– Я объясню. Двойная вероятность означает вот что. Наш единственный шанс остаться в живых – это обнаружить среди пятидесяти шести пассажиров того, кто не только сможет посадить самолет, но еще и не ел за ужином рыбу.

Его слова повисли в воздухе, когда они стояли и смотрели друг другу в глаза.

Глава 5

02.45–03.00

Когда до Дженет окончательно дошли слова доктора, ее охватило спокойствие, словно начавший действовать анальгетик. Она выдержала взгляд Байрда, прекрасно поняв молчаливый намек: шансов нет, их всех ждет смерть.

До этого момента девушка в глубине души отказывалась полностью принимать происходившее. Пока торопливо обходила пассажиров и пыталась успокаивать заболевших, ее не отпускало ощущение, что все это просто жуткий кошмар, страшный сон, где повседневный ход вещей вдруг причудливо преломляется в ужасную цепь событий, причиной которых стала неожиданная, но вполне логически объяснимая случайность. Внутренний голос твердил, что она может в любую секунду проснуться и увидеть сползшее на пол одеяло, а на тумбочке будет надрываться дорожный будильник, возвещая, что опять нужно вставать ни свет ни заря, потому что сегодня в рейс.

Теперь это ощущение нереальности происходящего как волной смыло. Она осознала, что все происходит наяву, происходит с ней, Дженет Бенсон, симпатичной двадцатиоднолетней белокурой девушкой, привыкшей к тому, что летчики и персонал аэропортов оглядываются ей вслед, когда она быстро шагает по пропитавшимся сосновым ароматом коридорам. Страх исчез – по крайней мере на время. Она вдруг вспомнила о своих родителях. Ведь может случиться так, что ее жизнь оборвется в секунды среди скрежещущего искореженного металла, а те, кто дал ей жизнь, ничего не почувствуют и продолжат мирно спать за много миль от нее.

– Понимаю вас, доктор, – взяв себя в руки, проговорила Дженет.

– Можно ли выяснить, есть ли на борту хоть кто-то знакомый с летным делом?

Она мысленно пробежалась по списку пассажиров, пытаясь припомнить фамилии, и ответила:

– Из авиакомпании никого. Об остальных… не знаю. Думаю, проще спросить пассажиров.

– Да, вы правы, – согласился Байрд. – Как бы там ни было, постарайтесь сделать сообщение максимально корректным. Иначе поднимется паника. Многие знают, что второй пилот слег. Просто скажите, что капитана интересует, есть ли на борту кто-то знакомый с летным делом, чтобы помочь ему с радиосвязью.

– Хорошо, доктор, – тихо проговорила Дженет. – Так я и сделаю.

Она чуть замешкалась, поскольку Байрд явно что-то недоговорил.

– Мисс Бенсон… как вас зовут?

– Дженет.

Доктор кивнул.

– Дженет… Похоже, я что-то ляпнул по поводу вашей подготовки. Простите старого дурака: это было необоснованно и непростительно… Мне и самому не грех подучиться. Беру свои слова обратно.

Девушка чуть зарделась и ответила с улыбкой:

– Я уж давно все забыла.

Дженет шагнула было к двери, чтобы поскорее выяснить, есть ли у них шанс на спасение, но Байрд сосредоточенно наморщил лоб, словно припоминал нечто очень важное. Нахмурившись, он невидящим взглядом смотрел на пришпиленную к стене инструкцию по пользованию аварийным выходом и вдруг сказал:

– Погодите.

Дженет замерла, хотя уже положила руку на задвижку двери.

Байрд резко щелкнул пальцами и повернулся к ней.

– Вспомнил! Молодой человек в соседнем кресле, который в последний момент подсел в Виннипеге… Ведь он что-то говорил о самолетах.

– Мистер Спенсер?

– Он самый. Джордж Спенсер. Не поручусь, но кое-что в летном деле он, похоже, смыслит. Приведите его сюда, хорошо? Только ничего не говорите: не надо, чтобы остальные пассажиры узнали правду, – но расспрашивать, только осторожно, продолжайте.

– Он сам вызвался помочь, – сообщила Дженет, – значит, не отравился.

– Да, точно! – воскликнул Байрд. – Мы оба ели мясо. Ведите скорее его сюда, Дженет.

Пока ее не было, врач нервно топтался в тесной кабине, потом опустился на колени и пощупал пульс у командира, ничком лежавшего без сознания рядом со вторым пилотом. При звуке открываемой двери врач резко вскочил на ноги, загородив вход, и Спенсер в легкой растерянности застыл на пороге.

– Привет, док. Говорят, там что-то со связью?

– Вы летчик? – не мешкая, спросил Байрд, не двигаясь с места.

– Был, давным-давно, во время войны. Как тут сейчас с радиосвязью, не знаю, но если командир корабля считает, что я мог бы…

– Входите, – перебил его Байрд и отступил в сторону, быстро закрыв за Спенсером дверь.

Тот дернул плечами, увидев пустые пилотские кресла и двигавшиеся сами по себе штурвалы, потом заметил лежавших на полу пилотов, укрытых одеялами.

– Только не это! Что, сразу оба?

– Да, – бросил в ответ Байрд.

Спенсер, казалось, не верил своим глазам.

– Вот те на… И когда это произошло?

– Командир отключился несколько минут назад. Оба ели рыбу.

Спенсер уперся рукой на стенную распределительную коробку, пытаясь устоять на ногах.

– Слушайте, – торопливо проговорил Байрд, – вы сможете довести самолет… и посадить?

– Нет! – ответил потрясенный Спенсер. – Однозначно нет! Даже и не думайте!

– Но вы только что сказали, что летали во время войны! – возразил Байрд.

– Это было тринадцать лет назад. С тех пор я ни разу не садился в кабину. И летал я на «спитфайрах» – маленьких истребителях, в восемь раз меньше этой громады, с одним двигателем. У нее четыре движка. И летные характеристики совсем другие.

Спенсер дрожащими руками зашарил по карманам пиджака в поисках сигарет, нашел пачку и вытряхнул из нее одну штуку. Байрд молча наблюдал, как он прикуривает, потом сказал:

– Но попытаться-то можно.

Спенсер раздраженно покачал головой и сердито бросил:

– Говорю же вам: это безумная затея. Вы не понимаете, что стоит на кону. Я бы и со «спитфайром» сейчас не справился, а с этим, – ткнул он сигаретой в сторону приборных панелей, – и подавно.

– А мне кажется, что навыки не так-то легко забыть, – проговорил врач, глядя Спенсеру в глаза. – Любые.

– Да нет же. Тут нужны совсем другие знания. Это… как вести в плотном потоке шестнадцатиколесную фуру, если до этого гонял на спортивном автомобиле по свободным трассам.

– Но ведь руль и педали такие те же, – возразил Байрд.

Спенсер не ответил, то и дело глубоко затягиваясь сигаретой.

– Ладно, – вздохнул доктор, – будем надеяться, что найдется кто-то еще, способный управлять этой машиной. Пилоты не в счет – они едва живы. Да, и хочу, чтобы вы знали: другого выхода нет.

Дверь открылась, в кабину вошла Дженет и, вопросительно посмотрев на Спенсера, потом на врача, ровным голосом объявила:

– Больше никого нет.

– Ну вот и все, – потерянно проговорил Байрд и стал ждать ответа Спенсера, но тот смотрел на ряды стрелок, шкал и переключателей. – Мистер Спенсер, – начал тогда врач, тщательно подбирая слова. – Мне ничего