Я привыкла к нему и понимала, что в моем случае это плохая привычка, но и менять в своей жизни ничего не хотела. Я рассказала о его предложении Вике, которая к тому времени уже была замужем за Борисом и родила сына. Мы сидели у нее дома, пока сын спал. Она не стала меня переубеждать, что его предложение хорошее. Она меня знала давно и хорошо.

– Это твоя жизнь и я не буду ничего говорить, – заметила она. – Выбор твой. Хорош он или плох, ты потом поймешь сама. И у тебя не будет повода свалить все на кого-то, что ты послушала совета. Это твой выбор. Так тебе будет легче, чтобы не случилось.

Павел уехал без меня. Прощание прошло тихо, без сцен. Словно он ушел к себе домой, и больше не вернулся. У него была, наверное, обида на меня, у меня нет. Я не стала менять своего решения, о чем и не жалела. Жизнь за границей, возможно и интересна и удобна, комфортна, но у меня была своя цель, хотя я была уверена, что многие мои знакомые, с радостью бы бросили стриптиз и уехали. Я была не такая.

Его отъезд принес пустоту. Иногда я жалела себя, не свое решение, а свое вдруг возникшее одиночество. Я могла быстро заполнить его. Мне неоднократно предлагали быть содержанкой, любовницей, но здесь я была согласна с Настей, это не мой вариант. Моя профессия все больше накладывала ограничения на личную жизнь, но момент ухода я еще на тот период, не уловила.

Я стала учиться жить без Павла, хотя столь долгий срок отношений, просто так не выбросишь из памяти.

9

Я много работала и постоянно искала что-то новенькое, иначе было скучно. Я не хотела себя ограничивать и просто работать, как многие. В один из дней, я проходила мимо магазина музыкальных инструментов и увидела в витрине виолончель. Я остановилась, глядя на ее формы, и мне пришла в голову мысль, что ее форма, пусть и грубовато напоминает фигуру женщины, как и песочные часы, такие фигуры и хочет видеть большинство мужчин. Мужчины вообще большие фантазеры и любят сравнения, глядя на женские тела. Ну как им не помочь? Тем более это часть моей работы. Песочные часы большого размера я вряд ли могла где-то взять, а вот виолончель это реально. В общем, я решила сделать номер с виолончелью, с чем и пришла к Константину.

– Ты хочешь новый номер, и от меня требуется инструмент, – сделал он вывод.

– Да, и можно без струн.

– Ну, еще бы со струнами, чтобы на ней кто-то сыграл. Да и куда девать смычок? – иронизировал он.

– Да и партнера или партнершу где взять? – парировала я. – С музыкальным образованием. Не усложняй.

– В принципе я согласен. Пусть будет виолончель, но лучше ты сама купи, я верну деньги.

– Согласна, а то купят вместо виолончели контрабас и таскайся с ним.

– Договорились…Стой! А сколько она стоит?

– Прорвало. Купим не новую. Думаю, тысяч в пятьдесят уложимся.

– Ничего себе! – воскликнул он.

– Именно, ничего себе, все другим. Искусство, Константин, не бывает дешевым, если это настоящее искусство.

– Настоящее искусство, как говорила Раневская, в Третьяковской галерее.

– Нет, я не согласна работать в музее. Надо уважать публику музеев.

– Ладно, – вздохнул он, – а куда я ее потом дену?

Я обвела взглядом кабинет: – Поставишь здесь, как память, и пусть думают, что ты в детстве был приобщен к высокому искусству.

– Вы и так играете у меня на всех струнах души. Только и успеваю ее настраивать, а вы все норовите побренчать. Покупай.

Учитывая, что после ухода Насти я осталась одна на Олимпе, то иногда могла позволить вести себя более свободно, но меру знала. Я поделилась своими мыслями и согласием Константина, с Майклом. Тот не высказал энтузиазма, но согласился помочь в постановке номера. Он понимал, что в клубе должна быть изюминка, и ей оказалась я. Другие девушки иногда ставили номера, но проигрывали мне, я не стремилась их принизить, а многие просто честно зарабатывали себе на жизнь.

Номер с виолончелью я репетировала около месяца, и его премьера была встречена публикой благосклонно. Завидовали ли мне? Думаю, да. Но никто не мешал. Но номер номером, а все-таки это был не театр, а стриптиз клуб, а значит, основные его направления остались. Я также, как и все, выходила в зал, раскручивала клиентов, получая от этого проценты.

В один из вечеров, мне передали, чтобы завтра я зашла к Константину, что я и сделала.

– Вчера вечером, я был в клубе с моими гостями из Европы.

Мы знали, что Константин иногда приходит в клуб на представления, не извещая об этом, чтобы самому оценить обстановку и реакцию публики.

– Так вот, – продолжал он, – им понравился твой номер и они предложили тебе поработать в их клубах. Я не рабовладелец, и потому предлагаю тебе обсудить этот вопрос.

– Там что нехватка кадров?

– Хороших кадров везде нехватка, не зависимо от страны.

– Значит я хороший кадр?

– Изумительный, когда ведешь себя спокойно и не досаждаешь мне своими идеями.

– Не было бы идей, не было бы и разговора сейчас.

– Согласен.

– Мне надо подумать, посмотреть график учебы, – уже училась на последнем курсе института.

Он согласился, а я вышла из кабинета с мыслями. Предложение было заманчивым. Можно было посмотреть выступления других, да и вообще побывать в других странах, хотя в отпуск я так и делала, уезжала куда-нибудь. Размышления были не долгими, и я согласилась, тем более условия были хорошие.

Мои гастроли прошли в нескольких клубах. Успех был, да и материально я еще более укрепилась в своей независимости. По возвращении, я еще несколько дней выступала, а потом ушла в отпуск, чтобы закончить институт, и просто отдохнуть. В один из дней раздался телефонный звонок.

– Здравствуй, – услышала я, сняв трубку, далекий знакомый голос Павла. – Я вернулся.

– Совсем?

– Совсем. Хочу предложить тебе встретиться.

– Ты думаешь надо?

– Решать тебе.

За время его отсутствия я уже не испытывала к нему ничего, но было интересно посмотреть на него, так почему бы и нет?

– Хорошо, – согласилась я. – Заезжай за мной часов в семь. Позвони и я выйду.

Когда я вышла из подъезда, то Павел стоял возле машины с букетом цветов. Обменявшись приветствиями, мы не стали ничего обсуждать и вскоре разместились в одном из ресторанов.

– Ты здесь работаешь? – поинтересовалась я.

– Нет…А ты не изменилась.

– Так не бывает.