Однако, когда солдаты национальной гвардии по приказу Катценбаха приблизились к губернатору, чтобы просто отодвинуть его в сторону, тот решил не выставлять себя на посмешище и отошел без применения силы. После благополучного поселения тот же Катценбах почти в тех же словах объяснил губернатору, что будет применена сила, чтобы студенты смогли оформить необходимые бумаги для зачисления в университет, и Уоллес вновь отступил. В сопровождении чиновников министерства юстиции Мелони и Худ проследовали в регистрационный офис, где всё было оформлено в соответствии с законом[75]. Так началась подлинная десегрегация в одном из самых расистских штатов.

Кеннеди рассматривал оказавшуюся в конце концов мирной победу в штате Алабама важным достижением своей администрации. Он решил воспользоваться ею, чтобы развернуть новое наступление в пользу гражданских прав. Он намеревался выступить по радио и телевидению с соответствующим обращением к нации. Некоторые советники отговаривали его от демонстративного выступления, полагая, что оно может привести к обострению напряженности. Однако Джон, пользуясь полной поддержкой Роберта и, скорее всего, с его подачи, считал момент политически выгодным: он действовал с позиции победителя, причем мог опереться не только на конституционные, но и на моральные ценности.

Речь президента вечером 11 июня 1963 года, в тот самый день, когда двое черных молодых людей были зачислены в университет Алабамы, по признанию подавляющего большинства наблюдателей и биографов, была одной из самых эмоциональных, с которыми он когда-либо появлялся перед аудиторией.

В наибольшей степени запомнился и выделялся в публикациях следующий фрагмент: «Мы сталкиваемся прежде всего с моральной проблемой. Она так же стара, как Священное Писание, и так же ясна, как американская конституция. Существо вопроса состоит в том, предоставлены ли всем американцам равные права и равные возможности, рассматриваем ли мы всех наших собратьев-американцев так, как мы бы хотели, чтобы рассматривали нас. Если американец не может пообедать в общественном ресторане потому, что у него черная кожа, если он не может послать своих детей в наилучшую доступную ему общественную школу, если он не может голосовать за представляющих его интересы выборных лиц, короче говоря, если он не может пользоваться полными и свободными жизненными правами, к которым все мы стремимся, тогда кто из нас может быть уверен, что при другом цвете кожи он занимал бы то же место в обществе?» Кеннеди объявил, что намерен в ближайшее время внести на рассмотрение проект нового законодательства, включающего право всех американцев на пользование всеми существующими общественными учреждениями — гостиницами, ресторанами, театрами, магазинами и пр.

Опросы общественного мнения показали, что подавляющее большинство населения страны смогло преодолеть предубеждения, воспринять логику президента, осознать увязывание им моральных проблем с конституционными. По данным Института Гэллапа, проводившего соответствующий опрос, 32 процента респондентов выразили согласие с Кеннеди, 18 процентов сочли, что он решает проблему «недостаточно быстро», и 36 процентов — что он «движется слишком быстро». Поразительно, но вообще против предоставления гражданских прав черным высказалось настолько ничтожное меньшинство опрошенных, что оно не поддавалось учету.

Можно полагать, что результат не был вполне репрезентативным, что сказалось временное увлечение моральной риторикой Кеннеди, общее настроение подавляющего большинства населения, своего рода инстинкт толпы. Однако ведущая тенденция, вектор движения становились всё более очевидными. Белые американцы постепенно, хотя и с немалым трудом, особенно на Юге, привыкали к тому, что они составляют с черными единую нацию, в которой все граждане обладают равными правами и возможностями.

Именно в этих благоприятных условиях 19 июня 1963 года президент внес в конгресс очередной законопроект о гражданских правах. Он охватывал значительно более широкие сферы, нежели предыдущие аналогичные законы. Подтверждая то, что уже было достигнуто в области гражданского равноправия, законопроект вторгался в ту область, которая еще не была охвачена, — место общего пользования населения (десегрегация начала проводиться к этому времени только на транспорте и в учебных заведениях). Теперь же сегрегацию предполагалось категорически запретить во всех общественных местах — театрах и кинотеатрах, барах, кафетериях и ресторанах, гостиницах и мотелях. Наблюдатели отмечали, что этот документ содержал максимум того, на что в реальных условиях могла пойти администрация.

На следующий день после внесения законопроекта Кеннеди вновь выступил по телевидению и радио. Он опять перенес вопрос на морально-религиозную почву. Отмечая продолжавшиеся нарушения уже существующей официальной десегрегации, дискриминацию в оплате труда и другие проявления расизма, Джон говорил: «Мы стоим перед проблемой морального характера. В этой проблеме проявляется наш моральный кризис как страны и как нации».

В конце июня законопроект о гражданских правах начал свой путь по подкомитетам и комитетам конгресса. Наиболее активным его «свидетелем» (так именовались должностные лица, выступавшие в поддержку внесенного законодательства) являлся Роберт Кеннеди. Министр юстиции по несколько раз в неделю посещал заседания парламентских органов, где страстно и аргументированно выступал в поддержку тех или иных положений документа.

Роберту приходилось рассеивать сомнения законодателей главным образом не по существу, а в связи с соотношением прав федерации и отдельных штатов. Многие члены палаты представителей и сената полагали, что при всей обоснованности равенства гражданских прав этот вопрос не находится в общенациональной компетенции, что он вполне может быть решен на уровне отдельных субъектов федерации. Роберт убеждал, что на местах решить проблему невозможно, что после тайм-аута расисты и сегрегационисты Юга вновь перейдут в наступление. «Мы полагаем поэтому, — говорил он в конгрессе, — что федеральное правительство не имеет иного выбора, кроме как взять инициативу на себя. Как мы можем сказать негру в Джексоне: “Когда начнется война, ты станешь американским гражданином, а пока ты — гражданин Миссисипи и мы не можем помочь тебе”».

Именно в это время организация Кинга «Конференция христианского руководства на Юге» решила провести массовый поход на Вашингтон, который ставил целью не только поддержать внесенный Кеннеди законопроект и добиться его быстрейшего проведения через конгресс, но по ряду позиций достичь его еще большего расширения, хотя по существу дела законопроект был достаточно полон — важно было не плодить новые статьи, а добиться реализации существующих.

Вначале Кеннеди, как осторожный политик, выступил против похода, полагая, что он может привести к крайне нежелательному обострению внутриполитической ситуации в стране и даже к кровавым столкновениям на расовой почве.