Нуб растерянно посмотрел на ноги в высоких носках, засунутые в какие-то ублюдские черные шлепки. Почему-то сегодня Помпея необычайно бесил его внешний вид. Альфа долго рассматривал вытянувшиеся ноги своего названного брата, с синяками возле колена, ощущая, как внутри что-то неприятно закипает.

Постепенно, с годами, Нуб менялся. Он вырос худым, не сильно высоким и достаточно смазливым, чтобы девки постоянно липли к нему. Помпей неоднократно видел, как они обступали звереныша.

Вот только альфу его внешность бесила, хоть и он не понимал почему. Но когда волосы Нуба отросли, придавая ему какие-то гребаные черты, Помпея какое-то время еще сильнее крыло, а потом он рано утром, после очередной бессонной ночи, пришел в комнату Нуба и, ногой спихнув его с кровати вместе с матрасом, сказал пойти и коротко подстричься.

Нуб сделал это. Вот только, так лишь сильнее открылось лицо звереныша. Помпею это не нравилось.

— А. — отвис, наконец, Нуб. — Я забыл свои кеды у Кейла. Мы зависали у него дома. Видимо, по привычке влез в его шлепки.

— Похоже, у кого-то слишком много свободного времени? — альфа отшвырнул в сторону окурок.

— Ты ведь мне не давал никаких заданий.

— Пошли. Займу тебя делом.

Когда они подъехали в заброшенную часть города, где царила темнота, и только на фоне неба заметно торчали, словно клыки монстра, старые черные трубы заводов, Нуб лениво поинтересовался:

— Опять будешь кому-то выбивать зубы и ломать кости?

— Заткнись и иди за мной. — произнес Помпей, выходя из машины, и зверек послушно последовал за ним.

В одном из зданий горел тускло свет. Альфа толкнул старую железную дверь, которая со скрипом поддалась и в нос ударил металлический запах крови. Позади него закашлялся Нуб.

Внутри их ждали несколько членов банды, и один из них, заметив лидера, тут же направился к нему.

Парнем в серой толстовке был Голод. Он подошел к ним и посмотрел на Нуба, который, по сравнению с альфой казался слишком мелким.

— Ему лучше выйти, — сказал Голод, не отрывая взгляда от Нуба.

— Пусть смотрит и учится.

— Как скажешь. Но тут плохие новости. Вместе с информатором мы взяли еще кое-кого. — Голод кивнул себе за плечо, и Помпей впервые посмотрел туда, где стоял Смерть. Рядом с ним, на залитом кровью полу, сидели связанные трое человек. У одного из них, судя по всему, был открытый перелом, но внимание лидера захватил другой.

— Ебаный ублюдок. — медленно произнес альфа, и, отстранив плечом Голод, приблизился. На полу сидел человек, которого он когда-то планировал назначить своей правой рукой. Йен.

Когда он встретился взглядом с предателем, Помпей почувствовал, как в голове что-то начало пульсировать. Это что-то словно вгрызалось в его самообладание, разрывая внешнее спокойствие на части.

— Меня подставили. — прохрипел Йен, пряча голову в плечи. Судя по его разорванной одежде и отекшему лицу — он пытался сопротивляться. — Черт, Помпей, поверь, я…

— Заткнись. — холодно прервал его альфа.

— Он лжет. — рядом появился Голод. — Его научили осторожности, но следы все равно остались. Он даже убрал свой запах, чтобы скрываться. — Голод раскрыл ладонь и показал Помпею маленький блистер из-под таблеток. — Это я нашел в его кармане. Их достать почти невозможно, потому что это государственная разработка. Некоторые омеги получают их, чтобы у альфы не сорвало крышу в первый контакт. У самих альф он тоже убирает запах.

Позади раздался грохот. Обернувшись, Попей увидел, как мелкий зверек потирает руку, а рядом с ним болтается отвалившаяся арматура от стены.

— Я…. — пробормотал Нуб, словно оправдываясь. — Я схватился, а она отвалилась.

— Может, ты все-таки выйдешь? — Голод стоял напротив него, сложив на груди руки и с интересом рассматривая лицо мальчишки. — Как-то ты побледнел. Неужели настолько страшно?

В его голосе послышался сарказм, и Помпей почувствовал, как приподнимается бровь. Обычно Голод никого не подъебывал, большую часть времени следуя тенью, молча слушая и жестоко, быстро выполняя приказы лидера, но в случае с Нубом, при каждой их встрече, он пытался задеть мальчишку.

Помпею это не нравилось.

— Хватит. — Смерть оборвал Голод.

Смерть был слишком молчалив. Лишь редкие слова отличали его от немого.

Помпей приблизился к Йену и присел перед ним на корточки, а затем схватил за волосы, вздергивая вверх лицо.

— Ну, давай, расскажи мне. Каково оно — стать сраной крысой, которая готова продать себя и свою стаю. Сколько стоит твое ублюдочное предательство?

Йен вздрогнул и затрясся в его руке.

— Я… мой брат болен…

— Сейчас заплачу. — с сарказмом прокомментировал Голод. — У меня другая информация. Все это из-за бабы. Расскажи теперь, как готовил похищение Нуба. Хотел нашептать чертовому Вавилону о том, что слабое место нашего лидера это его названный брат и в обмен на Нуба, получить деньги, которые удовлетворили бы твою девку, которая и подтолкнула тебя на это.

— Это не правда… — глаза Йена говорили об обратном. Помпей это прекрасно видел и его ладонь сжалась сильнее.

— Стая твоя семья. Скажи мне, стоили ли твои братья того, чтобы какая-то девка раздвинула перед тобой ноги? Ответ уже не имеет значения, но, перед тем, как свернуть твою сучью шею, я хочу его услышать.

— Я бы никогда не предал стаю… Просто… Я пытался втереться Вавилону в доверие и добыть у него информацию. Я делал это ради тебя. Он… Он… Он не захотел иметь со мной дело. Меня вышвырнули оттуда, но я все равно кое-что разузнал, когда приходил к нему. Я все расскажу тебе.

— С чего ты решил, что мне это интересно? — свободной рукой Помпей подкурил сигарету, выдыхая дым в лицо крысе. Тот закашлялся и из-за ран взвыл от боли.

— Это может быть полезно…

— Я не имею дел с крысами. И еще, сука ты продажная, неужели ты считаешь, что у меня может возникнуть желание рыться в грязном белье Вавилона и бить исподтишка?

— Пожалуйста… Умоляю, дай мне второй шанс… Я исправлюсь. Докажу свою преданность.

— Я не даю вторых шансов.

Помпей затушил сигарету о лицо Йена. Слышал его крик, но альфе этого было мало.

Йен пожелал забрать самое ценное, что было у Помпея — его зверька.

В жизни альфы было несколько моментов, когда он терял контроль, чувствуя поглощающую его ярость. Из-за нее проваливался в темноту и, когда выныривал из нее, не помнил, что делал. Один из них — когда он едва не убил дядю зверька. И вот, случился второй.

Единственное, что Помпей успел сделать — это сказать всем выйти. После того, как они с Йеном остались наедине, сознание окончательно опустилось в черноту.

Помпей пришел в себя примерно через полчаса, хотя судить о времени он не мог, ведь теряя нить с реальностью, время для него тоже исчезало.