помощником официанта в «Деревенском трактире», веселой забегаловке в центре Нашуа. Дэвид идет туда и, оценив обстановку, уговаривает Майка, хозяина, нанять Лили-Роуз судомойкой.

— Вы не пожалеете, — заверяет он. — Как в моральном плане, так и в физическом моя дочь вполне зрелая для своих лет. Никакого риска! Надо только поставить ее в одну смену с Билли; он живет недалеко от нас и согласен привозить и отвозить ее на мотоцикле.

Майк — здоровяк-британец лет тридцати с гаком, у него светло-рыжая грива, симпатичная бриошь под передником в пятнах крови, теплый смех, акцент кокни и явная склонность к сомнительного вкуса каламбурам. Он носится во всю прыть по кухне, швыряет лепешки рубленого мяса на раскаленную плиту, где они шипят и шкварчат, пока он не перевернет их быстрым движением лопатки, потом кидается в холодную кладовую за новыми лепешками и яйцами, вытирает окровавленные руки о белый передник, вздувшийся на животе, мелко рубит помидоры, лук и корнишоны и хохочет взахлеб собственным шуткам.

Раковины находятся сразу за распашной дверью между кухней и залом ресторана. Работая справа налево, Лили-Роуз поднимает подносы из огромных серых пластиковых поддонов, которые приносят помощники официантов, берет с них грязную посуду, смахивает остатки пищи в огромное мусорное ведро под стойкой, погружает посуду в мыльную воду, трет ее губкой, потом погружает в раковину слева, с чистой водой, споласкивает, кладет на сушку, вытирает полотенцем и ставит на полки, откуда Майк возьмет ее через несколько минут, чтобы разложить на тарелках тосты, яйца, салат, корнишоны с укропом, кружки помидоров, зубочистки, прожаренный стейк, горячую картошку, и все это на третьей скорости.

Майк впечатлен тем, что Лили-Роуз выдерживает ритм. Он не подозревает, что эта внешняя грация отражает на самом деле ее пагубную потребность никогда не останавливаться. Что до Лили-Роуз, она благодарна Майку за то, что тот не пользуется ее пикантной позой у раковины, спиной к плите, руки до локтей в мыльной воде, чтобы потереться, нарочно или нечаянно, о ее миленький маленький задок.

Она быстро понимает, что «Деревенский трактир» состоит из двух противоположных миров: цивилизованного мира зала, где люди беседуют и оставляют чаевые, и дикого мира кухни, полного урчания и ворчания, крови, жира и свинских шуточек. Кассирша и официантки остаются на территории зала: девушки на высоченных каблуках, в темных платьях и передничках под цвет (розовый, желтый или белый) маленькой наколки в их взбитых волосах расхаживают между столиками как гусыни на каблучищах, покачивая бедрами и записывая заказы на ходу. Выкрикнув заказы Майку пронзительными голосами, они вешают их на гвоздики над окошком для передачи блюд. Повара же и судомойки проводят дни в жаркой сумятице кухни, разбираясь по ходу с мясом и микробами, мыльной пеной и кровью, костями и листьями салата. Только помощники официантов — с большим серым поддоном на высоко поднятой руке, стараясь удержать равновесие, — проходят через распашную дверь между двумя мирами.

Когда в часы пик суматоха усиливается, Майк иногда просит Лили-Роуз оставить раковины и помочь ему. Он учит ее, как очистить и порезать луковицу за десять секунд — алле-оп! на сковородку!

— Теперь возьми эту картофелину, милая, и очисти ее так, как будто от этого зависит твоя жизнь!

В несколько секунд картофелина превращается в аккуратные дольки: их швыряют горстями в металлические корзины, которые погружаются в кипящее масло, и они выходят оттуда хрустящие и золотистые, хорошо прожаренные, готовые принять соль и уксус.

— Отлично, милая, а теперь принеси мне два сочных филея из холодной!

Каждый раз, когда он называет ее милой, Лили-Роуз тает. Ей так хочется чувствовать себя любимой, что она просто не может поверить, будто в этом нет ничего личного. Тем временем Билли уже ругается, потому что поддоны с посудой громоздятся у раковины и он не знает, куда поставить новые.

Этим летом сердце Лили-Роуз бьется в ритме «Деревенского трактира». Ей нравится его кипучая энергия, вечные шутки, голоса официанток, которые хвалятся чаевыми или жалуются на них же, клочья дыма и смех, просачивающиеся в окна, когда Билли с поваренком делают перерыв на кофе, веселый звон кассы, когда кассирша Стелла нажимает на Total и ящик, полный банкнот и монет, выезжает, стукаясь о ее живот.

Через неделю или две Майк вспоминает, что так и не заполнил формуляр для ее карточки социального страхования. Она слышит, как он шутит с поваренком:

— Год рождения тысяча девятьсот… пятьдесят пятый, черт побери, ты представляешь? Я нанимаю младенцев!

Однажды, хотя она никогда не жаловалась на должность судомойки, Майк просит ее поработать в зале. Он отыскивает форму ей по размеру — юбка, передник, воланы и наколка — и предлагает добавить к этому красивые туфельки и улыбку. Все меняется. Ей так нравилось резать лук с хозяином в жаре и суете кухни — и вот она выкрикивает заказы через окошко для передачи блюд.

— Все путем, милая! — кричит ей Майк в ответ. — Считай, уже готово!

Минуту спустя он шумно ставит тарелки на окошко. Если он медлит и клиенты нервничают, он кричит ей:

— Скажи им, пусть пока поглазеют на тебя, милая, скоротают ожидание!

И ей, стало быть, приходится теперь справляться с взглядами незнакомцев — на каждой подаче новый поток, особенно мужчины устремляют на нее оценивающие взгляды, — и учиться доставлять клиентам удовольствие. Если не делать этого, они жалуются, зато если делать, оставляют больше десяти процентов на чай. Лили-Роуз любит чаевые. Как она ни старается сделать равнодушное лицо, подходя к столику, из-за которого только что ушли клиенты, пламя надежды бушует в груди, и глаза жадно шарят по столешнице в поисках монет и банкнот среди салфеток и под тарелками. Она сует деньги в карман передника, и ей не терпится пересчитать их посте смены. Скоро она сможет купить себе все, что нужно, чтобы поехать отдыхать на озеро с Петулой и ее семьей.

Однажды утром, в жаркую погоду, проходя мимо одного из бутиков, в которых Петула учила ее воровать, она видит на тротуаре стойку с одеждой пастельных цветов и ценник сверху: ВСЕГО 7,99 $! Она быстро перебирает наряды, остановившись на хлопковом ансамбле, желтом в красный цветочек — топик и бриджи, — и смотрит на размер. Потом легкими шагами входит в бутик, достает кошелек и покупает его, даже не примерив.

Под вечер компания подростков вваливается в «Деревенский трактир» и усаживается у стойки. Среди них красивый черноволосый парень, который учится в том же католическом лицее, что и она, только уже в выпускном классе: она знает, что его зовут Джино и он итальянец