— Возможно, ты прав. — Ольга повернулась и снова ушла. Тим забарабанил пальцами по столу. Ему вдруг стало неуютно. Ольга действительно обеспокоила его своими вопросами о том, уверен ли он, что вернется. Голова Тима лихорадочно просчитывала варианты развития событий. Наконец он решил сделать что-нибудь для успокоения души.

В комоде обнаружился набор иголок и ниток. Сам не понимая, зачем, Тим снял джинсовую рубашку и прощупал воротник у основания. Достал одно из лезвий — кусок прочнейшего металла, заточенный острее бритвы. Прикинул, как зажать его в пальцах, чтобы не поранить себя. Удовлетворенно кивнул — достаточно резкий удар распорет мягкие ткани человека на столько, насколько хватит длины лезвия. Нервно хихикнул, удивляясь своему идиотизму. И аккуратно подпорол лезвием воротник.

Через несколько минут работа была закончена. Из основания воротника чуть-чуть торчала неприметная петелька, но если потянуть за нее, лезвие выскальзывало наружу и было готово к применению. Легче Тиму от этого не стало, но он хотя бы убил время.

— Иди сюда, — послышался голос Ольги. Тим вышел на кухню, и, едва увидев его, Ольга бросилась к нему на шею.

— Прости меня, — прошептала она. — Я что-то сама не своя. Прости.

— Я люблю тебя, — ответил Тим. И понял, что ничего подобного сейчас не чувствует. Он был уже весь там, далеко, где ждали враги. И от этого ощущения снова заныло в груди.

* * *

С двенадцатого этажа лес был как на ладони. Тим сидел на балконе, лениво «обнюхивая» пространство вокруг боковой аллеи, начинавшейся метрах в ста впереди, по другую сторону проспекта. На коленях Тим держал початую бутылку пива. Напиваться сейчас, конечно, не следовало, но немножко принять для успокоения нервов Тим себе позволил. Из-за его спины доносился через открытую балконную дверь молодецкий храп нейтрализованного хозяина квартиры.

Поставив бутылку на пол, Тим закурил. Пора было вводить себя в боевое состояние, культивируя в душе злобу и глотая бублики. Здесь, на большой высоте, их резвилось в воздухе множество. А вот злобы явно не хватало. Тим был уверен, что попытки захвата не будет. Скорее, Проект выставит парламентера и будет сначала уговаривать, затем покупать, а под конец — шантажировать. В этом контексте Тим гораздо больше волновался за Ольгу, нежели за себя. Но с каждой минутой ему все отчетливее казалось, что оснований для беспокойства нет.

Проследить его до точки встречи никто не пытался. На железнодорожной станции ошивалась пара соглядатаев, но Тим «унюхал» их издали и обошел стороной. Эти люди не были мечеными и не носили оружия.

И в лесу за полтора часа до назначенного времени никакого опасного шевеления не наблюдалось. Враждебную для пси зону, образованную линией электропередачи и высоковольтной подстанцией, Тим обследовал визуально и тоже ничего особенного не нашел. Тогда он заглянул в один из домов на окраине леса, выбрал себе подходящую квартиру, достал из холодильника пиво и стал ждать.

Шевеление началось только в полпервого, когда местные потянулись из леса домой обедать. С троллейбуса сошла группа молодых людей в спортивных костюмах и направилась по аллее в сторону волейбольной площадки. Тим подался вперед и уловил знакомую волну. Волейболом от молодых людей, мягко говоря, и не пахло. А пахло от них рукопашным боем и острым интересом к личности Тимофея Костенко. В группе не было меченых, но зато в сумках навалом лежало смертоносное железо. Даже на таком большом расстоянии Тим почуял холодное свечение боевых патронов и инстинктивно вобрал голову в плечи.

