во-первых, полотно повредилось из-за обстрелов и бомбежек, особенно в первые дни, когда партизаны сражались без прикрытия с воздуха, а во-вторых, составу после моста элементарно не было ходу дальше — вокзал находился на вражеской территории, а у Говорова решили, что операция по его захвату потребует слишком много сил. Расширить плацдарм Орловский должен был с приданной ему ротой танков Т-34 под командованием капитана Самонина.

Закончив осмотр, Орловский вернулся в блиндаж.

— Ну что, товарищ капитан, какие есть предложения? — спросил он.

Капитан усмехнулся.

— Предложение одно — ответил он, — выполнять приказ. Надо прощупать их оборону, особенно противотанковую.

Орловский кивнул. Ему нравился этот капитан, из нового поколения молодых командиров, закаленных в горниле войны. Спокойный, не лезет вперед, когда не надо. Когда один из его танков застрял на переезде с железнодорожной колеи, действовал грамотно — отогнал врага, а затем вывел на буксире в безопасное место. И танк сохранил, и людей.

— Добро, — сказал командир партизан. — Это я беру на себя.

Капитан согласился.

В разведку отправились ближе к ночи, когда стемнело. Орловский лично собрал группу из троих бойцов — самых тихих, ловких и глазастых. Языка он приказал не брать — не нужно, чтобы враг что-то заподозрил. Командовал группой Володя Шевцов — из местных, костромчанин, город знал как свои пять пальцев и мог пройти его туда и обратно хоть днем, хоть ночью.

С километр группа прошла вдоль русла Волги, а потом поднялась в город. Улицы были пустынными и темными — с десяти вечера до семи утра действовал комендантский час, введенный оккупационными войсками с начала наступления советских войск и активизации партизанской борьбы. Улица, по которой Шевцов повел группу, состояла из частных бревенчатых домов, окруженных заросшими палисадниками. Кое-где в окнах виднелись огни керосинок — электричество здесь не подавали с начала оккупации. Некоторые дома явно были брошены: сломанные или наполовину разобранные заборы, выбитые окна. Шаг за шагом, укрываясь от пеших патрулей, группа двигалась к вражеским позициям, заходя к ним в тыл. Наконец, приблизилась передовая — стали слышны переговоры военных, приглушенное ржание лошадей, лязг оружия, отрывистые команды. Шевцов выбирал позиции для наблюдения, сменяя их так, чтобы охватить всю линию боевого соприкосновения. Группа работала всю ночь, до четырех утра, когда небо на востоке начало понемногу светлеть. Вернулись тем же путем — сначала по улице, которая едва угадывалась по чуть светлеющим крышам, а затем вдоль русла Волги. Обошлось без происшествий. Каждый из троицы нарисовал расположение вражеских позиций, особо указав противотанковые пушки и зенитки. Затем эти планы сличили и утрясли разногласия. Разведгруппу отправили на отдых, и Орловский и Самонин принялись составлять план сражения.

Глава 70. ЗНАМЕНАТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА

Начальник Центрального железнодорожного узла рейхскомиссариата Московия Оскар Ланг все последние дни крутился, как белка в колесе. С отступлением из Москвы большая часть подвижного состава, сосредоточенного в столице, оказалась потерянной. Еще бы, какому какое дело до каких-то там вагонов, когда речь шла о спасении армии! Лангу так и сказали, когда он заикнулся о том, что надо бы вывести из депо хотя бы паровозы — те, что на ходу. Ему пообещали сделать все возможное, но обещания оказались пустыми — кроме эшелонов, на которых немецкую пехоту по договору Гудериана с Говоровым вывезли из Москвы, остальной подвижной состав полностью достался русским! А теперь, когда ОКХ начало готовить контрнаступление, воодушевившись разрывом связи между параллельными мирами и потерей Говоровым поддержки со стороны СССР, им, видите ли, нужно срочно перебросить на восточный фронт две танковые и четыре пехотные дивизии! И это только начало! А откуда я возьму вам подвижной состав?

— Снимайте с других участков, — жестко ответил Модель, когда Ланг задал ему этот вопрос. «С каких это других?» — хотел было спросить начальник железных дорог, но осекся — взгляд генерала-фельдмаршала сделался стальным. Оскару почему-то вспомнились в этот момент истории, которые передавали о Моделе из уст в уста: о его жестокости при обращении с местными, о тактике выжженной земли, которую он практиковал при отступлении, и, наконец, о расстрельных командах, восстанавливающих дисциплину в деморализованных подразделениях. Именно Модель предотвратил катастрофу под Москвой зимой сорок первого. Именно тогда будущий «пожарный фюрера» наработал те меры, что позволили ему столь эффективно затыкать дыры на фронтах.

— Если не справитесь, мы найдем того, кто справится, — спокойно сказал Модель. — Но учтите, Оскар, ваша карьера в железнодорожном поприще на этом закончится. Я за этим прослежу лично.

— Да, мой генерал, — пробормотал, опустив глаза, Оскар. Железнодорожник разом потерял весь свой запал. К вечеру, уже успокоившись, насколько это было возможно, он дал себе слово — при первой же возможности запросить перевод назад, в метрополию, пусть даже с понижением! Нет, эти бескрайние русские просторы явно не для немецкого человека. Кто там говорил о жизненном пространстве на востоке? Боже мой, какая глупость, кому нужно это пространство!

Разумеется, вслух ничего подобного Оскар не осмеливался говорить, весьма благоразумно держа эти мысли при себе. Надо сказать, после втыка, полученного от Моделя, Ланг обнаружил в себе скрытые резервы, да еще какие! Оказалось, выполнить требование о срочной переброске крупной войсковой группировки на восточный фронт очень даже возможно — особенно, если пригрозить трибуналом начальникам узловых и сортировочных станций. Те забегали, как тараканы под тапком, и в результате — вот оно, войска движутся на восток почти по графику, отставание каких-то жалких двенадцать часов.

И все бы хорошо, если бы не новая блажь Моделя. Теперь, видите ли, пятьсот тринадцатый и пятьсот десятый батальон тяжелых танков дивизии «Викинг» нужно перебросить на север.

Вот это номер.

Ланг заранее продумал, где именно и как будут разгружать этих монстров — «Тигров» обеих модификаций, а затем еще и «Маусов»: последние двигались медленнее основного эшелона, так как перевозились на специальных двенадцатиосных платформах. И вот теперь все планы летят к чертям!

Ланг в очередной раз уставился на карту железных дорог России. Ничего не поделаешь: единственный способ выполнить приказ Моделя — провести эшелоны по северной железной дороге до Ярославля. На окраинах города идут бои, но Модель заверил, что вермахт удержит позиции. Ланг снял трубку телефона и потребовал немедленно соединить его с начальником станции Ярославль-Главный Гюнтером Бергом. Оскар знал его еще со службы в Германии — они вместе работали на вокзале в Лейпциге. Хорошие были времена.

— Гюнтер, у нас с тобой проблемы, — сообщил Оскар после взаимных приветствий. — Через пару-тройку дней к тебе прибудут эшелоны с тяжелыми танками.

— Ты шутишь? — не поверил тот.

— Приказ Моделя.