Люка, похоже, это застигло врасплох.

– Ну нет. Это уж слишком, – пробормотал он, сжал ей запястье и нежно попросил: – Не уходи. Что бы тогда ни случилось, я по-прежнему тебя хочу.

Ее тело налилось жаром, напоминающим жидкий огонь.

Эбби посмотрела на его жилистую руку, удерживавшую ее запястье, и внутри у нее все сжалось. Бессмысленно притворяться, что она его не хочет.

Высвободив руку, она спокойно проговорила:

– Чего ты от меня ждешь, Люк?

– Чтобы ты осталась. Если я пообещаю держать себя в руках, мы можем хорошо провести вечер. Еда пахнет изумительно, ты уже заметила, и, несмотря ни на что, я наслаждаюсь твоим обществом.

Эбби вздохнула.

– Ладно. – Она уже поняла, что потом об этом пожалеет. – Не попробовать эти блюда было бы святотатством.

– Твое великодушие не знает границ, – сухо иронизировал он. – Ешь. И пей вино. Как там говорится? Алкоголь может и бешеного зверя усмирить.

– Вообще-то это про музыку. – Эбби не смогла сдержать улыбку. – Но, стоит признать, вино великолепное.

Несмотря на такое насыщенное начало, оставшееся время Эбби провела на редкость приятно.

Когда Люк не язвил, он был прекрасным собеседником. Как в тот вечер в баре, когда они познакомились.

Она бы могла его полюбить. И непременно развелась бы с мужем, если бы не плачевное состояние матери.

Феликс привез их в Эшфорд около десяти. Эбби призналась, что завтра должна встать в пять, чтобы ехать к оптовикам за поставками. А потом предстоит готовить ячменные лепешки и маффины, загрузить кофемашину до открытия кафе в семь сорок. Люк понял, что задерживаться допоздна она не планирует.

Но когда они дошли до ее дома, она почувствовала, что просто обязана пригласить его выпить кофе, которого они не стали дожидаться в ресторане.

– Феликс, заходите тоже, – предложила она, слабо надеясь, что тот согласится.

Мужчина отказался, сказав, что поужинает в фастфуде.

Хорошо, что Харлей привлекал к себе внимание. Пес ужасно обрадовался и все время мельтешил под ногами Люка, гавкая от удовольствия.

Эбби отправилась на кухню, набрала воды в фильтр. Кофе по-быстрому, конечно, готовить проще, но запах у него не такой потрясающий.

Она поздно спохватилась, что Люк может зайти на кухню. А вот и он. Здесь. Ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, рукава закатаны до локтей.

«И когда это он успел снять пиджак?» – удивилась Эбби. Он решил, что имеет полное право сюда заходить? И почему, интересно, она представляет его голым, хотя на нем шикарные брюки и рубашка терракотового цвета?

Он чертовски сексуален. Она отвела глаза и сосредоточилась на кофе. Весь вечер ей удавалось игнорировать непроизвольное влечение к нему. Можно же потерпеть и чуть дольше.

Но интимная обстановка собственного дома ее разгорячила.

Как не вовремя возникают физические потребности!

– Почему бы тебе не посидеть в гостиной? – резковато осведомилась она. – Ты меня нервируешь.

Люк приподнял бровь:

– Неужели?

– Да. Тебе нравится раздражать людей?

– Что я сделал, чтобы заслужить такие слова? Или что-то пропустил?

– Нет. – Эбби понимала, что ее нападки безосновательны. – Ты ничего не сделал. Это я, наверное, устала. Тяжелый день.

– Мне уйти?

Уйти? Ну уж нет!

Она поставила чашки, встретила его взгляд. И поняла, что ходит по краю.

– Поступай как хочешь, – сдалась она, гадая, что за этим последует. – Мне все равно.

Разумеется, ей не все равно. Когда Люк ответил, она поняла свою ошибку.

– А что, если я захочу лечь с тобой в постель? – Это прозвучало как-то буднично. – Что ты на это скажешь?

У Эбби перехватило дыхание.

– Я же тебе уже в самом начале говорила.

– Да знаю, знаю, – пробормотал он и посторонился, когда она подняла поднос с чашками. – Тогда выпьем кофе, как цивилизованные люди.

Эбби отнесла кофе в гостиную, поставила на столик рядом с камином, села на диван, заваленный разноцветными подушками, которые, как она заметила, были все в собачьей шерсти. Но Люк, кажется, не обратил на это внимания.

Он уселся рядом, продавив подушки своим весом. Эбби отодвинулась к краю, чтобы сохранить равновесие, и протянула ему чашку.

– Спасибо. Уютно у тебя здесь. А я ведь почти выгнал тебя из дома.

– Значит, ты понимаешь, почему мне жаль отсюда уезжать.

Он задержал дыхание.

– Ты пригласила меня, чтобы поговорить о петиции? – Он поставил чашку на поднос. – Я так понимаю, сотня подписей включает и твою?

– Нет. Я не подозревала о ее существовании, пока Джоан Миллер не рассказала, что происходит.

Он состроил гримаску.

– Я должен в это поверить?

– Верь во что хочешь, – огрызнулась Эбби. – Я не вру.

– Но ты ведь согласна с содержанием петиции? – Люк вытянул ноги и положил ладонь себе на бедро. – Только что сказала, что тебе будет жаль уезжать.

Эбби вздохнула.

– Так и есть, – призналась она. – Но о петиции ничего не знала. Грег наверняка засомневался, что я стану ее подписывать.

Люк с любопытством посмотрел на нее:

– Интересно, почему?

Она усмехнулась:

– А ты как думаешь?

– Я не знаю. Поэтому и спрашиваю.

Она, конечно, ему не поверила, но снизошла до ответа.

– Грег, по всей видимости, считает меня твоей подружкой. – Она покачала головой.

– Ты ему что-нибудь рассказывала?

Эбби поставила чашку, опасаясь, как бы Люк не заметил ее затрясшиеся руки.

– Нет, – сухо ответила она. – А что я могла бы ему рассказать? Как мы с тобой познакомились в баре пять лет назад? Как ты защищал мою честь, а потом обнаружил, что я неверная жена? – Она помолчала. – Или стоило ему сообщить, что неделю назад ты соблазнил меня из мести? Словами романов, сделал свои грязные делишки, а потом ушел, не попрощавшись?

– Но это неправда.

– Неправда что? То, что ты со мной спал?

– Не называй это моими грязными делишками! Ты меня не отстраняла.

Эбби вскочила с дивана.

– Думаю, тебе лучше уйти.

– Почему? – Он стрельнул в нее своим темным взглядом и вкрадчиво добавил: – Не нравится, куда заходит наш разговор? Не можешь признаться, что хочешь меня так же, как я тебя?