Вниз по проспекту, в сторону центральной аллеи лесопарка, укатился милицейский «луноход». Тим присвистнул. Судя по зависшим над головами шарикам, в машине сидели его старые знакомые. В прошлую встречу они откликались на фамилии Конченко и Федорчук. «Допрыгались мужики», — подумал Тим и сплюнул через перила балкона. Тогда-то он сдуру принял их за обычных ментов и пожалел. Теперь, независимо от обстоятельств, из леса парочка уедет в лучшем случае на реанимобиле. «Луноход» встал напротив центральной аллеи. Тим печально кивнул своим мыслям.

Не доезжая до «лунохода» метров пятидесяти, к окраине леса причалила еще одна машина. За ней, на той же дистанции, еще одна. По три человека в салоне. «Будут отсекать меня от дороги», — подумал Тим. Меченых он в машинах не обнаружил, «коробочек» тоже, а вот пистолет висел под мышкой у каждого оперативника.

Без четверти час в лес вошла еще одна группа «спортсменов». Тим закусил губу и помотал головой, словно надеясь, что от этого враги испарятся. А когда на проспекте возник знакомый грузовик с надписью «Техпомощь», Тим просто озверел и начал шептать под нос матерные ругательства. События развивались по самому худшему варианту. Не найдя в «техничке» страшной психотронной пушки, Тим облегченно вздохнул. «Только микроволновый сканер и его оператор, — вычислил он. — Значит, не убьют. Но все равно, Проект решил сыграть по-крупному. Что ж, будем воевать». Тим заэкранировался, посмотрел на часы и выскочил из квартиры. Заряженный энергией под самую пробку, он был полон решимости потягаться с Проектом.

В первую очередь следовало обезопасить себя от людей в машинах, подвесив каждому по шарику над головой. Но для этого пришлось бы высунуться на проспект, им на глаза, чего Тим не хотел. Поэтому он ушел в глубь квартала, дальше от леса, выбрался на параллельную улицу и по ней быстрым шагом спустился вниз. Через пять минут обходной маршрут был пройден, и Тим оказался на том же проспекте, но в полукилометре ниже. Вышел к автобусной остановке и принялся ловить шарики. По привычке он заряжал ими руки до локтей, по десятку в каждую. Почему именно руки, Тим не знал, но это оказалось для него естественным с самого первого опыта.

Подошел длинный сочлененный автобус. Тим встал на центральной площадке, где его закрывала от глаз оперативников резиновая «гармошка», сильно «щелкнул» и приготовился работать.

Автобус на подъеме едва тащился, и у Тима оказалось достаточно времени, чтобы наградить каждого из врагов персональным шариком. Кроме того, он успел заново «принюхаться» к шарикам Федорчука и Конченко и завязать их с вновь прибывшими в одну сеть. Теперь восемь маленьких огоньков готовы были шандарахнуть по восьми головам, повинуясь одной команде.

На остановку к боковой аллее Тим прибывал точь-в-точь к часу дня. Но проскочил ее. Вышел на следующей, пересел на автобус в Ясенево, и с него обследовал другой край леса. Там машин с оперативниками не было. Зато имелась черная «Волга» с поднятым капотом, и из двигательного отсека торчала задница, чем-то очень похожая на его, Тима, собственную.

На следующей остановке Тим пересек дорогу, сел на троллейбус, идущий в обратном направлении, и «принюхался». Его предположения оправдались. Далеко от дороги, глубоко в лесу, блокируя аллею, по кустам рассредоточились «спортсмены». А в моторе «Волги», запаркованной у памятной Тиму траншеи, действительно копался его отец. Точнее, делал вид, что копался.

С опозданием на четверть часа Тим вышел к аллее, закурил и дозарядил левую руку шариками. Он медленно пошел в глубь леса, аккуратно награждая шариками «спортсменов». Шестерых он нашел действительно на волейбольной площадке, где они притворялись, что играют. Еще человек семь-восемь должно было болтаться по кустам в отдалении, но из них Тим «унюхал» почему-то лишь троих. Возможно, остальные в этот момент отвлеклись, и информационная волна Тима в их ауре затерлась. Тим не расстроился. Но и радости особой не испытал. Казалось бы, все шло как по писаному. С небывалой легкостью он почти идеально обезопасил себя от захвата. Но не было главного. К Тиму не шел парламентер.