Мне вдруг внезапно, до дрожи, стало страшно. Несколько лет кряду я только и думала о том, как забеременеть. Вся моя жизнь вертелась вокруг цели стать матерью. Я была больна этой идеей, была одержима. Измена мужа, хоть и принесшая мне огромную боль, странным образом меня при этом освободила. Я наконец вспомнила о том, кто я.

Я отчаянно хотела этого ребенка и вместе с тем — боялась снова превратиться в одержимую. Снова раствориться в одном лишь желании — стать матерью…

Решительно мотнув головой, я поняла — этого не будет. Отныне ребенок не был моей целью. Он должен был стать моей мотивацией для того, чтобы двигаться дальше. Теперь я должна была сделать все для того, чтобы прокормить нас обоих. Чтобы дать своему малышу все необходимое…

Мой скользящий по комнате взгляд остановился на старом пианино, замершем в углу безмолвной темной громадой. Я бросила взгляд на часы — шесть утра. Было еще слишком рано, чтобы садиться за инструмент. Одним плавным движением я поднялась с кровати и прошла на кухню, чтобы приготовить себе нехитрый завтрак.

Звонок, которого совершенно не ждала, раздался примерно через час, в семь утра, когда я допивала чай, которым заменила сегодня привычную дозу кофеина.

— Не разбудила? — бодро поинтересовалась Вася, но я чутко уловила за этими нарочито радостными нотками неуверенность.

— Нет, — ответила ей. — Я еще час назад встала.

— Я так и думала, — продолжила подруга тем же тоном.

Я невольно улыбнулась. Знала ее слишком много лет, чтобы теперь не понимать, что Вася чувствует себя неловко из-за того, как мы расстались последний раз.

— Ну как ты? — спросила она уже серьезнее, отбросив наносную бодрость прочь. Вероятно, понимала, что ей все равно не удастся меня обмануть.

— Нормально, — откликнулась коротко, не спеша вдаваться в подробности всего, что случилось.

— А я к тебе с предложением, — проговорила подруга, снова стараясь говорить легко и беззаботно. — К своим в деревню сейчас собираюсь. И подумала — может, хочешь со мной?

Приглашение было неожиданным. Я с какой-то тоской подумала о том, что уже лет сто не бывала у Васи в гостях. Перспектива убежать подальше от всех проблем, что на меня свалились, от удушающих розовых букетов и неодобрительных взглядов матери, показалась мне чертовски соблазнительной. На другой стороне весов было лишь осуждение подруги, о котором та, по-видимому, теперь сама жалела. Быстро взвесив в уме все «за» и «против», я сказала:

— А знаешь, хочу. Могу даже тебя отвезти.

Вася, с заметным облегчением, рассмеялась:

— Я думала будем добираться по старинке — на маршрутке, но так даже лучше.

— Буду через полчаса, — пообещала я, прежде, чем нажать «отбой» и отправиться собирать свои вещи.

В небольшой, погруженной в темноту прихожей без окон, витал сладковатый аромат яблок и каких-то трав. Я жадно втянула в себя этот причудливый симбиоз, ощутив, как в груди зарождается что-то щемящее… какое-то ностальгически-тоскливое чувство. Словно вернулась к чему-то, давно утерянному, что отчаянно хотела найти, а найдя — поняла, что мир вокруг необратимо изменился.

— Ты хоть свет-то включи! — раздался со двора голос Васи.

Я вслепую пошарила рукой по стене в попытке найти выключатель.

— Слева! — подсказала подруга.

И свет наконец зажегся.

— Ну, проходи, — скомандовала она, заходя следом за мной в прихожую.

Я покорно протопала в дом, со странным удовольствием ощущая, как поскрипывают под ногами старые деревянные доски пола.

— Занимай ту же комнату, что обычно. Найдешь?

Я кивнула в ответ на вопрос, уверенно свернув в коридоре налево. Оказавшись за желтой, чуть выцветшей, но чистой шторкой, закрывающей комнату от лишних глаз вместо двери, прерывисто вдохнула.

Не была в этом доме, наверно, уже лет десять. Сначала закружила бесконечная погоня за успехом, затем — брак,  в который погрузилась с головой… А здесь все осталось по-прежнему, будто время остановилось, запечатав эту комнатку в одном мгновении. Не изменилась ни обстановка, ни самые мелкие детали. Даже старые часы на полке были все те же.

Но изменились мы.

Мне вдруг стало горько. Положив сумку на пол, я поспешила найти Васю, чтобы отогнать от себя это гнетущее чувство потери чего-то важного и невозвратимого.

Звуки возни раздавались с кухни. Я прошла туда и замерла на пороге, молча наблюдая за тем, как хлопочет подруга у плиты, над которой на веревочке сушились грибы, заполняя помещение своим характерным ароматом.

Вася обернулась ко мне:

— Сейчас поедим, а потом к твоим услугам все лучшие местные развлечения — огород и телевизор.

Я улыбнулась:

— А где все?

— Папа уехал на вахту, а мама в городе. Она нам такой запас еды оставила, что придется хорошенько постараться, чтобы все это съесть.

Я промолчала. Вася казалась сейчас энергичной и веселой, но под всем этим крылось то, что она старательно ото всех прятала.

Одиночество.

Мы поели, делясь последними незначительными новостями из жизни, обсуждая что-то нейтральное, совсем неважное. Потом подруга встала и сказала:

— Ты отдыхай, а я пойду на огород, надо картошку выкопать хоть немного. До сих пор не понимаю — на кой черт они ее сажают каждый год?!

Я усмехнулась:

— Кто знает, какие у нас с тобой будут развлечения в их возрасте? Может, тоже потянет к земле.

Вася рассмеялась, покачав головой. Отрицая, видимо, даже подобное предположение.

— Я с тобой, — вызвалась я решительно, тоже поднимаясь из-за стола.

Мы работали в основном молча, только изредка переговариваясь. И было в этом молчании что-то недосказанное, словно обе мы чувствовали, что надо сделать шаг к преодолению возникшей стены, но никто из нас не решался.

С огорода вернулись под вечер. Поужинав, вышли с кружками чая на веранду, устроившись за деревянным столиком. От кружек шел пар, тонко струился аромат клюквы и ванили, проникая в нос, чудесным образом согревая не только тело, но и душу. Не торопясь начать разговор, я протянула руку к одинокому листику клена, застрявшему между досок стола, задумчиво погладила его пальцем.

Вася преодолела неловкость первой.

— Ты прости меня, Ник, — проговорила она сдавленно. — Все, что я тебе сказала тем утром…

— Давно простила, — перебила я.

— Нет, ты дослушай. Это все от зависти было…

Ее слова меня не удивили и не задели. Обхватив подмерзшими пальцами кружку, я молча ждала продолжения.

— Я тогда, если честно, даже какое-то злорадство испытала. Тебе ведь в жизни повезло куда больше меня… Мы хоть и учились вместе, а сложилось все совсем по-разному… У тебя гастроли были, востребованность… А я в итоге стала простым менеджером. Помнишь, как я о детях мечтала, о муже?..