Более сотни будок, сделанных из шлакоблоков, с решетчатыми дверцами располагались на двух уровнях. Это скрадывало шум и делало соседей сбоку невидимыми. В дальнем конце каждой будки находилась пластиковая откидная дверца. Пройдя через нее, пес попадал в длинный решетчатый загон длиной десять футов. Там он мог свободно бегать. Там же пес мог справлять естественные нужды вдали от места, где он ест и спит, а также при желании увидеть других собак. Он мог прыгать и бегать. У него было пространство и какой-никакой выбор.

Там было даже уютно. В передней части загона на полу лежали одеяла или порванная газета, в которых было мягко и тепло. Он любил здесь сидеть, в относительной тишине крытой части будки. Он любил спать.

Будки, не занятые животными — сужавшиеся кверху и расширявшиеся книзу, — были набиты различными вещами: чистыми подстилками, моющими средствами, различной утварью. Длинные швабры, которыми мыли будки, стояли у стены, и он любил глазеть на них.

Кругом было на что посмотреть и что послушать. Стиральная машина и сушилка в конце ряда, казалось, постоянно пребывали в движении, стирая многочисленные одеяла. Отовсюду раздавались голоса людей, входивших и выходивших. Ему это нравилось. В этом белом шуме тонули все прочие раздражители, он был тихой музыкой его снов.

Люди приходили на него посмотреть. Они приносили игрушки и лакомство. Иногда они даже брали его на прогулку из этого небольшого серого здания, хотя ему не всегда хотелось покидать свою будку. Иногда, когда к нему приходили люди, он сидел, часто дыша. Им приходилось выманивать его едой. Он любил поесть. Когда ему приносили еду, металлические миски, доверху наполненные сухим кормом и водой, он вскакивал и принимался за работу.

Честно говоря, он не имел ничего против небольшого размера будки. Он был собакой и, как все собаки, уютно чувствовал себя в норах, небольших укрытиях, пещерах, проводя большую часть дня сидя или лежа. Разумеется, собаки еще общаются с сородичами, что здесь было невыполнимо. А еще они любят исследовать окружающее пространство, добывать еду, охранять свою территорию. Это энергичные и амбициозные создания. Им нужны тренировки и мотивации. Иначе они деградируют. У них «едет крыша». Это часто случается с собаками в приютах. Особенно с питбулями, существами умными и активными. Собак, с которыми это случается, обычно усыпляют.

Собаки вокруг черно-белого пса целыми днями бегали и лаяли, стараясь создать для себя видимость каких-то целей, в которых остро нуждались. Он ничем подобным не занимался. В основном он спал. Казалось, другие собаки ждут, чтобы что-нибудь произошло. Он не ждал ничего конкретного. Он просто ждал.

Он перекатился на спину так, что лапы оказались в воздухе. Он закрыл глаза.

Утром 30 мая Бринкман, Кнорр и Джилл встретились на парковке у федерального исправительного учреждения в Питерсберге, штат Вирджиния. В этой тюрьме, не очень строгого режима, содержалось около тысячи заключенных, в распоряжении которых находились такие удобства, как художественные мастерские, музыкальные комнаты, баскетбольная площадка с открытыми трибунами и электронным табло.

Заключенный, к которому они направлялись, был осужден за распространение героина, но также организовывал собачьи бои. Полицейские начинали понимать, что многие преступления были связаны. В местах проведения боев собак обязательно обнаружатся не только наркоманы и люди, незаконно носящие оружие, но и наркодилеры и торговцы оружием. Исследования свидетельствуют о том, что жестокость по отношению к животным связана с другими бытовыми преступлениями, издевательствами над членами семьи и детьми, что она снижает порог восприятия насилия.

Хотя в его деле это не всплывало, но осужденный рассказал им, что встречался с Виком и Пернеллом Писом в то время, когда они занимались организацией питомника «Бэд-Ньюз», и продал им трех питбулей за 2900 долларов. Позднее он принимал участие в собачьих боях на Мунлайт-Роуд, 1915. выставляя своих собак против собак Вика. Ставка составляла 3000 долларов, и его собака победила. После схватки Вик попросил его убить проигравшую собаку своего питомника, и он застрелил ее из ружья 22-го калибра.

Эта беседа приблизила их к цели, однако на улице, когда они обсуждали то, что услышали, Джилл подчеркнул, что время дорого. Кнорр и Бринкман заторопились. Они сели в машины и отправились в длинный путь к федеральному исправительному учреждению в Беннетсвилле, штат Северная Каролина. Когда они приехали к кампусу, расположенному на 670 акрах земли в семидесяти милях к северо-востоку от Миртл-Бич, было уже слишком поздно для посещений. Друзья остановились на ночь в ближайшем мотеле.

Следующим утром они первым делом отправились в Беннетсвилл. Заключение в этой тюрьме было средней строгости, а атмосфера и люди внутри нее разительно отличались. В воздухе витали враждебность и жестокость. Двое заключенных, с которыми они встретились, также отбывали срок за распространение героина. Они признались в том, что участвовали в боях собак в сараях на Мунлайт-роуд. Один из них рассказал, что встретился с представителем питомника «Бэд-Ньюз» на обочине дороги, и тот провел его к месту боев. Они запомнили белый дом и черные сараи. Еще они запомнили черные «Кадиллаки» и «BMW». Ставки доходили до 13 000 долларов, и собаки Вика все время проигрывали. Согласно показаниям одного из заключенных, Пис убил по крайней мере одного пса электрическим током, предварительно облив его водой.

Они не были надежными свидетелями. Это были уголовники, и поэтому им не слишком можно было доверять. За сотрудничество со следствием им обещали сократить сроки заключения, поэтому они могли говорить то, что от них хотели услышать полицейские. Однако дело основывалось не на их показаниях. Они были всего лишь небольшим звеном в растущей цепи свидетельств того, что Майкл Вик проводил собачьи бои. Он за них платил, он делал на них ставки, он натаскивал, стравливал и убивал собак своими руками.

❖

Следующая неделя пролетела для Джима Кнорра незаметно. Первые дни он провел на телефоне, собирая команду для обыска. Он написал отчеты о беседах с заключенными. Он привез Брауни в Ричмонд для встречи с Майком Джиллом. Наконец, 6 июня он потратил целый день на то, чтобы написать обоснование для ордера. Он послал документ по электронной почте Джиллу, и они договорились встретиться на следующий день в офисе Джилла в 6.30 утра, чтобы завершить работу над обоснованием.

7 июня Кнорр проснулся в 4.30. Утро стояло ясное и солнечное, а денек обещал стать горячим. В Ричмонде они с Джиллом подправили формулировки обоснования, сделав несколько изменений, и сошлись во мнении, что документ выглядел идеальным. В 11.00 они пошли пешком в окружной суд, где судья-магистрат, Денис Донал, выписал ордер. В час дня Кнорр вернулся на парковку у пристани Хог-Айленда. И опять он затянул пуленепробиваемый жилет, готовясь к обыску на Мунлайт-роуд, 1915. В этот раз все будет по-другому.

Теперь с ними были четыре агента министерства сельского хозяйства и полицейские штата Вирджиния, включая спецназ и криминалистов. Им нужны трупы собак. У них по-прежнему не было представления о том, что они будут делать с останками животных после того, как выкопают их из земли, однако сейчас, когда время утекало, они были в центре всеобщего внимания и давление на них росло, самым важным было доказать то, что останки собак существуют.