— Стало быть, ты рыбачишь? — спросила я у него, когда мы прошлись по мосту, и присели бок о бок на другом его конце, свесив ноги. Был бы пирс чуть ниже, я бы могла достать до воды.

— Немного, — без лишних подробностей ответил он и вынул из карманов джинс пачку сигарет.

— Он кажется ухоженным.

Я имела в виду пирс, и Бьорн понял, о чем речь.

— Пришлось восстанавливать после прежнего хозяина. Теперь он крепкий, древесина не гнилая, — мужчина выдохнул дым изо рта, — можно прыгать, и мост выдержит.

В продолжение разговора Бьорн резко стянул с себя черную футболку и отложил ее в сторону. Я бы не сказала, что здесь было жарко. Но, судя по всему, демонстрировать оголенный торс он привык повсюду.

Вечерело, и красивый закат гипнотизировал своим видом.

И Бьорн…

В его проколотой ноздре едва поблескивала серьга. Темные густые длинные волосы немного колыхались из стороны в сторону от легкого ветерка. В меру мускулистое тело имело бронзовый оттенок загара и множество татуировок. В прошлый раз мне показалось, что их было намного меньше, но тогда я остерегалась взглянуть на него, а сейчас смело рассматривала разнообразие рисунков.

Украдкой я наблюдала за тем, как мужчина глубоко затягивался и не спешил выдыхать. Чуть позже, маленькими струйками дым выходил из его ноздрей. Все в нем говорило о том, что он был расслаблен. Сидел рядом. Совсем близко и одновременно далеко, наблюдая прекраснейший закат. Не верилось, что в этом небольшом для нас пространстве, мы были одни.

— Та девушка — брюнетка… — я не переставала любопытничать по поводу его жизни. — Слышала, как она говорила, что у тебя нет родственников.

Он докурил сигарету, затушил окурок и кинул его в ржавую металлическую банку, прикрепленную к деревянном бруску моста. Затем достал еще одну, но не спешил закуривать. Сначала понюхал ее и только потом зажег пламя, чтобы выпустить очередной дым спокойствия.

— Есть. Сестра. Она давно замужем и живет далеко отсюда, — он пересилил себя, чтобы ответить.

— Вы не общаетесь?

— Нет.

— Почему?

Мне бы прикусить язык за допросы, но так хочется знать о нем еще и еще.

— Все не так просто, Вивиан.

Я чуть не поперхнулась. От волнения мне стало трудно дышать и…

Откуда он мог знать?

Отчетливо помнила, что не называла своего имени.

В тот момент я озадаченно таращилась на него во все глаза, пока его лицо не стало более серьезным.

— Я не знаю, что мне делать…

Хотела начать с этих слов пояснение своей ситуации, но Бьорн не дал мне закончить.

— Не думай об этом.

Отрицательно покачала головой и тяжело вздохнула.

— Мне некуда пойти.

— Я, кажется, не прогоняю тебя.

Бьорн затянулся последний раз и проделал со вторым окурком тот же трюк, что и с первым. Он намеренно встал, надел футболку, как будто этот вечер и наш разговор были окончены. Словно поставил на этом точку.

Но не все мои вопросы были исчерпаны на сегодня. Я собралась с силами, чтобы задать ему главный, самый волнующий меня вопрос.

— Бьорн, — вскочив на ноги, обернулась к нему.

Он одарил меня безразличным взглядом через плечо, но я была настроена решительно.

— Почему ты решил мне помочь?

***

— Какого хрена ты разбила себе нос, идиотка?

Пока двое громил стремительно вели меня к незнакомой машине, один из них продолжал недовольно ворчать. Мне было все равно, и мои ноги едва поспевали за ними. Картинка перед глазами была какой-то нечеткой и смазанной, лицо превратилось в сплошной отек, а голова пульсировала нарастающей болью. Благодаря Томасу, меня вели в неизвестность, оставляя позади прошлую жизнь. Теперь с его позволения я принадлежала другим людям. Просто взял и передал, словно игрушку, в другие руки.

Я не кричала, не упиралась и не вела борьбу, пытаясь освободиться из плена, а продолжала молчать и покорно следовать их указаниям. Тело будто онемело. Язык не слушался, мозг перестал функционировать. Кровь стекала небольшой струйкой из носа, и ни единого проявления эмоций на лице. Я была уверена, что уже мертва, раз превратилась в бессмысленную амебу. Всепоглощающий шок пришел на смену злости.

— Полезай, — буркнул тот, что до боли сжимал локоть.

Он открыл заднюю дверцу черного дорогостоящего автомобиля и подтолкнул, заставив меня плюхнуться на сидение. Я подчинилась и больше не смела задерживать его время.

Расплывающееся пятно, похожее на светловолосого мужчину в черном деловом костюме находилось на сиденье по соседству. Барабаня пальцами по колену в нетерпении, он поигрывал золотым перстнем в тусклом освещении салона. Исходящий от него дорогой парфюм заполнил все помещение, и холодные голубые глаза пронизывали насквозь. Уже тогда я понимала, что этот взгляд не забуду никогда.

— Я же просил, не трогать ее, — раздался его твердый и уверенный голос.

— Она сама, сэр. Удирала на тачке, которую вы подарили тому ослу. Не рассчитала и ба-а-ац! — на переднем сидение двое здоровяков громко расхохотались.

— Закрой свой поганый рот, Маршалл. Ты ее пугаешь, — рявкнул на него незнакомец и принялся осматривать меня. — Бедняжка. Тебе больно?

Машина тронулась, и я почувствовала стальную хватку пальцев на своем подбородке. Неприятная дрожь прокатилась вдоль спины, когда эти ледяные глаза мне улыбнулись. Я резко отстранилась от него, отодвигаясь ближе к окну.

— Я всего лишь хочу помочь.

Он полез в карман и достал оттуда платок. Следующим движением уже промокал кровь, размазанную вокруг носа, причиняя душевную и физическую боль.

— Сейчас прибудем туда, где тебе станет легче, — напевал он более мягким тоном, дотронувшись указательным пальцем до кончика моего носа.

Мне ничего не нужно было от него, не говоря уже о его помощи. В тот момент я хотела, чтобы все это оказалось кошмарным сном и не более. Его глаза, признаюсь, пугали меня, как и сам человек, которому они принадлежали. Наверное, если бы мы встретились в другом месте и при других обстоятельствах, привлекательная внешность и ухоженный вид этого мужчины смогли бы обратить на себя внимание. Но не сейчас. Меня подташнивало от одной мысли, что он мог со мной сотворить.

Осознание горькой правды о моем положении сковало тело холодным страхом. Я была никем. Никто не смог бы обнаружить мое исчезновение, даже если бы постарался. Теперь меня ни для кого не существовало, и я никому не была нужна.

— Отпустите меня, я не сделала вам ничего плохого, — попыталась выдавить из себя мольбу.

Как бы ни старалась держать себя в руках, со стороны выглядела жалкой.