепятствовать, он, однако же, на деле не препятствует злодеянию, хотя бы даже одного лица». Так, о греческом войске, где Агамемнон сам и прочие подчинялись общему решению, не напрасно сказано:

Что ни набредят цари, всему рукоплещут ахейцы.

По их принуждению Агамемнон[1010] возвратил жрецу дочь. Далее сообщается о сожжении их флота:

Ради вины одного и безумств Оилеева сына[1011].

По этому предмету у Овидия в «Метаморфозах» (XIV) сказано:

Похитивший деву из храма,

Кару за то заслужив, навлек ее на все войско,

потому что прочие не препятствовали отказу возвратить деву-жрицу. У Ливия (кн. I) читаем: «Родственники царя Тация прогнали послов лаурентинян. А когда лаурентиняне сослались на право народов, то Таций уступил влиянию и мольбам своих близких. Таким образом он принял на себя их вину». Сюда, собственно, относится следующее место у Сальвиана о царях: «Власть великая и могущественнейшая, которая может воспрепятствовать совершению величайшего преступления[1012], как бы подтверждает его возникновение, если заведомо допустит совершение преступного деяния». У Фукидида (кн. I) есть такое место: «Более виновен тот, кто может воспретить». У Ливия (кн. I, VI) жители Вей и латиняне оправдываются перед римлянами, приводя тот довод, что враги последних получили помощь со стороны подданных указанных народов без ведома их самих. Напротив, извинения Теуты, царицы иллирийцев, не были приняты, несмотря на уверения ее в том, что не она, но ее подданные занимались морским разбоем, ибо она не воспрещала этого. Некогда амфиктионы обвинили жителей о. Скироса в том, что они давали возможность некоторым из своих соотечественников заниматься морским разбоем[1013].

6. В свою очередь легко предполагается известным, что становится заметным и часто повторяющимся. «То,