– Скажите мне правду, – выдавила она.

– Это нелегко, но я прошу терпеливо выслушать меня. Потом сможешь задать любые вопросы. Но сначала я хочу кое-что показать тебе.

Леандро встал и отправился за газетой, которая лежала сложенной на чайном столике в углу гостиной. Вернувшись, он протянул газету Виктории:

– Разверни.

Она с недоумением взяла газету, развернула ее и уставилась на первую страницу:

У Виктории вырвался сдавленный крик. Газета выпала у нее из рук, она всхлипнула и застонала, утратив самообладание. Леандро подошел к ней и заботливо обнял ее. Виктория, дрожавшая как ребенок, не противилась, спрятав лицо на груди у чужого ей, в сущности, человека. Леандро позволил Виктории положить голову себе на плечо и гладил по ее по волосам, пока она изливала слезы и боль, накопившуюся в сердце за долгие годы.

3

– Мы уже давно присматривались к Вальсу. Заинтересовались им после отчета комиссии по ценным бумагам банка Испании. В отчете были упомянуты нарушения при осуществлении транзакций небезызвестным Финансовым консорциумом по национальному перераспределению, который возглавлял Мигель Анхель Убач, твой отец… Или, точнее, человек, выдавший себя за твоего отца. Мы давно подозревали, что консорциум являлся не более чем дымовой завесой с гербовой печатью для того, чтобы разделить между избранными персонами имущество, конфискованное или просто украденное во время войны и после нее. Война, как и все войны в мире, разорила страну и обогатила немногих, тех, кто и раньше купался в деньгах. Для этого и развязываются войны. В нашем случае средства консорциума использовались также, чтобы погасить долги, оплатить предательство и услуги, купить молчание и заручиться поддержкой нужных людей. Для многих он послужил трамплином для карьерного роста. В том числе и для Маурисио Вальса. Мы знаем, что́ сделал Вальс. Сколько бед причинил тебе и твоей семье. И все же сведений недостаточно. Нам необходима твоя помощь, чтобы до конца разобраться в этом деле.

– Зачем? Вальс умер.

– Во имя справедливости. Вальс мертв, верно, но есть сотни людей, кому он сломал жизнь. И они заслуживают, чтобы справедливость восторжествовала.

Виктория с недоверием посмотрела на него:

– Вы именно к этому стремитесь? К справедливости?

– Мы хотим знать правду.

– А кто такие «вы», если точнее?

– Мы – группа граждан, поклявшихся служить отечеству, чтобы сделать Испанию самой справедливой, честной и открытой страной.

Виктория расхохоталась. Леандро наблюдал за ней с серьезным выражением лица.

– Я не рассчитываю, что ты мне поверишь. Во всяком случае, сразу. Но я докажу, что мы – именно те, кто пытается изменить систему, действуя изнутри власти, поскольку нет иного способа реформировать государство. Необходимо восстановить страну и вернуть ее людям. Мы поставили на карту жизнь, чтобы то, что произошло с тобой, твоей сестрой и родителями, никогда не повторилось и люди, причастные к этому, заплатили за свои преступления. Мы хотим, чтобы правда стала известна, ведь без правды нет справедливости, а без справедливости нельзя установить мир. Выступаем за перемены и за ускорение развития. Надеемся положить конец государству, которое служит интересам избранных, кто использует институты власти для закрепления своих привилегий за счет рабочего бесправного населения. Мы не герои, просто кто-то обязан это сделать. А больше никого нет. И потому нам нужна твоя помощь. Цель достижима только в том случае, если мы объединимся.

– А если я не захочу помочь вам?

Леандро пожал плечами:

– Никто не может заставить тебя. Если откажешься присоединиться к нам и если тебе безразлично, что другие люди, пострадавшие от произвола, как и ты сама, не дождутся правосудия, лично я не собираюсь принуждать тебя делать то, что ты не желаешь. Тебе самой решать. Вальс мертв. Самое простое для человека в твоем положении было бы забыть об этом кошмаре и начать новую жизнь. Но мне кажется, что ты иного склада. По-моему, в глубине души тебе не столько важно отомстить, сколько добиться правды и справедливости. Не меньше, чем нам. Я думаю, ты хочешь, чтобы виновные заплатили за свои преступления, а их жертвы смогли бы вернуться к нормальной жизни, твердо зная, что те, кто погиб за них, сделали это не напрасно. Однако тебе решать. Я не стану тебя задерживать. Дверь перед тобой. Можешь уйти, когда захочешь. Мы привезли тебя сюда лишь потому, что тут ты находишься в полной безопасности. Здесь мы способны защитить тебя, пока сами пытаемся распутать клубок. Все зависит от тебя.

Виктория перевела взгляд на дверь комнаты. Леандро налил себе вторую чашку кофе, размешал пять ложечек сахара и невозмутимо и с удовольствием отпил глоточек.

– В любое время, как только попросишь, машина заберет тебя и отвезет, куда скажешь. И ты больше не увидишь меня и не услышишь о нас. Стоит только попросить.

У Виктории сжалось сердце.

– Не обязательно принимать решение немедленно. Я помню, через что тебе пришлось пройти, и понимаю, что ты в смятении. Не доверяешь мне, вообще никому не доверяешь, что естественно. На твоем месте я вел бы себя так же. Но ты ничего не потеряешь, предоставив нам шанс. Еще один день. Или хотя бы несколько часов. Ты вольна уйти в любую минуту, без каких бы то ни было объяснений. Но я прошу этого не делать. Подари нам возможность помочь остальным.

Виктория заметила, что у нее дрожат руки. Леандро улыбнулся ей с бесконечной добротой.

– Пожалуйста…

И в какой-то момент, обливаясь слезами, она сдалась.

4

Леандро говорил около полутора часов, выстраивая версию событий на основании известных фактов:

– Потребовалось время, чтобы свести воедино полученную информацию. Я коротко изложу все, что нам известно, или мы думаем, что известно. Но, видишь ли, осталось немало белых пятен. В чем-то мы ошибаемся. Вероятно, ошибок допущено много. И тут нужно твое содействие. Если не возражаешь, я изложу свое видение событий, а ты меня поправишь там, где я не прав. Согласна?

Голос Леандро убаюкивал и вызывал желание подчиниться. Виктории хотелось закрыть глаза, отдавшись обволакивающей магии этого бархатистого голоса, произносившего слова, исполненные смысла безотносительно их подлинного значения.

– Хорошо, – покорно произнесла она. – Я попробую.

Он улыбнулся с теплотой, внушившей Виктории уверенность, словно она была надежно защищена от опасностей, подстерегавших ее за пределами этой комнаты. Шаг за шагом, не торопясь, Леандро поведал историю, хорошо известную ей. Начинался рассказ с того, как ее отец Виктор Маташ (сама она в ту пору была маленькой девочкой) познакомился с господином по имени Мигель Анхель Убач, финансовым магнатом. Жена Убача, читавшая все книги Маташа, убедила мужа заказать ему литературную обработку «автобиографии» банкира, заплатив за труды большую сумму денег.