Он начал с того, что поинтересовался, какова доля черных в государственном аппарате, официально запросив все министерства и ведомства. В некоторых случаях он получал правдивые ответы, свидетельствовавшие, что последние там полностью отсутствуют либо составляют незначительную часть. В других случаях ответственные собеседники почти открыто издевались над президентом. Так, престарелый руководитель ФБР Э. Гувер, в ведомстве которого, как вскоре оказалось, не было ни одного негра, на вопрос президента издевательски ответил: «Господин президент, мы не делим наших сотрудников по признакам расовой принадлежности, цвета кожи или же вероисповедания». Он даже не проинформировал президента, что по его распоряжению за руководителем негритянского движения Кингом установлено тайное наблюдение со стороны его ведомства.

Президент оказывал давление на законодательные органы и губернаторов штатов, в которых существовали избирательные налоги и предвыборная проверка грамотности, что препятствовало прежде всего регистрации черных избирателей в южных штатах.

В то же время Кеннеди приходилось считаться с антинегритянскими настроениями районов крупных городов и особенно пригородов, жители которых с раздражением встречали любые попытки властей десегрегировать их районы обитания. С явной враждебностью было встречено известие прессы о том, что Кеннеди готовит исполнительное распоряжение о строительстве субсидируемого федерацией и штатами жилья, в котором неимущие жители, прежде всего цветные, могли бы получить более или менее удобное жилье за символическую плату. Агентство общественного мнения Г. Харриса проинформировало Белый дом, что значительная часть городского населения, особенно иммигрантского происхождения, недовольна растущей конкуренцией со стороны негров и полагает, что администрация благодетельствует именно им по политическим, предвыборным соображениям (в 1962 году должны были состояться промежуточные выборы).

Однако, несмотря на то, что президент стремился всячески избегать открытого вмешательства в конфликты на расовой почве, такие столкновения происходили непрерывно и подчас выливались в кризисные ситуации.

Первый такой кризис возник уже в мае 1961 года, когда группа, состоявшая из шести белых и семи черных активистов борьбы против сегрегации, направилась в нанятом ею автобусе из Вашингтона в Новый Орлеан, минуя ряд южных штатов. Об этом кризисе мы уже упоминали, а теперь рассмотрим его по существу. Назвав себя «пассажирами свободы», эта группа делала широко рекламируемые остановки в крупных городах Юга, демонстративно нарушая обычаи сегрегации (питались в ресторанах для белых, использовали именно те общественные уборные, где была надпись «Только для белых», и т. п.). Несколько штатов группа проехала более или менее благополучно, хотя грубые оскорбления сопровождали ее демарши повсеместно.

Однако, как только «свободные путешественники» въехали в Алабаму, начались опасные столкновения. Возле города Аннистон в автобус была брошена самодельная бомба, вызвавшая пожар. К счастью, его удалось потушить. В городе Монтгомери на «свободных путешественников» обрушился град камней, бутылок с горючими веществами и другими самодельными средствами нападения.

Правительство было вынуждено вмешаться. С согласия президента министр юстиции Роберт Кеннеди заявил, что в связи с неспособностью властей штата защитить мирных путешественников, обеспечить их конституционное право ездить и выступать там, где им угодно, это право должно быть гарантировано федеральными властями. 21 мая по приказу Роберта в Монтгомери было направлено лично ему подчиненное полицейское подразделение в количестве четырехсот человек. В свою очередь президент, демонстрируя, что министерство юстиции выполняет не только свой долг, но и его распоряжение, заявил: «Я надеюсь, что чиновники штата Алабама и отдельных его районов выполнят свои обязанности. Что же касается правительства США, то оно их безусловно выполнит».

Путешественникам удалось покинуть Алабаму без новых столкновений, но в следующем штате Миссисипи они были арестованы и заключены в тюрьму в городе Джексон.

На этот раз попытка вмешательства Роберта Кеннеди привела к неожиданному результату. «Свободные путешественники» отказались покидать тюрьму под прикрытием федеральных сил. Они требовали, чтобы местные власти не только их освободили, но и принесли извинения. В связи с этим состоялось несколько острых телефонных разговоров между Робертом и М.Л. Кингом, организация которого теперь взяла на себя ответственность за весь этот рейд. «Это вопрос сознательности и морали», — заявил Кинг. «Тот факт, что они остаются в тюрьме, не произведет на меня ни малейшего впечатления», — сухо ответил младший Кеннеди, возмущенный тем, что его помощь была отвергнута. «Может быть, поможет, если сюда приедут сотни студентов. — Кинг остановился на секунду и исправил себя: — Сотни тысяч студентов». Звучало это смешно, такая гигантомания пока еще явно не соответствовала реальному положению дел в антисегрегационном движении, но его слова просто взбесили вспыльчивого Роберта. Он еще более резко ответил: «Страна принадлежит вам точно так же, как и мне. Вы можете определять, что лучше для вас, как и я, что лучше для страны, но не пытайтесь угрожать. Если вы будете так себя вести, у вас ничего не получится».

Постепенно обе стороны, однако, смягчили резкость спора и договорились об освобождении заключенных, формально по решению местных властей, но без их извинений; фактически же произошло это под нажимом министерства юстиции.

Естественно, все эти действия министра не могли быть осуществлены без ведома и одобрения брата-президента. С первых дней пребывания в Белом доме Джон Кеннеди использовал рычаги исполнительной власти для расширения реальных прав черного населения. В значительной мере его действия носили демонстративный характер, касались частностей, но создавали определенный климат, указывали вектор намерений.

Первая такая акция была предпринята уже через несколько дней после инаугурации. Узнав, что Космос-клуб, в котором он состоял, отказал в членстве только что назначенному черному сотруднику Госдепартамента Карлу Рауэну, Джон объявил о выходе из этого клуба.

В следующие недели Кеннеди назначил около сорока афроамериканцев (из числа имевших хорошее университетское образование) на ответственные административные посты. Среди них были Роберт Вивер, ставший руководителем Агентства по финансированию строительства жилья, Эндрю Хэтчер, занявший пост заместителя пресс-секретаря Белого дома, Карл Рауэн, направленный в Госдепартамент в качестве помощника заместителя министра по связям с общественностью. На должности судей федерального уровня были в свою очередь назначены пятеро черных. Среди них был Тёргуд Маршалл, ставший уже после гибели Кеннеди первым цветным членом Верховного суда США. Во всех этих назначениях Кеннеди воспользовался тем, что некоторые афроамериканцы (их было немного), несмотря на дискриминацию, смогли получить превосходное образование в лучших университетах севера страны, где ограничение прав черного населения было значительно меньшим, чем на юге.

Эти действия высоко оценили либеральные круги, выступавшие за предоставление неграм подлинно равных прав или, по крайней мере, за постепенное расширение их гражданских свобод. Президент Гарвардского университета Джеймс Набрит отмечал: «Президент Кеннеди за несколько месяцев сделал больше, чтобы повысить уважение к неграм, чем любой другой президент за всю мою жизнь». Создавалось курьезное положение. Высокообразованных негров, имевших хотя бы какой-то опыт государственной деятельности, было очень мало. Между тем руководители министерств и других федеральных ведомств (за исключением Гувера!) стремились выслужиться перед президентом, требовавшим включения представителей черного населения в число ответственных государственных чиновников. Рой Вилкинс вспоминал: «Кеннеди был так требователен по отношению к руководителям департаментов, чиновникам кабинета, главам агентств, что каждый из них стремился найти для себя какого-нибудь негра, чтобы президент слез с его шеи».