В глубоком кармане моей толстовки телефон разрывался сотнями доставленных сообщений.

Посередине моста, над горной рекой, включился интернет.

Глава 11

Шаткий мост, бурная река, исчезнувшая женщина — все это в одну секунду стало неважным. Я вцепилась в телефон, как будто от него зависела моя жизнь, и открыла мессенджер.

Количество сообщений от жениха-нежениха Саши перевалило за сотню. Их я открывать не стала. Двадцать писем накатала Лара. Наверное, ей не терпелось узнать о моих впечатлениях от отдыха. Лару я тоже проигнорировала.

Последнее, самое верхнее, сообщение заставило меня держать телефон еще крепче.

Сообщение было коротким, всего пара предложений. «С тобой все нормально? Так тяжело на душе, как будто с тобой что-то случилось».

Отправлено пятнадцать минут назад. Как раз когда я повстречала женщину на берегу.

Отправлено мамой. Первое послание за полгода.

Я зажмурилась крепко-крепко, чтобы не дать пролиться набежавшим слезам. В ответном сообщении я тоже была лаконичной: «У меня все хорошо». Не дожидаясь, пока у сообщения появится статус «доставлено», я сунула телефон в карман, и почти побежала по мосту.

Страха больше не было. Совсем.

Оставив мост-аномалию с работающим интернетом позади, я остановилась, чтобы проверить телефон. Дисплей показывал одну полосочку для обычной связи. И никакого интернета.

Передо мной встал выбор — еще раз перейти через мост и вернуться в свой домик в «Белых ночах» или пройтись до Агарта. Я вспомнила, как Марина говорила, что от моста до села ведет дорожка, по которой нужно идти, никуда не сворачивая, и в итоге выйдешь куда нужно. Вот и все, очень просто.

Одолев мост, я чувствовала себя очень смелой. Видимо, поэтому я решила дойти до Агарта пешком, хотя совсем недавно считала, что это небезопасно.

Или свою роль в моем решении сыграло сообщение от мамы. Конечно, она не могла меня видеть. Но мне все еще — как будто мне по-прежнему было четырнадцать — казалось важным доказать маме, что я уже взрослая и самостоятельная.

Я шла по дорожке, а за спиной шумела Катунь. Звуки реки бодрили — странным образом казалось, что я не одна иду по пути, ведущему к селу с дурной репутацией.

Дорожка была относительно ровной, и это было хорошо — можно было не бояться, что упадешь, сломаешь все что ломается, да так и останешься лежать. Искать, если что случится, меня начнут нескоро, а маршрут до Агарта популярностью явно не пользовался. По ощущениям, я прошла добрых две трети пути и не встретила ни одного человека, который шел бы мне навстречу. Со стороны аномального моста меня тоже никто не догнал.

В какой-то момент лес, росший с обеих сторон дорожки, подобрался ко мне ближе. Я испытала легкий укол тревоги — а ну как я заблудилась и вместо того, чтобы выйти к домам, сейчас заплутаю в глухом лесу?

Но деревья расступились так же неожиданно, как и сомкнулись. Звуки стали громче: я услышала, как поют птицы и шелестит растревоженная ветром листва.

Дорожка резко брала влево, и мне ничего не оставалось, кроме как свернуть. Прямо за поворотом начиналось село — без предупреждения и каких-либо опознавательных знаков. Даже таблички с названием населенного пункта не было.

Я стояла на окраине деревни и глазела на дом с ярко-оранжевой крышей. Тот самый дом, о котором рассказывал симпатичный таксист — дом, где он искал очаровавшую его попутчицу, но местные жители сказали, что там давно никто не живет…

Когда я увидела этот дом воочию, то поняла, почему таксист не поверил местным. Жилище не было заброшенным, это было понятно даже мне, ничего не соображавшей в тонкостях сельской жизни. Да и не нужно быть суперсообразительной, чтобы сложить два и два.

Дом окружал высокий крепкий забор, выкрашенный голубой краской. Забор был такой высокий, что за ним невозможно было что-то разглядеть, если не подходить слишком близко.

Но что-то разглядывать мне и не требовалось. Достаточно было того, что я уже видела. Рисунок на крыше, смутно напоминавший женское лицо, действительно выцвел, как и говорил таксист. В остальном же дом выглядел ухоженным. Одноэтажный, явно недавно покрашенный в тот же голубой цвет, что и забор. В окнах сияли целые чистые стекла, наличники на окнах были словно сплетены из кружева.

Логично, что таксист не поверил в необитаемость этого по-кукольному красивого домика.

Я медленно шла по сельской разбитой дороге и вертела головой из стороны в сторону. Деревенские дома, все как на подбор одноэтажные, стояли довольно близко друг к другу. Казалось, что люди, живущие рядом, должны много общаться, обсуждая, например, последние новости. Но на участках было пусто, хотя день был в самом разгаре. Точнее, людей я все-таки увидела.

Но среди этих людей не было ни одного взрослого человека.

Дома, уходящие вглубь села, были обнесены не такими высокими заборами, как дом с оранжевой крышей на окраине. Идя по дороге, я видела, что на каждом — абсолютно на каждом, без исключения — участке находились дети. Причем детей было много — минимум трое человек в одном дворе. Девочки и мальчики, светленькие и тихие, все они были чем-то похожи между собой.

Дети вроде играли, но как-то вяло. Я заметила, что одна девочка молча качает на руках пупса, обернутого в какие-то тряпки. Два мальчика, тоже бесшумно, играли в «Камень, ножницы, бумага» и раздавали друг другу беззвучные щелбаны.

Иногда кто-то из детей бросал в мою сторону осторожный взгляд, но тут же отворачивался. Похоже, родители научили отпрысков ни в коем случае не разговаривать с незнакомцами, и, конечно, правильно сделали. Только из-за настороженности местной ребятни у меня возникли кое-какие проблемы.

Длинная улица шла прямо, и я была уверена, что рано или поздно выйду по этой тропе к магазину. Впечатление оказалось ошибочным: в одном месте дорога раздвоилась и передо мной встал выбор, как перед известным богатырем у камня перед развилкой. Как там было? Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — суженую найдешь, прямо пойдешь — головы не сносишь.

Коня у меня не было, но все равно перспектива что-то потерять меня не радовала. Самым радужным вариантом казался правый поворот, встреча с суженым — мероприятие обычно радостное.

Разумеется, я не воспринимала всерьез присказку из русской былины, просто мне нужны были хоть какие-то обоснования для выбора дальнейшего пути. Агартовские дети смотрели на меня недоверчиво. И я отвечала им взаимностью — мне совсем не хотелось обращаться с вопросами к детишкам, бесшумно живущим