Быстро побросав всё необходимое в огромную спортивную сумку, я с тоской посмотрела на квартиру, в которой так и не навела порядок. Ничего, однажды я сюда вернусь и налажу привычный быт. Сунув под дверь Татьяны пять тысяч и записку, я вновь погрузилась в машину. Васька недовольно урчал в переноске. Сегодня утром мы кое-как вытащили его из вольера именно в тот момент, когда он доедал собачий корм под умилёнными взглядами очаровательных пёсиков.

— Эдик! Я же тебе не рассказала главного. Я письмо от папы получила на электронку. Странное.

— Странное, говоришь? Ладно, заскочим на полчасика к моим, а потом ты мне всё расскажешь.

Он посмотрел на меня своими аквамариновыми глазами, и я потерялась. Этот взгляд был каким-то особенным. Именно так мой принц смотрел на меня этим утром, сжимая в стальных объятьях. Что было не так? Эдик сидел за компом, когда я засыпала, а потом устроился рядом. Он не приставал ко мне, не домогался, не намекал ни на что. Просто крепко притянул к себе и провалился в сон. Я тяжело вздохнула. Или я была совершенно непривлекательной особой, или красавчик оказался импотентом. Память услужливо подкинула утреннее опровержение последней части моей теории. Да уж, импотентом Эдика мог назвать только слепой. Значит, дело во мне!

Тяжело вздыхая, я просеменила в квартиру принца и тут же пошла по рукам. Сначала это были нежные, мягкие руки ухоженной женщины, лет шестидесяти, а потом крепкие, мускулистые, высокого старика. Хотя, назвать стариком моложавого подтянутого мужчину с гривой белоснежных волос язык не поворачивался.

— Моя мама, Марина Яковлевна. Мой отец, Генрих Оттович.

Я выгнула бровь. Немец? Значит, мой принц был немцем, во всяком случае, наполовину. Надо же, как по-королевски звучит: «Эдуард Генрихович». Мне это понравилось.

— Алёна. Моя девушка.

Я чуть не поперхнулась глотком воздуха. Почему Эдик не предупредил меня? И как теперь я должна себя вести?

— Дождались, мать! Наконец-то сынок остепенился. Даст Бог, скоро женится, а там и внуки пойдут. Поедешь к америкосам внучат нянчить?

Марина Яковлевна просто сияла от счастья.

— Да ты не стой в дверях, милая, заходи. Я и стол накрыла.

Эдик подтолкнул меня к столовой.

— Мы ненадолго. Вот кота Алькиного пристроить надо.

Он расстегнул переноску, и Вася явился во всей красе.

— Какое чудо! ― Марина Яковлевна тут же кинулась к холодильнику. ― Что он кушает?

— Всё, мать. Думаю, в прошлой жизни кот был поросёнком.

Оказавшись в знакомой обстановке, Кошмарик успокоился и уставился вечно голодными глазами на холодильник.

Столовая Эдика преобразилась. Теперь тут кроме барной стойки появился огромный овальный стол, накрытый накрахмаленной скатертью, который просто прогибался от обилия блюд. Меня усадили на полукруглый диванчик и принялись откармливать. Эдик был прав. В таких условиях Василий если и сдохнет, то только от ожирения.

Я выкатывалась от гостеприимных хозяев, чувствуя себя Винни Пухом, сгибаясь под тяжестью двух пакетов с едой, которые Марина Яковлевна умудрилась всунуть мне на дорожку. Кортеж направился на базу.

— Зачем ты представил меня своей девушкой?

Эдик усмехнулся, не отрываясь от дороги.

— Ты и есть моя девушка. Вот закончим с этой историей, и я начну за тобой ухаживать. Всё будет так, как ты и мечтала: цветы, киношка.

— Ты так уверен в себе? А если я не захочу с тобой встречаться?

Мужчина пожал плечами.

— Это не исключено. Я старше тебя на одиннадцать лет. Ты вполне можешь отказаться. Но, пока ты не отказалась, я буду считать тебя своей девушкой. Так что там насчёт письма? Ты не перезванивала отцу?

Я чуть не лопнула от негодования.

— Перезванивала? С чего? Ты же трубку мою забрал.

— Да. Завтра купим тебе новую.

— А где старая?

Принц переместил руку с рычага переключения скоростей на мою коленку.

— Твой телефон, малышка, сейчас летит в Новый Уренгой. У меня получилось подложить его в карман одного рассеянного пассажира. Так что пара дней передышки у нас есть.

Я развернулась в кресле.

— Эдик! Я тебя не понимаю. То ты говоришь, что охотники ― профессионалы, то держишь их за дураков. Неужели ты считаешь, что они помчаться к чёрту на кулички, не проверив список пассажиров?

Лукаво подмигнув, мой герой опять уставился на дорогу.

— Малыш! Думаю, наши приятели сейчас растеряны. Оны были уверены, что сцапают тебя легко и просто. Но ты оказалась неправильной дичью. Ты не запаниковала и не покинула город, когда квартиру взломали, на тебя не подействовал хлороформ, ты спряталась на очень непростой базе, да и спутник твой, ― он аккуратно пригладил волосы, ― личность весьма известная. Так что сейчас наши парни летят в Ямало-Ненецкий автономный округ, уверенные, что ты покинула побережье по липовым документам.

— Ты известная личность? Кто ты, Эдик?

Мужчина рассмеялся.

— Эдвард Генрихович Вульфф. Можешь в интернете набрать, когда на базу вернёмся.

— Ой, в бункер я больше не спущусь. Ни за что!

Я спускалась в бункер после обеда. Эдик помчался в аэропорт встречать друга. Я была вынуждена подчиниться. Прочитав письмо от моего отца, он задумался.

— Какие у тебя идеи?

— Никаких.

— Тогда посмотри фильм, расслабься, отдохни.

— Вряд ли я смогу расслабиться…

— Просто доверься мне, Алёна. Всё будет хорошо.

Легко сказать, что всё будет хорошо, и уехать. Я залезла в поисковик. Эдвард Генрихович Вульф. Ага. Фамилия писалась с двумя «ф»! Боже, сколько ссылок и фото! Я углубилась в чтение. Прошло не меньше часа, прежде чем я отвернулась от монитора. Вот это поворот! Мой принц был очень богат, просто сказочно. Судостроение, машиностроение, инвестиции в промышленность и сельское хозяйство. Собственный яхт-клуб, самолёты, дома, машины. Я открывала и закрывала рот, как рыба. Даже, если сотая часть из написанного ― правда, Эдик не бедствовал. Всегда в окружении шикарных женщин, всегда одинаково бесшабашный и улыбающийся. Я немного успокоилась. Вряд ли, имея такие деньжищи, мужчина станет опускаться до воровства чужих котов с целью воздействия на их хозяек. Одной проблемой стало меньше. Но девушки вокруг… Высокие стройные модели с силиконовыми округлостями болтались на нём гроздьями. Мне стало грустно. Посмотрев очередной ужастик, я свернулась на диване и задремала. Почему-то постоянно хотелось спать. Отец настаивал, чтобы я принимала витамины, а я сегодня забыла о них. Ничего. С завтрашнего дня… Мои веки отяжелели, и я провалилась во мрак.

― Вижу, ты решил сегодня напиться, Змей.