chitay-knigi.com » Разная литература » Записки несостоявшегося гения - Виталий Авраамович Бронштейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 191
Перейти на страницу:
class="p1">По поводу близорукости своей супруги Насонов высказывался с видимым

удовлетворением:

— Наукой доказано, мой дорогой друг, — говорил он, — что только те семьи по-настоящему крепки, где у хотя бы одного из супругов плохое зрение.

Эти слова я вспомню, когда буду разводиться с первой женой. Жаль, но наш брак, видно, уже ничего не могло спасти, даже ее неважное зрение…

Под настроение Александр Абрамович любил изрекать выспренние сентенции

— Люблю ли я историю? — вопрошал он, и сам же себе отвечал:

— Как можно любить науку полную гадостей? Неблагодарности, обмана, незаслуженного шельмования одних, забвения других, вознесения третьих! Нет, мой

дорогой, порядочные люди должны историю знать, а вот уж любить ее — увольте!

Другое дело — география… Природа, походы, погода — что полезно для здоровья, то не

вредно и для головы!

***

Мне нравилось у них дома: рассуждающий на любые темы Насонов, его

молчаливая жена, дети, которых никогда не было видно, изменчивая Клеопатра, что с

мерным урчанием терлась о мои брюки, не говоря уже о предмете детских грез моей

доченьки… Уж кто — кто, а она до сих пор вспоминает замечательного Рамзеса, с которым

когда-то развлекалась часами, пока ее восторженный папочка с открытым ртом внимал

удивительным речам старого учителя.

31

Пишу это, а сам думаю: куда, куда исчезло то доброе время? Прошло каких-то 40 лет, а

от семьи, где было мне хорошо, остались лишь дети, которые, скорее всего, так же не

помнят меня, как я не узнаю сегодня их, взрослых… И давным-давно нет ни хозяев, ни

добрых животных, что согревали своим присутствием милый уют этого канувшего в

небытие дома. Интересное дело: я забыл имена многих людей, с которыми раньше

общался, а клички этих милейших созданий — Рамзеса и Клеопатры — по-прежнему

помню. Удивительно…

***

Не знаю почему, но к популяризации в рамках своего учебного предмета Насонов

относился отрицательно. Считал Пикуля заклятым антисемитом, напористо рассуждая:

— История, как наука, ни в коем случае не имеет права носить черты

развлекательности. Это не физика и не химия. Она должна быть поучительной, в этом

смысл и суть ее изучения.

Мне кажется, он Пикулю завидовал, упорно отказываясь признавать, что

развлекательность и поучительность в произведениях этого «безграмотного выскочки»

органично сплетались в одно целое, что не удавалось доселе большинству

дипломированных, но убогих на яркие мысли «специалистов», которые до сих пор, спустя

много лет после ухода из жизни талантливого писателя, так и не могут простить ему

редчайшей занимательности в описывании далеких судеб и событий, умелого

использования с этой целью колоритной, сочнейшей литературной речи, продуманно

заряженной великолепными юмористическими репликами.

***

Любимое занятие Насонова на всяческих совещаниях — это высмеивание ораторов.

Правда, иногда это приводило к непредсказуемым последствиям. Свидетелем такого

случая довелось побывать и мне. И даже в какой-то мере участником.

В тот день мы случайно встретились в Доме политпросвета на очередном

областном пропагандистском активе. Сели рядом. Насонов был в прекрасном настроении, острил непрерывно, высмеивая косноязычных выступающих, и делал это довольно

громко, не обращая внимания на то, что на нас стали оборачиваться.

Я пытался его как-то утихомирить, но разве можно справиться с Александром

Абрамовичем, когда он в ударе?..

Догадываюсь, что из президиума его поведение выглядело вызывающим, и могу

понять ведущего актив первого секретаря обкома комсомола, который в конце — концов не

выдержал и сделал ему замечание. Вот только форму для этого выбрал не самую

подходящую.

— Гражданин в клетчатой сорочке, — начальственно бросил он, — да, да, вы! Чего вы

все время смеетесь, что вам так весело? Не интересно, что здесь происходит — можете

идти вон, вас никто не удерживает…

В зале стало тихо. Насонова знали здесь многие, как человека, который так с собой

разговаривать не позволяет, и я почувствовал, что сейчас произойдет нечто

исключительное.

Несколько секунд старый учитель сидел, как бы вжавшись в кресло, но затем его

будто подбросило пружиной:

— Вы правы, молодой человек, — негромко, но так, чтобы всем было слышно, сказал

он, — то, что здесь происходит, действительно, интересным не назовешь… Совершенно

неподготовленные люди болтают, что кому придет в голову, и любой нормальный

человек, которого сорвали с работы для участия в этом балагане, может только смеяться, что я и делаю…

Первый секретарь, потрясенный им же спровоцированным скандалом, дрожащим

голосом пытался перебить незапланированного оратора, но Насонов решил высказаться

до конца:

32

— Направляясь сюда, я полагал, что здесь соберутся мои товарищи-единомышленники, но вы назвали меня «гражданином»… В принципе, я не возражаю.

Это высокое понятие, и я всю жизнь стремился ему соответствовать. Спасибо, что вы

меня так оценили, хотя это слово сегодня звучит чаще в местах заключения, чем на воле.

Вам виднее… Но позвольте тогда и мне обратиться к вам так же.

— Итак, гражданин первый секретарь комсомольского обкома, с вами говорит

учитель истории с тридцатипятилетним стажем и коммунист — с двадцатипятилетним. Для

тех, кто сидит в этом зале, это, может быть, что-то значит, для вас, как я понимаю, вряд

ли. Поэтому, чтобы быть правильно понятым, сошлюсь на высказывания великих.

Наполеон говорил, что успех любого дела зависит, в первую очередь, от компетентности

руководства. По его мнению, стадо баранов под предводительством льва — всегда сильнее

любых львов, возглавляемых бараном. Так вот, чтобы не отвлекаться от темы, скажу

прямо: судя по моим наблюдениям, сегодня наш областной комитет комсомола, которым

вы руководите, самый настоящий коллективный баран, абсолютно лишняя структура, на

которую никто не обращает и малейшего внимания…

— Что вы так удивленно глядите, я что-то не то говорю, разве? Хотите, чтоб на душе

полегчало — не стройте иллюзий по поводу своей великой начальственной деятельности!

Поверьте, в зале сидят достаточно грамотные люди, и если у вас одна пара глаз, то за вами

наблюдают сотни. И не только наблюдают, но и трезво оценивают вашу убогую речь, неумные реплики и, вообще, крайне скромные способности вечного троечника, с

которыми не то что людьми руководить — к коровам близко нельзя подпускать, чтобы

молоко у них не пропало…

***

Проницательный читатель может представить себе, что потом говорили об этом в

городе. Кстати, со временем, тот бывший обкомовец стал вторым лицом в нашей

полуторамиллионной области, затем побывал бесславно несколько месяцев на посту

первого. И очутился, наконец, в должности ректора вуза, проделавшего за несколько лет

славный путь — от ПТУ до академии. Интересно, запомнилось ли ему выступление

старого историка, сделал ли для себя какие-нибудь выводы?

***

Из наших разговоров с Насоновым следовало, что он хорошо

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 191
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности