Снова пауза. Опять около минуты. Вот зараза! Деньги же уходят!!!

«Вы не уснули там, Маршал?» — интересуюсь я.

«Вы обещаете, что не будете применять к ним никаких санкций? Слежка, арест и т. п.?»

«Да».

«Хорошо, я дам вам их имена. Остальное выясняйте сами. Но запомните, Сокол! Если вы не сдержите своего слова, ваша компания будет гореть огнем! И пожар начнется с вас!»

«Согласен».

«И не говорите им, что эту информацию вы получили от меня!»

«Согласен».

«Хорошо. Синичка — Синтия Тейлор. Хорек — Майкл Никифоров. Но я вам этого не говорил! Запомните! И не проколитесь! Обращайтесь к ним, как к Синичке и Хорьку!»

Теперь уже пауза возникла по моей вине. Прошло секунд сорок, прежде чем я смог набрать следующий вопрос:

«Когда и как они со мной свяжутся?»

«Завтра утром. В 8.30. По этому же адресу. Комнату опять откроете сами».

«Понял», — набрал я и вышел из ВЭС.

Ни черта я не понял, подумал я про себя…

Утро 16 марта я провел в ожидании. Как я и предполагал, ожидание это оказалось бесполезным. Я честно включил свой «чемоданчик», вышел в ВЭС, открыл комнату по прежнему адресу и принялся ждать. Помня о том, что накануне Маршал заявился на связь тютелька в тютельку, все это я проделал уже в двадцать пять минут девятого. И прождал я так до пяти минут десятого. После чего моя телефонная карточка, на которой до этого оставалось еще больше четырех франков, приказала долго жить, и я со вздохом вышел из ВЭС.

Ни Синичка, ни Хорек на связь не вышли. Не вышел на связь и сам Маршал, хотя я на это очень надеялся. Ведь он потерял двух своих людей, и поэтому вся операция оказывалась под угрозой срыва. А операция эта была не только моя, но и его. И деньги за ее выполнение он мог бы получить немалые, что бы он там ни говорил и как бы ни воротил нос. Я был почти уверен, что Маршал наверняка побеспокоится, однако этого не произошло. Нет, что-то тут не то!

Или он как-то узнал, что именно я причастен к этим убийствам (правильнее было бы сказать, что это моих рук дело!), или он и сам уже… М-да-а-а… Что же теперь делать?

Я быстренько оделся и сбегал в ближайший магазин за телефонными карточками. Продавец обалдел, когда я попросил у него пять штук по пятнадцать франков.

Спать мне хотелось неимоверно — этой ночью мне удалось вздремнуть от силы часа два, а предыдущую ночь я вообще не спал. Но не мог же я возвращаться в Москву с пустыми руками! Что я скажу Сергею моему Антоновичу? Что один резидент вообще не ответил на пароль, а второй ответил, но потом бесследно исчез?

Я сердито покосился на две одинаковые книжечки программ кинотеатров, купленные мною у портье.

Одну — у старого, вторую — у молодого. И ни от одного, ни от другого портье отзыва на свой пароль я не получил. Видимо, наш человек здесь уже не работал. Или, может быть, он просто не захотел выходить на связь. Это маловероятно, но проверить не мешает. С этого и начнем, подумал я, загружая в ЭВМ номер первой карточки…

«Западная Империя, Английский департамент, Лондон, гостиница «Веллингтон», обслуживающий персонал, изменения в составе коллектива, 2001 год».

«Код доступа», — возмущается справочная ВЭС.

А, черт!!! Забыл совсем…

Ввожу свой код доступа, повторяю вопрос и читаю ответ:

«За первые 75 дней 2001 года в составе обслуживающего персонала произошло одно изменение: портье Пьер Рошфор — Карл Перен».

«Причина изменения?»

«Смерть Пьера Рошфора».

«Подробнее».

«Насильственная смерть Пьера Рошфора 10 января 2001 года».

«Подробнее».

«Информация для специального пользования. Вашего доступа недостаточно. Введите код доступа».

Я полез в бумажник и вытащил свой блокнотик. Есть там у меня такие циферки… Сейчас посмотрим…

Набираю длинную вереницу символов — цифры, буквы, знаки препинания…

«Код принят…»

Есть! Проглотила! Все-таки не такой уж и плохой я взломщик!..

«… Пьер Рошфор погиб 10 января 2001 года в результате огнестрельного ранения. Данное дело признано нераскрываемым, заключение следственного отдела АИБ ЗИ — самоубийство, сдано в архив АИБ ЗИ — 29.01.2001, номер дела — 47/2001-А.34».

«Характер огнестрельного ранения?»

«Три выстрела из пистолета системы браунинг-35. К.43».

Ага, подумал я. Бедняга Пьер с первого раза в себя не попал…

«Подробнее».

«Все три ранения нанесены в височную часть головы (два — в правую, одно — в левую) и признаны смертельными».

Да нет, Пьер-то, пожалуй, попал-таки в себя с первого раза. И довольно удачно. Не поверил, что ли?! И произвел еще два контрольных выстрела…

Перед моими глазами всплыла идиотская картина. Как человек попеременно стреляет себе то в правый, то в левый висок, пытаясь разобрать, что ему больше нравится. Я нервно хихикнул и набрал следующий вопрос:

«Оружие?»

«Оружие обнаружено на месте происшествия и сдано на склад как вещественное доказательство».

«Причина, по которой дело признано нераскрываемым?»

«Смерть наступила в следственной камере АИБ ЗИ».

Я присвистнул. Надо же! Протащить в камеру пушку?! Какого черта?! И как вообще наш портье попал в АИБ?! Да еще — в следственную камеру!..

«Причина пребывания Пьера Рошфора в следственной камере АИБ?»

«Пьер Рошфор, сотрудник АИБ ЗИ, должность — заместитель начальника личной охраны императора, звание — полковник…»

Мне на миг показалось, что я все же уснул и читаю этот бред во сне. Значит, получается, что наш резидент, человек, на которого мы вполне рассчитывали… и так далее…

«Контакты Пьера Рошфора с Восточной Империей?»

«Тайный агент разведывательного отдела АИБ ВИ, консультант отдела программирования компании «ДВК», внештатный корреспондент газеты «Московские ведомости».

Надо же! Еще и корреспондент! И вашим, и нашим, значит… Так, хорошо… Любопытно, почему его до сих пор никто не расколол? Ведь информация эта есть в Доступе. Не в Свободном Доступе, но есть. Значит, кто-нибудь, какой-то любопытный взломщик вроде меня, вполне мог ее получить. Сергею Антоновичу это будет интересно… Если, конечно, информация опять не гавкнется, как тогда, с Синтией… А ну-ка!..

«Синтия Тейлор, год рождения — 1979, Лондон».

Снова на экране три фотографии, одна из которых мне очень хорошо знакома… Хм… Почему же в прошлый раз мне сообщили, что нет данных?! Неужели действительно сработала программная мина? Не «подорвала» бы она чего в моем «чемоданчике», озабоченно нахмурился я.