– Нет, – Генри поднял бокал губам и сделал большой глоток. – Достаточно быть желанным. – Слова его звучали медом для ушей, а голос бархатный и сладкий. Он решил поиграть со мной в гляделки, думая, что я отведу глаза, но я удержалась и не отвела их. На его щеке появилась ямочка.

– Давно вы с Мисси встречаетесь? – Я отпила немного из своего бокала, и пузырьки приятно зашипели на моих губах.

– Мы не встречаемся.

– Не встречаетесь?

– Нет, у нас было всего одно свидание, – ответил он непонятным тоном.

– Не очень-то приятно это слышать от взрослого мужчины, который говорит о девятнадцатилетней, – я специально сделала акцент на цифре.

Генри усмехнулся и сказал:

– Зря ты так, Лиф Янг. Может, это мне стоит ее бояться.

– Еще как стоит. Она нам регулярно сцены устраивает, – согласилась я.

– Значит, наши мнения сходятся, – ответил он и сделал глоток из своего бокала.

Вновь возникла неловкая пауза. Может, я пойду домой? Этот день все никак не заканчивается.

– Ты лучше ответь мне… – он наклонился вперед, чуть ближе ко мне. – Почему твои подружки сейчас развлекаются, а ты тут сидишь одна?

– Потому что я еще морально не восстановилась после неудачного расставания и считаю, что мужчина – худшее создание на земле и самое злобное зло, сразу после чумы, холеры и «Принглс» с кальмаром. Я поклялась себе в течение семи лет касаться мужчин только плоскогубцами.

– Плохо расстались?

– Куча слез, одежда, выброшенная из окна. Только до телика руки не дошли, уж слишком тяжелый, – со вздохом ответила я.

– Боюсь, я вынужден с тобой не согласиться.

– В каком смысле? Ты когда-то выбрасывал телевизор из окна?

– Нет, но худший вид чипсов – это чипсы с уксусом. Так что подкорректируй свой список, – он состроил такую рожу, что я рассмеялась, и Генри взглянул на меня глазами, похожими на голубое бездонное озеро. – Будет очень жаль, если ты лишишь себя секса на семь лет только из-за паршивой тряпки.

Я фыркнула в бокал.

– Я не прыгаю в постель без романтических чувств, – заявила я, подняв голову.

Он соблазнительно улыбнулся и прищурился.

– Какая досада. А пробовала когда-нибудь?

Я слизнула капельку шампанского с нижней губы и заметила, как Генри наблюдает за этим движением. По спине побежали мурашки.

– А, я поняла. Дай угадаю, ты один из тех парней, кто считает, что любовь – это просто химическая реакция в мозге?

Генри рассмеялся и наклонился ближе, и я ощутила тепло его губ у своего уха.

– Да, ты угадала. Однако я не сомневаюсь в существовании любви – глубокого и пьянящего чувства к одному человеку. Но похоть – это совершенно другое. Похоть не сковать цепями верности, она вырвется наружу в любом случае. Ответь мне: неужели за столько лет ты никогда не представляла чужие руки на своих бедрах или чужие губы на своей шее? Неужели ты никогда не кончала, представляя другого на месте бывшего?

От его слов по моему телу пробежала дрожь, а его дыхание коснулось моего уха и шеи. Я заставила себя не вздрогнуть. Я прекрасно понимала, когда со мной кто-то играл и ненавидела, когда этот «кто-то» считал, что имел право играть со мной. И все же у Генри это получалось. Прилив адреналина, который был так опасен. Я не могла оторвать взгляд от него, так жадно смотрящего на меня сверху. Его губы были так близко, что достаточно было одного вздоха и он коснулся бы меня ими. Но он этого не сделал, и покалывание на коже превратилось в тягучую боль в коленях.

– Не знаю, как ты, но я не представляю свою сексуальную жизнь с кем-то другим. Мне это не приносит удовлетворения.

Генри скривил губы.

– Не лги мне, а главное – себе. Нет ничего постыдного в том, чтобы брать то, что хочешь. Любовь не исчезает лишь потому, что ты уступаешь своим желаниям.

Он медленно откинулся на диван, не отрывая от меня взгляда. Я надеялась, что он не заметил мое участившееся дыхание и мурашки, побежавшие по коже.

– Ладно, мне пора, – тихо ответила я и встала, но пол как будто стал неровным, и меня зашатало.

Генри поймал меня в мгновение ока. Его пальцы обжигали мою кожу, но почему-то мне было очень холодно.

– Ты в порядке? – спросил он. Когда Генри почувствовал, что я твердо стою на ногах, он отпустил меня.

– Я подожду подруг внизу.

Там безопасность. Подальше от этого взгляда и этих губ, подальше от завораживающего голоса.

Я ждала его отказа, надеялась, что он меня остановит. Вместо этого он улыбнулся, взял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони, и у меня участился пульс. Он томно поднял взгляд, и от падающих лучей света его голубые глаза показались мне почти черными.

– Мне было очень приятно.

– Что именно?

Его губы прикоснулись к моей коже, и он опустил мою руку.

– Все.

– Спасибо, – робко ответила я, прежде чем повернулась и быстрым шагом пошла вниз. Я надеялась, что Тавия и Присцилла побыстрее закончат со своими «делами» и вернутся. Сердце бешено колотилось в груди, и я решила оглянуться, но Генри уже не было. Как жаль. Нет – как хорошо!

– Налей мне двойной, – обратилась я к бармену.

– Двойной чего? – спросил он.

– Чего угодно! Лишь бы покрепче.

Он бросил на меня понимающий взгляд, поставил передо мной две рюмки и налил в них текилу. Я залпом выпила первую еще до того, как он успел наполнить вторую, и закусила лимоном. Немного лучше. Хотя…

– Еще две, – попросила я, схватившись за вторую рюмку. В эту же секунду до меня донесся голос, от которого волосы встали дыбом.

– Лифи?

Мои глаза распахнулись, голос вызвал яркие вспышки воспоминаний. Тихий смех и поцелуй между рядами книг в библиотеке. Двойной латте с круассаном каждое пятничное утро. Руки, гладящие мое тело и ласковый шепот. Лифи. Только один человек называет меня так. Только один человек называл меня так.

Текила попала не в то горло, и я резко закашлялась, а часть алкоголя полилась через нос. Черт, как же жжет в горле!

– О боже… ты в порядке?

Задыхаясь, я схватила салфетку со стойки и попыталась откашляться. Из глаз потекли слезы.

– Бен? – наконец смогла произнести я. Конечно, передо мной стоял мой бывший в синем кашемировом джемпере и черных джинсах. Блики от диско-шара освещали ямочку на его подбородке и черные локоны, спадающие на лоб. Прямо пародия на Элвиса. – Что…что ты здесь делаешь? – смогла выдавить я из себя, прежде чем увидела стройную светловолосую девушку рядом с ним. Мое тело сразу натянулось, словно струна.

Я никогда не видела ее, но узнала по кольцу на пальце, которое когда-то нашла в ящике с нижним бельем Бена. Тогда даже подумала, что это кольцо для меня.

– Мы с Блэр празднуем… сегодня, – он замешкался и с улыбкой отмахнулся, – в принципе, это не так важно.

– Ясно, – отреагировала я, обменявшись взглядами с Блэр. Другая, только это я была этой «другой», сама того не зная.

Она улыбнулась без ноты неприязни.

– Значит,