Даня снова снился мне, но теперь целовал не меня, а Каролину. Я стояла неподалеку и смотрела на них полными слез глазами. Почему я плакала во сне, мне было непонятно, ведь злость все еще не отпустила меня.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Ленка потащила меня в гости к Тане Морозовой, у которой родители уехали на дачу, и квартира была в полном ее распоряжении. Я не слишком часто общалась с Таней, но у Лены были с ней довольно неплохие отношения – они росли в одном дворе, и поэтому я была у Тани в гостях. Она приглашала кучу подружек и устраивала настоящие девичники. Мы не спали всю ночь – смотрели ужастики, вызывали духов, танцевали, делились секретами и обсуждали мальчишек, закусывая горячей пиццей и роллами. У нее всегда было весело, поэтому я согласилась прийти к ней в гости и в этот раз.

Лучше бы я осталась дома! Потому что в этот раз Танька пригласила не только девчонок, но и парней. И детские посиделки, к которым я привыкла, превратились в шумную вписку – это слово я терпеть не могла. На максимуме играла музыка, слышались громкие голоса и смех, на столе в гостиной между упаковками чипсов стояли бутылки пива, а в воздухе я чувствовала тонкий запах сигаретного дыма – кто-то курил на кухне в открытое окно. Народу была просто тьма.

Танька сияла – она устроила настоящую тусовку с классными парнями из девятых и десятых классов. Среди них был и тот самый Стоцкий, на коленях которого сидела незнакомая девчонка, что для меня было как-то необычно. И вообще вокруг было непривычно: и агрессивный рэп, и алкоголь, и гогот парней, и флиртующие с ними девчонки, и сама атмосфера – веселая, слегка даже развязная и чужая. Я чувствовала себя скованно и зажато и отказалась от пива, что вызвало кучу ухмылок у парней и девчонок, которые явно чувствовали себя более взрослыми.

– Что тут творится?! – зашептала я на ухо Ленке, старательно игнорируя взгляды Стоцкого.

На мне снова был джинсовый комбинезон, который слишком сильно открывал ноги, еще не тронутые загаром.

– Сама не знаю, – ответила подруга. – Но ты расслабься! Думаю, будет весело! А если не понравится – мы просто уйдем.

Я согласилась, хотя больше всего на свете хотела сделать из этой квартиры ноги. Было неуютно. Да еще этот Стоцкий, как назло, все пялился и пялился, как будто я ему тут фокусы показывала. Он даже сел ко мне на диван и, закинув ногу на ногу, стал вещать что-то о каком-то блогере. Я сидела со страдающим лицом, явно веселя Ленку, и кивала. Стоцкий, думая, что мне интересна его болтовня, не успокаивался. И в какой-то момент положил руку на спинку дивана за моей спиной. Это меня порядком взбесило, но сделать я ничего не успела, потому что в это время в гостиную вплыли Каролина и Матвеев. Скорее всего, до этого они находились на кухне, потому что следом за ними шагал Петров, и у него в руке была пачка сигарет.

Я, наверное, позеленела от злости. Клоун, увидев меня, перестал улыбаться. Его взгляд сделался недовольным.

– Что ты говорил, Артем? – проворковала я.

Стоцкий с удвоенной силой стал что-то мычать про блогера, попивая пиво из бутылки, как взрослый. Вернее, как взрослый алкаш. А я, слушая его вполуха, следила за Матвеевым, чувствуя, как знакомая злость захватывает мое сердце. Вот, значит, как? Со мной он прикалывается, а с этой кралей шашни водит? Козлина, что сказать!

Они сели на второй диван. И в какой-то момент Кароли почка положила голову на плечо Дани. Меня чуть не разорвало от возмущения.

– Будешь, детка? – щедро протянул мне бутылку Стоцкий.

Он выглядел неплохо – высокий блондин с дерзким лицом, но айкью у него был критично низким. А его «детка» откровенно бесила.

– Спасибо, нет, – отказалась я.

– Зря. Расслабляет, – подмигнул мне Стоцкий, сделал глоток и положил руку на мое плечо.

Я вздрогнула. Было ужасно неприятно, но убирать его руку я не стала. Пусть Матвеев видит, что и я не лыком шита и мною тоже интересуются парни!

– Рядом с тобой я и так… того… расслаблена, – сказала я максимально милым голосом.

Ленка, сидящая рядом, засмеялась в кулак. Она все прекрасно понимала.

– Я твое расслабление? Круто.

– Хорошо хоть не слабительное, – словно невзначай сказал Клоун. – А то было бы неловко.

– Эй, Матвеев, – окинул его ленивым взглядом Стоцкий. – Я тебе однажды надеру зад. Раздражаешь, чувак.

– Пошел ты, – отмахнулся Даня.

– Только не в моем доме! – тут же заявила Таня. – Меня родители прибьют, если вы тут что-нибудь сделаете!

– Только из уважения к даме, – усмехнулся Стоцкий и прижал меня к себе.

От этого меня чуть не стошнило прямо на его майку с черепом – пивом от него разило дай боже! Какое-то время я просидела на диване, с трудом отцепив от себя мерзкого Стоцкого и косо наблюдая за Даней. Теперь Каролина не просто положила голову ему на плечо – они склонили головы друг к другу, как настоящая парочка. И о чем-то тихо переговаривались.

А потом, уже ближе к полуночи, когда половина гостей свалила в закат, какой-то дурак придумал играть в бутылочку. Всем почему-то эта затея безумно понравилась, и мне тоже пришлось поучаствовать. Мы сели прямо на ковер, образовав круг. С одной стороны от меня устроилась Ленка, с другой – Стоцкий, который прилип ко мне словно банный лист. Он явно решил поведать мне историю всей своей жизни. Матвеев с Каролиной сидели напротив нас. Вернее, Серебрякова сидела, а Матвеев лег и положил голову на ее колени. У меня, конечно, была мысль тоже уложить к себе на колени Стоцкого, но делать это я все же не стала – мало ли что он себе придумает. Решит еще, что мне нравится его пивная дерзость и бесконечная болтовня. Поэтому я просто села поближе к Ленке.

Игра стартовала. Началось все с невинных идей. Сначала говорили комплименты, затем обнимались, потом целовали в щеку и только после этого перешли к самому главному – поцелуям в губы. Несколько раз горлышко раскрученной бутылки указывало на меня, и меня пару раз целовали в щеку и еще пару – обнимали. Словно назло делали это Матвеев и Стоцкий. Матвеева, кажется, перекосило, когда ему выпало меня обнять. И он, подняв голову с колен Каролины и сев, быстро положил руки мне на плечи и тут же отстранился. Будто я была говорящим вараном, а не человеком! Зато обрадовавшийся Стоцкий прижал меня к себе так, что ребра затрещали, и я с трудом высвободилась из его объятий.

– Ты горячая, – шепнул он мне, прежде чем отпустить.

Я чуть не ляпнула ему: «А ты мерзкий», но вовремя спохватилась и лишь загадочно улыбнулась. Кроме того, мне пришлось говорить комплименты нескольким парням и целовать в щеки девчонок. Это я с легкостью пережила. Однако после простых поцелуев было решено устраивать настоящие поцелуи – девчонки их называли французскими. И я, уже порядком устав и от нетрезвых рож, и от сигаретного дыма, и от бесконечных воплей, напряглась. Целоваться по-французски непонятно с кем не хотелось. Да и вообще я не собиралась ни с кем целоваться! Зато остальных идея затянула. Такие поцелуи чередовали с простыми обнимашками и комплиментами.