– Нам нужно, чтобы нападение на Каррикмайнс действительно произошло.

Только такой влиятельный человек, как Дойл, мог организовать этот грандиозный план, даже Макгоуэн не знал, как ему это удалось, но уже скоро О’Бирн был обо всем извещен, и сделка состоялась. Ирландский вождь должен был убедительно изобразить нападение на замок глухой ночью и увести его защитников подальше от Долки. О’Бирна это неожиданное предложение, похоже, весьма позабавило, к тому же ему щедро заплатили. Да, пришлось пожертвовать некоторой частью прибыли от операции, но Дойл уже зашел слишком далеко, чтобы отступать. Ирландца предупредили, что Харольд и эскадрон могут быть опасны, но ему это даже понравилось.

– В любом случае, – заметил он, – мои парни просто растворятся в лесу.

И сам отправил ту темноволосую девчушку к замку, именно она и бродила там у залива.

– Я ей скажу, – пообещал он Дойлу, – чтобы она постаралась попасться им на глаза.

Вот так все и было подготовлено. Конечно, Дойла никто не должен был видеть. Он находился в Дублине и вполне мог утверждать, что ничего не подозревал; что касается Макгоуэна, то он отлично знал: если все сорвется, Дойл надежно спрячет его, в крайнем случае за морем, где люди юстициара не смогут до него дотянуться.

Оставалась только одна загвоздка. Макгоуэн даже не представлял себе, как трудно будет выманить Тома из Долки. Он сделал все, чтобы напугать его и заставить перебраться в Дублин, как и предлагал Дойл, выдумав истории об опасности, которая ему грозит, и о враждебности жителей деревни, но когда Том вдруг взял и вернулся перед самым приходом кораблей, Макгоуэн был в отчаянии. Дело дошло до того, что Дойлу пришлось вмешаться самому, хотя и без особой охоты.

Впрочем, теперь, когда все так удачно завершилось, рассуждал Макгоуэн, Дойл, скорее всего, простит его за эту маленькую оплошность.

Три недели спустя Джон Уолш, проезжая через холмы, снова увидел ту девочку.

После ночного налета жизнь в Каррикмайнсе текла относительно спокойно. План триумфального разгрома О’Бирна провалился. Хотя несколько его людей, без сомнения, получили ранения. Но им все же удалось ускользнуть под покровом темноты, хотя поиски продолжались еще и на следующий день. Что до отряда Харольда, то они тщетно бродили в лесах над Глендалохом до самого рассвета. В общем, результат был полностью провальным. Но очень скоро – меньше чем через неделю – его уже сочли удачей.

– Мы их напугали. Заставили удирать. Этот урок они не скоро забудут.

Именно так стали утверждать дублинцы, породив одну из военных легенд.

Уолш помалкивал. Он понимал: это был просто спектакль, своего рода жульничество, только никак не мог решить, для чего все было затеяно. Без сомнения, О’Бирн обо всем знал заранее. А если он знал, где его ждут войска, значит он хотел, чтобы они оказались именно там. Чем больше Уолш размышлял над этой странной историей, тем сильнее убеждался в том, что О’Бирн или кто-то за его спиной действительно хотел собрать все доступные военные силы в Каррикмайнсе, чтобы вывести их откуда-то еще. А откуда пришли все солдаты? Из Дублина, из Харольд-Кросса и из Долки. Насколько знал Уолш, ни в одном из этих мест ничего не случилось, но чем дольше он думал, тем больше его подозрения сосредоточивались на Долки. И Уолш решил, что за этим местом стоит понаблюдать повнимательнее в будущем. Жизнь на пограничных землях, с удовольствием думал Уолш, никогда не бывает скучной.

Девочка лежала на камнях, прямо на солнце. Должно быть, она заснула, иначе Уолшу не удалось бы увидеть ее так близко. Ее длинные темные волосы спадали на камень. Внезапно девочка вскочила и гневно уставилась на Уолша, но он в ответ только улыбнулся. Его позабавила мысль о том, что эта прыткая малышка действительно его кузина. Девочка повернулась, чтобы убежать, но Уолш окликнул ее:

– Я должен кое-что тебе сказать.

– Вот еще! – с вызовом огрызнулась та.

– Ты передашь мои слова О’Бирну, – невозмутимо продолжил Уолш. – Скажи ему, – он чуть подумал, – скажи, что запястье мое зажило, но я ничего не получил за доставленные неприятности.

Вообще-то, Уолш не предполагал передавать ничего подобного, это пришло ему на ум неожиданно, но он был доволен собой. И прежде чем девочка успела что-то сказать, он повернул лошадь и ускакал.

А через неделю, выйдя из замка вскоре после рассвета, Уолш обнаружил перед воротами полдюжины бочонков вина, оставленных там ночью.

Уолш улыбнулся. Так вот в чем дело. Деревушка Долки была совсем недалеко от Каррикмайнса. Пожалуй, подумал он, его семье пора проявить больше интереса к этому местечку.

I

Историкам очень хочется найти точную дату, которая обозначала бы конец Средних веков и начало новой эры, и в Европе этой датой считается плавание Христофора Колумба в Новый Свет в 1492 году. Выбор кажется вполне разумным. В британской же истории обычно избирают другую дату – 1485 год, ведь именно в тот год закончилась длительная вражда, известная ныне как война Алой и Белой розы, война между двумя ветвями династии Плантагенетов – Йорками и Ланкастерами, которая завершилась тогда, когда Ричард III, последний король из Плантагенетов, был убит в сражении Генрихом Тюдором. И под властью новой династии Тюдоров Англия вступила в эпоху Ренессанса, эпоху Реформации, в век исследований и дальних походов.

Но на западном острове – Ирландии – для этого наверняка больше подойдет другая дата, двумя годами позже, – 1487 год. Потому что 24 мая того года город Дублин стал свидетелем события, уникального для ирландской истории. И его последствия в будущем стали весьма серьезными: ирландцы решили завоевать Англию.

Толпа перед кафедральным собором Христа была огромной. Все великие люди Ирландии находились внутри, как и многие из местных сквайров.

– Хотелось бы и мне, отец, оказаться там, – сказала рыжеволосая девочка. – Нас разве не пригласили?

– Конечно пригласили. Только мы пришли слишком поздно, – с улыбкой ответил отец. – Нам теперь не пробиться через толпу. Кроме того, – добавил он, – это и к лучшему. Мы увидим процессию, когда она будет выходить.

Маргарет Риверс с нетерпением смотрела на собор Христа. От волнения ее веснушчатое лицо побледнело, голубые глаза сияли. Она знала, что ее семья имеет вес в городе. Не знала, правда, почему, но так говорил отец, а он не мог ошибаться. «И тебя, Маргарет, ждет большой успех», – говаривал он ей.

– Откуда ты знаешь? – спрашивала она.

– Потому что ты моя особенная девочка.

Так говорил ее отец, и Маргарет была счастлива. У нее было три брата, но она была единственной дочерью и самой младшей в семье. Маргарет не очень хорошо представляла себе, что такое «большой успех», но раньше в этом же году, на ее восьмой день рождения, отец заявил перед всеми домочадцами:

– Маргарет сделает блестящую партию. Выйдет замуж за человека богатого и влиятельного.