– Да, – бросает Вадим, Стас вдруг посмотрел надверь своей комнаты, а потом на меня. И тут я замечаю, что второпях дверьзакрыла неплотно. Я замираю на целых тридцать секунд. Ну, и что ты смотришь,что ты там в моем лице надеешься отыскать? Я к твоей комнате и близко неподходила. Однако взгляд его выдержать трудно, я поворачиваюсь спиной, повод есть– достаю заварочный чайник. Смотрю в стену перед собой и напеваю. Когда яразливаю чай, лицо мое, как мне кажется, совершенно непроницаемо. На Стаса я несмотрю, болтаю с Вадимом о всякой чепухе. К примеру, масло у нас кончается, ипива осталось четыре банки, а Вадим пиво любит. Однако как я ни старалась, аодин раз наши взгляды все-таки встретились. Стас смотрел с ухмылкой, крупныебелые зубы вызывали стойкую ассоциацию с волчьим оскалом. Ну и ухмыляйся наздоровье, что ты мне сделаешь? Даже сказать ничего не скажешь. Сиди и молчи.Нисколечко я тебя не боюсь.

После чаепития я поднимаюсь наверх и звоню Агатке. На этотраз по мобильному, радуясь очередному подарку Вадима.

– Нет у твоего мужа никакого двоюродного брата, –с места в карьер сообщает сестра. – Бывшая жена и сын, тебе ровесник.Больше никаких родственников.

Новость меня не удивляет.

– Фамилия Стаса Малахов, – сообщаю я. –Малахов Станислав Игоревич.

– О, черт! – восклицает Агатка. – Как же яего не узнала?

– Кто он? – спрашиваю я.

– Помнишь мое первое дело? Я тогда у Алексеева впомощницах ходила?

Еще бы не помнить, Агатка мне с ним все уши прожужжала. Напроцессе она защищала убийцу, который, по ее мнению, вовсе им не был. Сестратогда выложилась, провела свое расследование. У нее появилась собственнаяверсия, вот только доказательств не было. У настоящего убийцы имелось железноеалиби. Агатка ужом вертелась, но добилась лишь смягчения приговора. Слегла нанеделю от горя, что человек ни за что в тюрьму пойдет.

– Ну и с какого бока там этот Стас? – проявила яинтерес.

– Убийца твой Стас. Наглая сволочь. Ухмылялся такгаденько. Я к нему после суда подошла и сказала: «Я знаю, ты убил, ты».

– А он что?

Темперамент у моей сестрицы будь здоров, могу представить,как она ему это выдала.

– Дословно отвечать? – разозлилась Агата. – Вобщем, предложил мне заняться оральным сексом.

– Стремно, – говорю я. – И он еще жив послеэтого?

– Ты чего веселишься? – голос Агатки дрожит, славабогу, что по телефону беседуем. – С убийцей в одном доме живет, муж у неечерт-те кто, а она зубы скалит. Сама дура конченая, так хоть бы об отцеподумала.

– Я что, знала? – слабо отбиваюсь я. – Мнесамой этот Стас как кость в горле. Сегодня меня с дверью поймал, так глянул,что у меня кишки свело.

– С какой дверью?

– Долго объяснять.

– Фимка, – голос у сестрицы совершеннонесчастный, – ты там только ни в какие игры не играй, слышишь? Я тебязнаю, мозги у тебя набекрень, начнешь из себя Мату Хари строить и окажешься накладбище.

– А папа как же? – «Ну, чего я Агатку-то злю?»

– Дура! – рявкает она и отключается. Ну вот,сестрицу обидела, одна у меня сестра, и я ее люблю. Полежав немного,уставившись в потолок, я опять тянусь к телефону. Полчаса прошло, АгатаКонстантиновна должна успокоиться.

– Эй, – говорю я, – не злись. Лучше помогимне. Узнай, с какой стати этот тип живет в нашем доме. Вадим намекал накакие-то неприятности. Хотелось бы знать, что он имел в виду.

– Это я тебе и так скажу. Никак не поделит доходноепредприятие с одним типом, таким же бандитом, как и он. Не хочу тебя пугать, нознающие люди утверждают, что дело кончится стрельбой.

Я не успеваю ответить, в комнате появляется Вадим, и яспешно прощаюсь с Агатой.

– Кому звонила? – с улыбкой спрашивает он.

– Сестре. Оказывается, у тебя нет двоюродного брата.Родного тоже нет. Или Стас троюродный?

Вадим садится рядом и берет меня за руку. Мне хочется ееосвободить, но я сдерживаюсь.

– Я сказал, что он мой брат, чтобы избежать объяснений.На самом деле он мой охранник.

– Тебе нужна охрана?

Он не отвечает.

– Чего ты молчишь?

– Я уже говорил, сейчас у нас непростой период.

– Тогда почему твой охранник сидит в доме, вместо тогочтобы охранять тебя?

– Потому что твоя безопасность для меня куда важнее.

– Ты это серьезно? Я имею в виду, ты действительносчитаешь… – Я не успеваю договорить, он перебивает:

– Фенечка, это разумная предосторожность, не более.

– У меня папа прокурор, ты что, забыл? Кто ж менятронет? А вот что касается тебя… Агатка говорит, дело может закончитьсястрельбой.

– Глупости. Мы договоримся. Немного потреплем другдругу нервы, но договоримся. У меня к тебе просьба: решишь что-нибудь узнать –обращайся ко мне. Хорошо?

– А ты ответишь? – хмыкаю я.

– По возможности.

После этого разговора у меня на душе кошки скребут. Ксожалениям по поводу дурной привычки выходить замуж прибавилось беспокойство заВадима. Его утверждение, что ему ничего не грозит, меня не убедило.

Поздно вечером я подслушиваю разговор между мужем и Стасом.Они в гостиной, говорят довольно громко. Предполагается, что я в этот моментсладко сплю в спальне на втором этаже. Сквозь приоткрытую дверь я вижу Вадима,он стоит возле камина, свет настольной лампы падает на его лицо, делая егосуровым, даже мрачным. Стас сидит на диване, спиной ко мне.

– Сейчас это было бы неосмотрительно, – говоритВадим. – Я попробую с ним договориться.

Стас усмехается, видеть этого я не могу, но чувствую.

– Попробуй. Время работает на него. Упустишь шанс – онтебя раздавит.

– Все-таки это крайний случай.

– Ты хозяин, тебе видней. По мне, так это надо былосделать еще вчера.

Вадим трет пальцами глаза, устало хмурится.

– Да, вот еще что. Попробуй быть помягче с Фенькой, онатебя за что-то невзлюбила. Должно быть, сестрица напела ей о темных фактахтвоей биографии.

– Где были твои мозги, когда ты на ней женился? –вновь усмехается Стас.