-- Да, -- рассмеялся Юрик, -- это на негопохоже!

Хотя еще было довольно светло, но солнце ужескрылось за вершинами гор. Андрей, действительно, не ошибся. Земля под ногамирезко закончилась, а глубоко внизу, в широком ущелье, уютно разместиласькрохотная турбаза. Напротив тоже были горы, но не такие высокие, как та, накоторой они стоят; хотя, возможно, это просто обман зрения. Пушистые вершины -те, что поближе, и острые - вдалеке - четко вырисовывались на фоне сиренево-голубогопредзакатного неба. В самом сердце гор справа был различим костер: тоненькаяструйка дыма проворно взбиралась вверх. Неужели там, в такой глуши, кто-тоесть?!

Высота завораживала до головокружения - чтобыне упасть, Наташа прислонилась к стволу причудливой формы дерева, но отойти открая обрыва отказывалась, невзирая на все уговоры Максима. Наоборот, держась заветку, переклонилась вниз - посмотреть, как выглядит скала с той стороны. Тогдапарень просто оттащил ее оттуда, отругал и грубо усадил на землю:

-- Еще раз туда полезешь - возвращаться будешьодна!

Она как маленький ребенок, честное слово! Селрядом с ней, обнял за плечи.

-- Обиделась?

Девушка грустно кивнула:

-- Я только хотела посмотреть, как мы будемспускаться, здесь ведь так круто!

-- Не беспокойся, усложнять задачу мы себе нестанем! -- заверил Макс. -- Обойдем этот обрыв и найдем дорогу попроще.Например, вот эту.

Он кивнул влево. Наташа только сейчас заметилавполне основательную тропу с давно вытоптанной землей...

Темнело. В этой лесной тишине сквозь редкиеголоса птиц и шорохи веток был едва различим говор оставшихся чуть ниже друзей.С каждой минутой становились все более заметны звезды. Наташа уже поняла, чтовозвращаться в домики им придется по темноте, и беспокойство сменилосьсмирением. Они вдвоем лежали на траве, смотрели в небо и болтали о психологии,о школе, о происхождении фамилии Веллер.

Во время войны в 1943 году бабушка Максима,тогда еще семнадцатилетняя девчонка, осталась сиротой. Об отце не былоизвестий, скорее всего, он погиб; мать тяжело заболела и вскоре умерла, а братвернулся из плена только спустя четыре года. А тогда юная Настя осталась нахозяйстве в одиночку. Хозяйством это, правда, было трудно назвать: так, хата вВолгоградской области, крохотный огородик и тощая корова, которая, правда,считалась роскошью. Однажды на деревню нахлынул небольшой отряд немцев: грабилидома, забирали еду, убивали непослушных жителей... Через несколько дней сталиходить слухи, что четверо немецких солдат откололись от "коллектива"и бродят по окрестностям. Троих из них жителям удалось убить.

Четвертого Настя совершенно случайно обнаружилаоднажды вечером в своей хате - раненого. Немец угрожал ей оружием и чего-тотребовал на своем языке. Настя не понимала. Перевязала ему раны, немножконакормила, и тот стал с ней более вежлив. Она не рассказала о нем соседям: онбыл совершенно слаб, и она его не боялась. Уходя из дома, замыкала его вподвале, чтобы случайно никто не увидел. Так немец и жил у Насти, носа невысовывая на улицу и угрожая ей винтовкой, в которой не было патронов (спустянесколько месяцев Настя проверила, пока он спал). Потом, наверно, вблагодарность за ее заботу, стал помогать ей по дому... Они подружились,немного выучили языки друг друга. Они жили вместе одиннадцать месяцев, почтигод...

-- Бабушка говорила, он был очень красив:молодой, высокий, голубоглазый блондин. И был очень нежен с ней, когданасиловал.

Макс улыбнулся, искоса глянув на Наташу.

...Настя была на шестом месяце беременности,когда вернулась с работы в поле и обнаружила на залитом кровью полу немца,изрезанного на куски... Это соседи заподозрили неладное, когда у девушки,живущей в одиночестве, стал расти живот притом, что в деревне из мужчин осталисьтолько старики и мальчишки.

Сынишку назвала Витей, но фамилию и отчестводала ему немецкие. Слишком любила своего Карла Веллера.

-- Значит, твой отец - Виктор Карлович?

Максим кивнул.

-- Но ты не совсем блондин, хотя, как и твойдедушка, голубоглазый и красивый...

Вдруг надолго засмотрелась на него, как будтото, что он красивый, заметила только сейчас. Переползла на грудь любимого -лежать голой кожей на траве становилось холодно. Неожиданно спросила его:

-- Почему ты не хочешь заниматься со мнойсексом? Ты говоришь, что не хочешь меня насиловать, но твоей бабушке жепонравилось, когда ее насиловал любимый человек. Я думаю, мне тоже понравится.

-- Моей бабушке было СЕМНАДЦАТЬ! А ты еще кэтому не готова, -- спокойно объяснил парень.

-- А откуда ты можешь это знать? -- несдавалась Наташка.

-- Просто ты начинаешь нервничать, когда,например, моя рука оказывается близко к твоей груди.

Он был стопроцентно прав. Но природноеупрямство не позволяло девушке сдаваться:

-- А, может, это от желания?!

-- Поверь, я различаю, где желание, а гдестрах! -- возразил Макс.

Да, нашла, кого обманывать! Просто она оченьстарается доказать ему, что уже взрослая. А надо ли вообще что-то доказывать? Максимведь все равно с ней; к тому же, любит ее абсолютно точно не за секс.

-- Малышка, доверься мне. Не торопись. Иначетебе не понравится, будет больно и все такое. А я этого не хочу.

-- А разве ты не сможешь сделать так, чтобы мнебыло приятно?

-- Я могу только попытаться сделать так, чтобытебе не было неприятно. Спорить с тобой не буду, возможно, ты вообще непочувствуешь никакой боли - у каждой девушки свои физиологические особенности.Но вот что будет у тебя в душе твориться - зависит как раз от твоей готовностик таким отношениям.

Смотрел в черное звездное небо, обнимая тельце,распростертое у него на груди, и удивлялся самому себе. Еще несколько месяцевназад он боялся, что скоро захочет расстаться с ней, а сейчас влюблен, какпацан, как подросток - на всю жизнь. И готов ждать ее столько, сколькопотребуется.

-- А я привлекаю тебя как женщина? -- изтемноты неба на него смотрели внимательные смышленые глазки.

-- Очень!

Неужели, она еще и сомневается в этом?! Да, ончасто кричит на нее, бывает, даже если она ни в чем не виновата. Он стараетсясдерживаться, но это получается не всегда. Потом просит прощения за своивспышки гнева и мучается угрызениями совести. Ведь это так нелегко: целымиднями быть рядом с такой красивой, соблазнительной девушкой. Может, ему надозавести любовницу? А то сексуальное воздержание неизбежно приводит к нарастаниюнервного напряжения, а страдает из-за этого, конечно, его любимая. Но изменуона сейчас не простит. Потерять ее - неоправданная цена за собственноефизическое удовольствие.